Розовая симфония

– Белла?
– он проснулся быстрее, чем ожидал. Сел в постели и не обратил внимание даже на головокружение от такого резкого подъема. Внутри все болезненно сжалось от одной лишь мысли, что это эфемерное создание в розовом (а это, как выяснилось, ее любимый цвет) может так горько плакать. И явно не без причины. Ночью.

– Мистер Каллен… мне сейчас… я хотела бы… вы не приедете? Пожалуйста!
– два последних слога ее просьбы исказились подобием вскрика, когда громкий удар по чему-то деревянному пронзил слух. Дыхание девушки совсем сбилось, а страх вцепился в нее своими крючковатыми длинными пальцами - это прекрасно ощущалось даже через телефонную трубку.

– Приехать к вам, Изза?
– поспешно уточнил Эдвард, поймав себя на том, что уже одевается, - на квартиру? Или в какой-то клуб?

– Квартира, - прохныкала она, - простите… простите меня…

– Что случилось?
– его голос тоже исказился, и Белла замолчала. В какой-то момент ему показалось, что сейчас она бросит трубку.

А потом в трубке снова послышался звук сильного удара. И она, наверняка подскочив на месте, срывающимся шепотом забормотала:

– Помогите, пожалуйста! Помогите мне!..

Стоит ли говорить, с какой быстротой Эдвард оказался внутри своего автомобиля? Стоит ли уточнять, с какой скоростью выезжал из собственного двора и следовал к квартире сына, находящейся, благо, всего в паре кварталов? Его подгоняло сковавшее душу беспокойство, липкий пот и ледяной страх. В голове сновали тысячи вариантов случившегося, один страшнее другого. Явственно ощущая, что изведет себя прежде, чем сможет помочь, Эдвард с трудом контролировал дыхание и старался не отвлекаться от дороги. Он едва не проехал на красный, когда подумал, что, возможно, в квартире какие-то головорезы или прочие «приятные» люди. Но затормозив, взяв себя в руки, прогнал все предположения. Сосредоточился. Увеличил скорость.

Лифта в доме детей композитор ждать не стал. За мгновение взлетев по лестнице на седьмой этаж, в полуистеричном состоянии впился пальцами в дверной звонок.

…Открыл Джаспер. Заспанный, с красным лицом, с пульсирующими венками на шее и лбу, с дико горящими глазами и крепко зажатой в пальцах бутылкой водки. Не поверил своему взгляду, заморгал. Рот искривился, губы поджались.

– Какого ты здесь?
– «дружелюбно» поприветствовал он отца, собираясь захлопнуть дверь обратно.

– Что происходит?
– без труда определив количество алкоголя в крови сына - как минимум две трети бутылки горячительного напитка - Эдвард мрачно окинул его испепеляющим взглядом. Разве появление Беллы не положило этому конец? Он держался два месяца!

– Празднуем то, что Аленка отстала, - пожал плечами молодой Каллен, - тебе-то что?

Его грубость сегодня не задевала, только злила. Композитор с опасливостью встречал то, как вибрировало что-то в голове и наливалось тяжестью сердце. Будь это не Джаспер, удар по лицу уже бы последовал.

– Где Изабелла?
– вместо всего запланированного, вспомнив о главном, спросил он.

– Спит где-то… Отец, иди по своим делам. Тут бордельчик вперед по улице… возле секс-шопа.

Сглотнув негодование, затаившееся в голосе, Эдвард без дозволения хозяина вошел внутрь. Молча.

Его же, ошарашенного, просто отодвинул назад, а стойкий запах спиртного проигнорировал.

– Ты в конец оборзел?
– неотступно следовал сзади все еще изумленный сын.

И именно эта фраза, все вложенное в нее, все услышанное в ней, привели к известному результату. Эхом отдались у Каллена-старшего в голове и пронзили стрелой сознание.

– Я спрашиваю, где Белла?
– проревел он, с неожиданной силой впечатав сына в стену, - говори немедленно, что с ней: она плакала?

Едва не выронивший бутылку, растерявший свою бравость и непокорность, Джаспер широко распахнул глаза.

– В ванной…

Этого композитору было достаточно. Оставив сына в покое и решив разобраться с ним позже - с надеждой на разговор, конечно же, а не на драку - Эдвард быстрым шагом достиг нужной комнаты. Вокруг валялись осколки двух тарелок и трех блюдечек с золотыми ободками по краям, работала вытяжка над плитой, а на кухонной тумбе непродуманным натюрмортом лежали не до конца нарезанные помидоры, укроп, острый нож и окровавленное полотенце. Место военных действий, не иначе. Не квартира его детей.

Эдвард попробовал повернуть ручку и войти, но она не поддалась. Ванная оказалась заперта.

И тогда он постучал.

– Изабелла?
– негромко позвал, боясь даже представить, что случилось.
– Изабелла, это мистер Каллен. Откроете мне?

Хмурый Джаспер, глотнув прозрачной огненной жидкости прямо из горла, засмеялся.

– Думаешь, я ее резал, что ли? Она сама, пока крошила эти гребаные томаты… взяла и по ладоням, как суицидница. Знала бы хоть где перерезать…

– Ты приехал… - тихо послышалось из-за двери, оборвав тираду художника, - спасибо…

И стало лишним.

– Ты его позвала?!
– мгновенно вскипевший, Каллен-младший что есть силы ударил кулаком по двери, поравнявшись с отцом, - ты что, совсем сдурела? Белла, я здесь кто?! За кого ты меня держишь?!

Эдвард почти физически почувствовал, с какой быстротой девушка отпрянула от деревянной двери. Всхлипывая, отбежала на добрых три шага. Что-то со звоном упало на плиточный пол.

– Успокойся, - не растеряв прежних сил, разве что наполнив голос уверенными нотками, потребовал композитор у сына, - тихо. Не кричи, ты видишь, она боится? Ты испугал ее, Джаспер.

Однако униматься так быстро в планы художника не входило. Его раззадоривало не только поведение Иззы, спрятавшейся от него, как от насильника, но и появление здесь отца. Его точно не должно было быть сегодня в этой квартире!

– А заграбастать деньги она не боится?!
– гаркнул он в лицо старшему Каллену.