Розы на стене

– Талант, какой талант, — еле слышно выдохнул восхищенный полковник. И этот инор говорил, что брак уберегает от ошибок? Не слишком заметно, чтобы его собственный брак на что-то влиял. Не думаю, что инора Циммерман, манерная особа с вечно поджатыми губами, снующая по гарнизону в поисках с кем бы поругаться, отказалась бы от развлечений. Не считать же за таковые постоянных проказы детей? Интересно, какую причину выдумывает полковник, чтобы не брать ее с собой? Уверен, герцогское приглашение приходит на обоих. Певичка замолчала, и полковник разразился аплодисментами, гулко хлопая в ладоши и восклицая через неравномерные промежутки: «Божественно!», «Неповторимо!», «Изумительно!» Певичка манерно улыбалась, посылая воздушные поцелуи и стреляя глазами направо-налево. В стрельбе чувствовался значительный опыт и желание заменить покровителя на более молодого или хотя бы щедрого. Действительно, одними аплодисментами на безбедную старость не заработаешь.

– Как повезло Ее Светлости, что Клоринда согласилась променять Гаэрру на Траттен. С таким талантом прозябать в провинции не так-то легко. Полковник обращался ко мне, поэтому пришлось ответить как можно дипломатичнее: — Возможно, талантливую инориту устраивает компенсация от Ее Светлости и прекрасная атмосфера Траттена? — Да, у нас прекрасный город, – гордо заявил подошедший герцог. Пожалуй, сейчас он меня тревожит куда больше, чем герцогиня. Вон как плотоядно уставился на Фридерику, куда до него Бруну. Да и приятеля в случае чего осадить куда проще. — Особенно розы хороши, – не удержался я.

– Нигде не видел такого количества роз. — Да, большинство гармских сортов выведены у нас, – без ложной скромности заявил герцог. — Со мной консультируется даже королева Ниалия. И кстати, к королевскому двору мы присылаем все новинки. А вы, леди Штрауб, что скажете вы про мой город? — Он очень красив, Ваша Светлость. А ваши розы действительно потрясают. Герцог поощрительно улыбнулся и поцеловал руку Фридерики. Отпускать не торопился, а та не торопилась забирать, чуть смущенно улыбаясь. Пожалуй, роль герцогской невесты удалась бы ей намного лучше, чем моей – у меня бы она руку уже выдрала и смотрела бы с этаким подозрительным прищуром.

– Леди Штрауб, никакая роза не может сравниться с вами. Подошедшая Матильда при этих словах весьма зло посмотрела на Фридерику. Впрочем, она всегда терпеть не могла, когда говорили комплименты не ей. А тут еще внимание уделено сопернице.

– Кстати, о розах, -- оживился полковник Циммерман, – ваш розовый куст, подаренный нашей целительнице, остался в гарнизоне, когда она уехала. Мы решили вам вернуть вашу собственность.

– Подарки не возвращают, – небрежно бросил герцог, поглаживая большим пальцем пальчики Фридерики. Та очнулась и рванула руку на себя. Кавалер разочарованно отпустил, но явно нацелился повторить, пришлось взять руки Фридерики в свои. Жених я или нет, в конце концов? – Но это подарок не нам, – возразил Циммерман.

– И я постоянно опасаюсь, что мои подчиненные затопчут этакую красоту. У Фридерики расширились глаза до невозможности. Наверняка оттого, что она представила Бруна затаптывающего розы. Не оттого же, что в пику герцогу поцеловал ее руку уже я? – Тот сорт не так-то просто затоптать, – чуть насмешливо сказал герцог.

– Пусть остается у вас, украсит гарнизон. По его поведению было совершенно непонятно, знает ли о начинке розового куста или нет. Ни малейшего беспокойства при столь неудобном разговоре, но, возможно, герцог уверен, что никто ничего не заметит? – Не такое уж это украшение, – чуть нервно сказала Фридерика, пытаясь отобрать руку уже у меня, но я – не герцог, так легко не стряхиваюсь.

– Капитан Брун недавно в них свалился и был очень этим расстроен. Циммерман негромко хмыкнул. Наверняка тоже вспомнил вопль «расстроенного» Бруна. Вопль, разбудивший весь гарнизон.

– Надеюсь, пострадал? – вежливо улыбнулась Матильда.

– Простите? Фридерика недоуменно на нее посмотрела, полагая, что ослышалась.

– Моя супруга надеется, что капитану Бруну от роз досталось не меньше, чем от нее.

– Герцог чуть брезгливо прищурился, глядя на Матильду.

– Видите ли, дорогая, она не любит, когда не оправдывают ожиданий. Я с интересом посмотрел на бывшую невесту. И каких ожиданий не оправдал приятель? Отказался вызывать на дуэль герцога, проведя пару приятных часов в постели герцогини? Однако, все интереснее и интереснее. Губы Матильды сжались, наверняка пытается удержать в себе порцию гадостей. Зря, слишком уж ее распирает, так и лопнуть можно от злости.

– Капитан Брун тоже интересовался розами? – спросил я. Матильда одарила меня взглядом, очень далеким от признательного. Но тут же взяла себя в руки и даже попыталась улыбнуться.

– Смотря что считать розами, – с явным намеком ответил герцог, и, потеряв ко мне интерес, опять обратился к Фридерике: – Нравятся ли вам розы так же, как вашему жениху? – Смотря какие, Ваша Светлость.

– Не хотите ли взглянуть на наш розарий, леди Штрауб? А ваш жених пока поговорит с моей супругой. Как выяснилось, они очень хорошо знакомы. Герцог подал Фридерике руку жестом, подразумевающим полное и безоговорочное подчинение. Матильда же вцепилась в мой рукав, лишая возможности маневрирования. Да, у этой пары взаимодействие прекрасно отработано, что бы ни утверждала бывшая невеста. Фридерика вопросительно взглянула. Я опять поцеловал ее руку. Исключительно чтобы успокоить. И показать герцогу, что уж здесь точно ничего не добьется.

– Увы, Ваша Светлость, я не могу отпустить мою невесту с вами.

– Не доверяете? Он сделал вид, что удивился, и не опускал руку, за которую Фридерика так и не взялась. Матильда же тянула меня в сторону с силой, которую не ожидаешь от столь нежной леди. Но тянуть она могла долго и безрезультатно: я не гнусь, не ломаюсь и не двигаюсь. Если не хочу. А сейчас я не хотел, хотя дама в расстройстве уже впивалась ногтями. Небольшой местный щит и маленькая тактильная иллюзия – и Матильда остается в уверенности, что продолжает делать мне больно. Развлекайся, дорогая, не жалко.

– Не доверяю, Ваша Светлость. Согласитесь, у меня есть на то все основания: одну невесту вы у меня уже увели. Герцог расхохотался. Красивым обволакивающим смехом, от которого его живот под расшитым камзолом заколыхался как желе во время землетрясения, что выглядело уже не столь привлекательно. Впрочем, гостям, присоединившимся к его смеху, было не до разглядывания чужих животов.

– Ревнуете, капитан? Я бы на вашем месте тоже ревновал. Не ту невесту я увел, эх, не ту… Но кто знал, что на моем пути попадется обворожительная леди Штрауб? Завидую вам, капитан. Он выразительно вздохнул, чуть выпятив полные губы, словно для поцелуя, а Матильда зашипела от злости.

– Вы что-то говорили про розы и Бруна? – хищно улыбаясь, промурлыкала она.

– Насколько помнится, розы посадили под окнами целительского отделения. Не оттуда ли свалился Брун в розы? Обессилел, так сказать, после ночных подвигов. Герцог снисходительно усмехнулся и с еще большим интересом взглянул на Фридерику. Вполне возможно, что слухи о легкодоступности леди Штрауб дошли и до него. Все же лорд Штрауб – слишком значимая персона в Гарме, чтобы его дочь обходили вниманием. Фридерика намек поняла и покраснела. Ярко, выразительно, так, как умела только она. Пожалуй, лучший ответ на грязные намеки.

– Что вы такое говорите, Ваша Светлость? – шокированно сказал Циммерман.

– У нас охранное заклинание высшего порядка на все целительское отделение. А на окне леди Штрауб еще дополнительная решетка, во избежание ненужных визитов, если вы меня понимаете…

– Если вам так интересно, Ваша Светлость, то свалился он отсюда, – я сжал одну руку в кулак и постучал по нему второй.

– Гюнти, я не хотела обидеть ни тебя, ни… твою невесту, – заворковала Матильда, все же не удержавшись от неприязненного взгляда на нее.