Рожки и длинные ножки

После этого звонка Игорь почувствовал, что на сегодня все заботы для него закончились и, минуя душ, доплелся до кровати гостиничного люкса, в которой уже крепко спала Инга. И целуя ее на ночь, Залесный невольно отметил, что она-то не забыла принять душ и даже зубы успела почистить. И сила воли такой маленькой и кажущейся хрупкой женщины невольно поразила Залесного. И он снова, в который уже раз, подумал о том, насколько сильно Инга превосходит его выдержкой. Вот его самого, хоть убейте, сейчас ни принимать душ, ни чистить зубы нипочем не заставишь. А Ингу и заставлять не пришлось, она выполнила эти действия с точностью автомата, запрограммированного изо дня в день совершать определенные ритуалы.

Следующий день начался для друзей поздно. Основательно выложившись за первый день расследования, все проспали на другое утро почти до полудня. И, наверное, проспали бы еще дольше, кабы им это позволили сделать. Первым пробудился Залесный. Сделал он это не по собственному желанию, а по звонку сотового, который надрывался рядом с его кроватью, буквально подпрыгивая на тумбочке и возмущаясь, что хозяин совершенно никак не реагирует на его призыв.

Перепутав его звонок с будильником, Залесный протянул руку, намереваясь выключить проклятую «звонилку». Но вовремя опомнился и ответил.

– Да? Слушаю…

– Спишь еще! – раздался в ухе знакомый голос Димы. – Ну, ты и горазд поспать, братец!

– Ничего даже не сплю, – попытался соврать Залесный. – Давно уже встал.

– Ну-ну, – хмыкнул Дима, явно не поверив, и прибавил: – Я все сделал, о чем мы с тобой вчера договаривались.

О чем договаривались? Залесный спросонок ничего не мог сообразить.

– Не помнишь? – приготовился уличить его в этом Дима.

– Почему же? Все помню. Насчет машины Охолупко мы с тобой разговаривали.

– Так вот, за ним числился «Тойота Ленд Крузер» темно-синего цвета с регистрационными номерами…

Записывая, Залесный схватил первое, что попалось ему под руку. Этим оказался губной карандашик Инги и рекламная листовка, оставленная на тумбочке администрацией отеля. Обе вещи не годились в том качестве, в каком использовал их Игорь. Но все же ему с грехом пополам удалось написать несколько закорючек и он поблагодарил Диму:

– Я все записал, спасибо тебе.

– Скажешь теперь, зачем тебе понадобилась эта информация?

Сказал бы, кабы сам знал! Вместо этого Залесный пообещал, что после обеда он подъедет в отделение и там все объяснит.

– Приезжай, – повеселел Дима. – Тем более что ваш родственник начал давать показания.

– И что говорит?

– Пока что не очень много. Но хотя бы просто заговорил и к тому же он признался, что был возле дома покойницы.

– В ночь убийства Охолупко?

– До Охолупко мы с ним еще не дошли. Он выдает мне информацию мини-дозами, и я тоже не тороплюсь с лишней откровенностью. Пока что ваш дядя Петя признался в том, что возле дома убитой родственницы он появлялся, и даже не один раз.

– И зачем?

– По его словам, она должна была ему кучу денег. Вот он и пытался воззвать к ее совести и вернуть долг.

– И ему это удалось?

– Нет.

Что же, ничего нового Залесный от Димы не услышал. К тому же Дима заторопился.

– Прибыл адвокат задержанного. Надеюсь, теперь беседа у нас пойдет поживее.

Он пошел по своим делам, а Игорь отправился будить Ингу. Впрочем, оказалось, что она давно уже не спит и наблюдает за ним из-под полуопущенных ресниц.

– Зачем ты взял мой бедный маленький карандашик? – спросила она у него. – Ведь у тебя в смартфоне есть функция записной книжки.

Но Залесный лишь пробурчал нечто невразумительное. Объяснить, почему ему сподручней схватить реальный карандаш, чем мучиться с виртуальным, он не мог. И чтобы избежать объяснений на эту тему и насмешек Инги из-за своей несовременности, он отправился в ванную комнату.

Инга же еще немного повалялась в постели, нежась в лучах горячего солнышка, бьющих через чисто вымытое стекло, а потом ей надоело бездельничать, и она позвонила Алене. Та еще спала, но не стала врать и притворяться, будто бы это не так.

– Я уже встаю, – пробурчала она. – Если можете, приезжайте к нам. Вместе позавтракаем и займемся дальше делами.

К тому времени как Залесный вышел из душа, Инга уже ждала его причесанная и одетая.

– Я иду к Ване, – сообщила она ему. – А потом мы едем к Василию Петровичу и Алене. Они нас ждут.

Залесному явно очень не понравилось, что его любимая женщина одна отправится сейчас в номер к мужчине. Поэтому он никуда Ингу не отпустил, а настоял на том, чтобы она дождалась его, пока он оденется, а потом уж они вместе пойдут к Ване. Инга осталась, хотя и находила, что так они теряют непозволительно много времени.

– Ведь за то время, пока ты одеваешься, Ваня тоже мог бы одеться.

– Не хочу я, чтобы какой-то мужик одевался при тебе!

– Глупый! Я бы только его разбудила, и все.

– Вот при мне и разбудишь!

– Ты что? Ревнуешь? – дошло наконец до Инги.

Но Залесный, который никак не мог найти свой второй носок, разразился в этот момент такими проклятиями, что Инга решила не усугублять ситуацию и лишь кротко посоветовала любимому взять из чемодана пару чистых носков.

К их удивлению, когда они пришли к номеру Вани, там его не оказалось.

– Где же он?

Ваня сидел в холле и, увидев их, тут же вскочил на ноги.

– Поедемте. Алена Игоревна и Василий Петрович ждут нас.

– Хорошо. Но прежде заедем в отделение.

– Это еще зачем?

– Нужно, – ответил Залесный твердо. – Нужно для дела.

Ну, если для дела, то Ваня спорить не посмел. Однако он всю дорогу усердно намекал Залесному, что нехорошо заставлять ждать людей, которые к тому же были настолько любезны, что поселили вас в отеле, позволяют пользоваться арендованной ими машиной и вообще всегда и всюду платят за вас. В конце концов Залесный даже не выдержал и в ответ намекнул Ване, что происходит это оттого, что дело, которым они все сейчас занимаются, в первую очередь касается Алены и ее родни, к которой может себя причислить и Василий Петрович, а вот они с Ингой, наоборот, не могут.

– Игорь, давай сначала позавтракаем с ребятами, – предложила Инга, всеми силами пытаясь примирить враждующие стороны и очень надеясь в этом плане на Василия Петровича.

При нем-то эти двое не посмеют так откровенно собачиться между собой, думала она. Но вышло только хуже. После ее фразы Залесный вообще взбесился и заорал:

– Ты хоть не суйся!

– Не смей так разговаривать с женщиной!

– Тебя забыл спросить! Себе подругу заведи, ею и командуй!

– И заведу.

– И заведи!