Розыгрыш с летальным исходом

Вокруг Янки Тими вертится, все ближе льнет. А к Семенычу Авапуи крадется, приплясывая одними бедрами. Авапуи - постарше всех местных девок, но статна, крепка и добротна телом. И взгляд у нее ясный - будто видит больше других и кое-что свое, тайное, наперед знает. Ну, и Семеныч ее выделяет. Только никому это, кроме меня, не заметно.

Увлекает, увлекает Авапуи Семеныча. Под пальмы манит, а тот и не противится. Правда, приплясывает как-то по-своему, не похоже на дикий танец. А больше всего похоже на разминку бойца спецназа. Перед боем.

Мелькают, мелькают за стволами - вот и исчезли. И Янка с Тими - тоже. И луна вдруг облачком застилась.

Я подобрался к тому месту, где они в лесу скрылись. Однако помощь моя не понадобилась.

Очень скоро Яна, деловито юбчонку свою оправляя, на поляну вышла. А Тими… Тими за ней тащился. На четвереньках. А если точнее - на одну руку в помощь ногам опирался, а другой рукой держался за пах.

– А я тебя предупреждала, - с сочувствием проговорила Яна, - интим не предлагать. Ауэ, буа танэ!

Тими по-собачьи вскинул голову и что-то тявкнул ей вслед.

– Что?!
– Янку будто в землю вбило. Круто обернулась и такое Тими в ответ резкое бросила, что у того опорная рука подломилась. Рухнул мордой в песок.

А тут и Семеныч вернулся. Один. Авапуи в чаще осталась - перышки на парео в порядок привести, не иначе.

Семеныч мне кивнул, мы присели к столу, приняли из фляжки (да не оскудеет), чокнувшись по нашему обычаю. Семеныч, раскуривая сигарету, вполголоса дал информацию. Не иначе, под пальмой ее снял. Вместе с парео, извините невольную пошлость.

– Завтра у них Совет Федерации. Нас пригласят. Без дам. Тебя, меня и Нильса… Взяли под усиленную охрану все стратегические объекты: дворец, «па», нашу хижину.

– Значит, завтра - карты на стол. Кому - каре, кому - покер.

– Ничего, Серый, у нас завсегда в рукаве «джокер» найдется.

Яхта бы еще нашлась, подумал я. Но спокойно об этом подумал.

– Что решаем?

– Сначала дождемся. Пусть выскажутся. А там и решим. Мало не покажется.

– Сколько штыков и сабель у них?

– Ну, если Понизовского и вождя не считать - десять бойцов.

Я поморщился.

– Ничего, Серый, нас-то с тобой двое! Да у меня и среди мирного населения свои люди есть.

Молодец Семеныч, все успевает. И под пальмы нырнуть, и пятую колонну спроворить. Во вражеском стане.

Рядом с нами плюхнулась Яна. Взмокшая, разогретая.

– Домой хочу, Серый! У печки покурить. Надоело здесь. Скучно. Прямо как в Москве.

– Ты чего там, в кустах, натворила?

– Честь свою защитила!

– С превышением пределов необходимой обороны, да?
– усмехнулся Семеныч.

– А она все с превышением делает. Особенно когда водку пьет.

Нашу теплую компанию разбавил Понизовский.

– Выпьем, друзья? Честное слово, мне здесь нравится.

– Ну и оставайся, - буркнула Яна.
– А мы - домой. В Пеньки, поближе к печке.

– На палочке верхом?
– Мне показалось, что в этом вопросе кроме легкой издевки прозвучала и настороженность.

– Зачем?
– Янка откинулась и с таким изумлением глянула на Понизовского, что тот изумился не менее.

– На вертолете. За нами скоро пришлют.

– Ага.
– Понизовский пошарил под хламидой в карманах в поисках сигарет.
– Уже вылетел. Прямо с Красной площади.

– Зачем?
– Глаза у Яны стали круглыми и большими, как луна в расцвете.
– С острова Маунити. Там база Интерпола, ты что, не знал?

Так, ясно, что Янка не от себя работает. С Семенычем сговорилась. А тот решил этой «дезой» события ускорить.

Понизовский сунул сигарету в рот не тем концом. Янка его поправила:

– Не подавись, танэ.
– И пояснила: - Семеныч же в этой конторе служит. Ну и я немного. На шпильки подрабатываю. А ты, толмач, чьих будешь?

– За большевиков или за коммунистов?
– спросил и я заодно.
– Только не ври, что за Интернационал.
– Я подождал, когда он придет в себя, и продолжил: - Завтра на Совете Федерации будешь держать нашу руку. Семеныч тебе подскажет.

– Ребята… Вы что? Перепили? Яна Казимировна, поставьте их на место - они вас слушаются…

– Как же! Они полковники, а я всего старшина.
– Она склонила голову к плечу и томно пропела: - Но боевая.

– Все!
– Семеныч шлепнул ладонью по столу.
– По койкам. А ты, Серега, убери охрану от нашей хижины.

– Как я могу! Это вождь распорядился. В целях вашей же безопасности.

Да, Серж, ты точно не за большевиков.

– Забирайте Нильса, - распорядился Семеныч.
– Переходим на осадное положение.

Нильс, конечно, забрыкался руками и ногами. И апеллировал почему-то ко мне.

– Леша, но я же не могу… Я должен исполнить очередную супружескую обязанность.

– Исполняй по-быстрому и марш в хижину!

– Как это по-быстрому?
– заупрямился старина.
– Не по-быстрому, а с должным уважением и с любовью. С предварительными ласками.

Да, и этот вписался. В эротический конгломерат.

– Мы дернем еще по скорлупке, а ты, уж будь добр, управься за это время.

– Как получится, - буркнул обиженный Нильс, направляясь под пальмы.

– Чтоб у тебя вообще не получилось, - жестоко бросила ему вслед Яна.
– Тоже туда же… Буа неутомимый.

Нильс управился. Мы растолкали стоящих у дверей стражников и вошли в хижину.

– Серый, - сказал Семеныч, - завтра у нас трудный день. А сегодня, похоже, последняя спокойная ночь. И я хочу выспаться перед боем.

– Я сейчас договорюсь с девками, - предложила Яна.
– Тут есть кое-кто с понятиями. Они их увлекут под пальмы. До завтрашнего полудня. А после полудня от них уже никакого толка не добьешься.

– Не пройдет, - уныло не принял ее предложения Семеныч.
– Они тут акклиматизировались. Им тоже все это надоело. Какого-нибудь тигра на них натравить.

– Льва!
– подскочил Нильс.
– Льва Борисыча.

– А удерет?
– спросил Семеныч.
– Ты ж не переживешь.

– Переживет, - сказала Яна.
– У него теперь другая радость для сердца есть.