Розы на стене
Шрифт:
– Прошу, – он махнул рукой, приглашая нас пройти.
– Только умоляю, Ульрика, будьте осторожны при спуске. Ступени старые, местами выщерблены, а я не хотел бы, чтобы вы пострадали.
– Что ж вы их не почините, Ваша Светлость? – пробурчал Гюнтер.
– Времени не было. Да и не всякому можно доверить столь тонкую работу. Герцог развел руками этаким удивленным жестом и улыбнулся. Нехорошей улыбкой, обещающей неприятности. Почему-то нам. Я вздрогнула, но Гюнтер не устрашился и повлек меня по лестнице вниз. Судя по тому как напряглась его рука под моей, он что-то почувствовал. Но еле заметное напряжение – это было все, что выдавало состояние мужа.
– А почему ваши рабочие помещения в подвале? – чуть нервно спросила я у неторопливо
– Для целителей это не характерно. А вот для некромантов – напротив. Для них чем ниже – тем удобнее и легче работать.
– Проще экранировать, – небрежно ответил герцог.
– И меньше вероятности, что проникнет постороннее любопытствующее лицо. Видите ли, дорогая Ульрика, испортить результат многолетнего труда очень просто. Иной раз достаточно взмаха руки. Или чего другого.
– Мы махать ничем не будем, – уверила я.
– Разумеется, – улыбнулся герцог.
– Разве я бы пригласил вас, будучи убежденным в обратном? Стояли мы уже у массивной двери, исчерченной кучей символов, относящихся, по большей части, к защитной рунной магии. Но Гюнтер взглянул на них так, что я заподозрила, что те символы, что мне незнакомы, отнюдь не столь безобидны. Над запорами герцог колдовал довольно долго, внутри что-то звякало и гремело, никак не желая нас впускать. Но наконец дверь распахнулась, и первое, что я увидела – гигантский розовый куст, занимающий почти половину комнаты. Мне казался устрашающим тот, что рос под моим окном? Рядом с этим он бы показался жалкой ромашкой. Дверь за нашими спинами захлопнулась с противным скрежетом.
– Прекрасное помещение, не правда ли? – довольно отметил герцог.
– А главное, полностью экранированное от всех видов магии, кроме целительской.
– Улыбка с его лица пропала, взгляд стал цепким и колючим.
– Итак, поговорим начистоту. Кто вы, инорита? Леди Штрауб я знаю лично, вы совсем на нее непохожи. Зато по ауре напоминаете уехавшую год назад целительницу.
Глава 41
Гюнтер
До того как применять силу, разумный инор всегда попытается решить вопрос мирно. Совершенно необязательно припирать будущую жертву к стене и показывать, кто же настоящий хозяин положения. А еще требовалось выполнять просьбу Лангеберга и не привлекать к себе внимания.
– Полноте, Ваша Светлость, – деланно удивился я.
– Вы серьезно думаете, что моя жена сюда заслана, чтобы как-то вам навредить? – Фиктивная жена, – усмехнулся он, сузив глаза до такой степени, что их выражение было сложно понять.
– Брак не консумирован. Кстати, зачем вообще потребовался этот фарс с браком? – О, это долгая история.
– Я огляделся в поисках места, куда можно присесть или хотя бы усадить Фридерику, но кроме кресла за рабочим столом хозяина дома, никаких сидений не было.
– Видите ли, Ваша Светлость, моя тетя одержима желанием женить меня с пользой для семьи, и лучшей кандидатурой ей показалась леди Штрауб. Когда я благополучно перевелся из столицы, избегнув знакомства со столь выдающейся девушкой, тетя умудрилась устроить так, что нужную невесту отправили сюда на практику. Я говорил лениво, чуть растягивая слова, и пытался выстроить план, основываясь на новых данных. План выстраиваться не желал – слишком много было зияющих провалов в данных. Из-за стоящей рядом Фридерики несколько силовых вариантов сразу пришлось отбросить: не стоит ее дополнительно пугать, она и без того затравленно смотрела на герцога. И хорошо, что смотрела только на него: меня розы тревожили куда сильнее. Если уж маленький кустик у целительской сплющил железное ведро без особых усилий, то этот так же спокойно сплющит нас обоих. Если, конечно, ему позволить.
– Не увиливайте, Штаден. Рядом с вами не Штрауб.
– Я этого и не утверждал. Это совсем другая девушка. Одногруппница леди Штрауб, нанятая для прохождения практики. Герцог уставился на мою жену и облизал
нижнюю губу. Захотелось двинуть его так, чтобы он тоже познакомился с шипами своей розы, но пока я надеялся разрешить все миром, этого делать не следовало.– Полковник Циммерман, обеспокоенный приставаниями к практикантке наших доблестных офицеров, предложил объявить о моей помолвке с леди Штрауб. Ваша супруга приняла все за чистую монету и написала тетушке, которая сразу отправила объявление о помолвке в газету. Собственно, она не оставила мне выбора, на ком жениться. Я удовлетворил ваше любопытство? Герцог, пристально изучавший до этих слов мою жену, перенес свое внимание на меня. Но поскольку маску любезного хозяина надевать не спешил, либо мне не удалось его убедить, либо это никак не влияло на его планы.
– Почти. Если еще скажете, кем приходится ваша спутница покойной инорите Рильке? Сыграть удивление и спросить, кто такая эта инорита, я не успел, потому что Фридерика зло выпалила: – А откуда вы знаете, что моя сестра умерла? Нет, положительно, нужно было ее обездвижить и оставить в гарнизоне. Была же у меня такая мысль… Но сейчас я лишь как можно незаметнее пихнул жену в бок. Надеюсь, это привело ее в чувство и она наконец вспомнила, что должна молчать.
– Сестра, значит? Надо же, мне и в голову не пришло. Не очень-то вы похожи, – усмехнулся герцог.
– Откуда знаю о смерти? Все очень просто. Я знаю все, что происходит с отмеченными моей личной печатью.
– И кого вы отмечаете личной печатью? – поинтересовался я.
– Полезных мне существ. Вы на это можете не рассчитывать, – он довольно щурился, переводя взгляд с меня на Фридерику, и обратно.
– Вы тоже будете полезны, но столь кратко, что в печати нет необходимости. А вот сестра инориты Рильке… А знаете, Штаден, пожалуй, вы – прекрасный вариант. Вы испортили задуманное в прошлый раз, вам и исправлять.
– Не уверен, что хочу вам помогать. И намеки по поводу моей жены мне не нравятся.
– А кто вас спрашивает? В целительском арсенале есть прекрасные заклинания по обездвиживанию. Уверяю вас, ничуть не хуже, чем в военном.
– Он сделал легкий пасс рукой, явно отточенный неоднократным использованием. Да он, оказывается, практик, а не никчемный кабинетный теоретик.
– Вот так. Теперь вы сможете говорить, но не сможете двигаться. Отвечать, что двигаться я тоже могу, так как его заклинание впиталось в артефакт, я не стал. Ни к чему расстраивать Его Светлость заранее. Пожалуй, с практиком я польстил: недооценка противника – типичная ошибка иноров, привыкших к кабинетной работе.
– Что вы собираетесь делать? – с ужасом спросила Фридерика.
– Немедленно отпустите моего мужа! Несмотря на страх в голосе, она выдвинулась вперед и даже руки в кулаки сжала.
– Какой он вам муж? – небрежно бросил герцог.
– Муж, моя дорогая, это не только брачная татуировка, но и определенные права и обязанности. А у вас обычный договор ради пользы семейства Штаденов. Разве не так? Опасаясь, что жена скажет сейчас что-то, о чем будет потом жалеть, ответил на герцогский вопрос я: – Видите ли, Ваша Светлость, мы решили, что наша первая брачная ночь должна пройти только на ложе из лепестков роз. Вчера мы попытались ободрать ту, что под окном, но она странно себя повела, да и цветов на ней мало, на приличное ложе не хватит. Не то, что на этой, – я кивнул на растительного монстра, занимающего половину комнаты. Цветов там действительно было множество, огромных и удушливо пахнущих. Как только сам герцог здесь долго выдерживает? Или пришел, быстро сделал свое темное дело и ушел? – Дорогая, тебя устроит эта розочка в качестве замены? С нее лепестков получится намного больше. Фридерика удивленно оглянулась. Я постарался как можно выразительнее сказать, с намеком, что все идет как надо: – Так ты согласна на замену? Она серьезно посмотрела, словно пытаясь понять, что я задумал, потом так же серьезно ответила: – Согласна. Герцог же неожиданно хихикнул. Тоненько и очень противно.