Розы в декабре

бархатного жакета с шелковой тесьмой. У нее был пристальный проницательный

взгляд уверенного в себе человека. Фиона почувствовала, как пожилая женщина в

мгновение ока внимательнейшим образом изучила ее с ног до головы, отметив про

себя все: и ее мокрые волосы, собранные в узел, и влажный плащ, и туфли, утратившие глянец и ободравшиеся о палубную обшивку. Впрочем, ее вид был, судя

по всему, более выигрышный, чем ежели б она явилась разодетой с иголочки.

Элизабет обеспокоенно спросила:

— Мисс Макдоналд, вам сначала необходимо отправиться в свою комнату, или мы

можем сразу сесть за стол? Эмери заверила, что еда не остынет, но мне б не

хотелось все пересушить.

— Мисс Макдоналд насквозь промокла, нас таки захлестнула пара хороших волн… —напомнил Эдвард.

— Я прекрасно тебя понимаю, Элизабет, — твердо заявила Фиона. — Мой плащ меня

вполне защитил. Я тоже умираю с голода. Если можно помыть руки… я вся в

собачьей шерсти… да снять плащ — я готова садиться.

Элизабет с благодарностью посмотрела на нее: — О, спасибо. Знаете, сколько беспокойств, когда приходится за всем в доме

смотреть, правда ведь?

Фиона кивнула:

— А после еды я была бы благодарна, если б вы мне тут все показали, ладно?

Она надеялась, что мистер Эдвард поймет намек: лучше компания детей, чем его.

Еда была отличная: овощной суп, жареные колбаски, пирожки с беконом и яйцами, груда дымящихся хрустящих тостов и праздничное изобилие пирогов — и все

домашней выпечки.

— Эмери мастер на все руки, — заметила Фиона.

Эдвард посмотрел на нее:

— Кухня не главная ее заслуга. Прежде всего она прекрасная жена.

Должно быть, его разочарование в женщинах, решила про себя Фиона, не

распространяется на женщин-маори. Она заметила также, что у строгой и

несгибаемой мисс Трудингтон есть слабое место. Она ненавязчиво помогала

маленькому Джеймсу резать ножом пирожок с беконом и яйцами. Видно было, что он

еще не привык пользоваться другими приборами, кроме ложки. Надо признать, у

мисс Трудингтон получалось все очень хорошо, учитывая, что пальцы ее плохо

слушались.

Ребята были буквально начинены вопросами. Детей интересовало все: Нью-Йорк, Сан-Франциско, Гонолулу, Фиджи. Вместе с тем Фиона была рада, когда обед

кончился и появилась возможность избежать ненавязчивых, но настораживающих

похвал мисс Трудингтон и двусмысленных комплиментов Эдварда. Она прекрасно

понимала, что, как бы естественно и дружелюбно ни вел он себя при них, в

глубине души Эдвард беспрерывно осуждает ее. Когда все встали из-за стола, Фиона улыбнулась:

— Первым делом, полагаю, нужно разделаться с посудой. Давайте очистим тарелки.

— Эмери сказала, — подала голос Виктория, — что сегодня как исключение мы можем

оставить их на сервировочном столике, а утром она все сделает сама.

— Не кажется вам, что это нечестно? — бросила Фиона. — Ей же надо еще накормить

завтраком троих приезжих. Давайте-ка лучше все помоем.

Она подумала, что Эдвард вмешается и скажет, что детям пора в постель и все

такое прочее, лишь бы перечить ей, но вместо этого услышала: — Отличная идея. — И он первым стал собирать тарелки.

Кухня была величиной с ангар. Фиона с удовольствием осмотрела бы ее более

обстоятельно, но решила, что первым делом надо разделаться с посудой. Вот это

да, Эдвард вооружился кухонным полотенцем! Она мыла крайне быстро, как привыкла

в интернате для детей-инвалидов, не переставая разговаривать со всеми.

— Я запомню, куда вы их складываете, — заметила она, передавая последнюю

тарелку, — чтобы завтра легко все найти.

— Так вы готовы к подобной ежедневной работе? — сухо поинтересовался Эдвард.

— Конечно. Я так понимаю, все это лежит на жене Тамати, но ведь ей надо еще и

собственный дом вести.

— Само собой, но она поможет вам, особенно на первых порах.

Фиона кивнула:

— Я думаю, пара дней, и я включусь во все. Не может же она все время тащить

этот воз. Что вы так на меня смотрите, мистер Кэмпбелл? Вы полагали, что мне

нравится, чтоб меня обслуживали, а я только бы учила детей?

— У нас были гувернантки с подобными идеями. Конечно, было бы здорово, если б

кто-нибудь постоянно следил за хозяйством, но поблизости нет селений. Иногда мы

вызываем женщину из Ванаки на стрижку овец.

Впервые Фиона посочувствовала Эдварду. Что и говорить, нелегко дяде-холостяку

воспитывать четверых непоседливых ребятишек одному. Но не будь он столь суров с

их мачехой, она осталась бы здесь и вела, по крайней мере, домашнее хозяйство.

— Я думаю, завтра утром вы с Труди и Эмери сможете поболтать. Труди молодчина, делает всю легкую работу, что ей по силам, — стирает пыль, прибирается, чинит

белье. В общем, завтра у вас целый день. С уроками можно повременить; пусть

дети покажут вам дом и окрестности.

— Я все же предпочла бы приступить к занятиям немедленно. Поговорить можно и

днем и после уроков, Боюсь, ребята и так отстали от школьной программы.

У детей вытянулись рожицы.

— Вы их разочаровали, мисс Макдоналд. Они решили, что у них каникулы.

— Каникулы у вас и так затянулись, — заметила Фиона. — К тому же наши вводные

уроки будут взаимообучением.

— Взаимообучением? — переспросила Виктория.

— Да. Вы поможете мне восполнить пробелы в моих знаниях о Новой Зеландии. Ну, заодно, конечно, мне надо будет выяснить, чем вы занимались до меня, составить

план уроков, но пока я буду делать это, вы сможете повторить пройденное. Так