РПЛ 2

– Отчего же? – Хорвека ничуть не впечатлило мое побледневшее лицо. – Один из тайных входов в подземелья расположен именно там, и стоит держаться поближе к нему, ведь времени нам отведено не так уж много. Рыскать по городу в поисках старого источника или колодца можно хоть до утра, но каждая лишняя ночь, проведенная в Таммельне, может стать для тебя последней, Йель.

– Но на кладбище… на кладбище… - на ум никак не шли нужные слова, я совсем запуталась, о чем следует помалкивать в присутствии переродившегося темного духа. – Я была там прошлой ночью! И там… там появилось ужасное чудовище! Слуга колдуньи! Оборотень! И он искал… - тут я начала моргать и беспомощно сопеть, не зная, как вежливее сказать бывшему демону, не желающему говорить об обстоятельствах своего перерождения, о том, что оборотень наверняка вынюхивал его прежнюю телесную оболочку. «Чтоб тебе пусто было! – все свирепее я всматривалась в безмятежное задумчивое лицо Хорвека, словно не понимавшего, какие затруднения я испытываю, беседуя с ним. – Чтоб вашим демонским обычаям провалиться туда, где даже демонов нет! Влез в шкуру покойника, подобрав его на старом погосте, а мне потом ни словом, ни полусловом нельзя об этом обмолвиться!».

Когда я уже отчаялась подобрать нужные слова и решила, что вовсе не буду ничего рассказывать, раз мой собеседник сидит, как каменный истукан – он вдруг встрепенулся и оживился.

– Ты видела на кладбище пса из свиты ведьмы? – переспросил Хорвек, словно очнувшись ото сна. – А ведь и вправду – ему там самое место! Что ж, тогда мы поторопимся – время оборотней начинается с полуночи, и если мы хотим с ним повстречаться…

– Что? – я всхрапнула, как вспугнутая кляча. – Мы хотим повстречаться с оборотнем?!

– Оборотень – нелюдь, хоть и не самых чистых кровей. Разума у него не намного больше, чем у тебя, но для толкования старой карты он сгодится. Низкое, корыстное создание, способное пойти на службу к чародею-человеку, но оно все же достойнее, чем древний трупоед… Решено! Отправляемся за оборотнем!

В первый раз я заметила в Хорвеке азарт, который, казалось, должен был оживить его лицо и сделать его выражение более естественным. Но в блеске желтых глаз не было ничего человеческого, и мне стало не по себе.

– Но разве он согласится помочь нам? – робко спросила я. – Он служит ведьме…

– Он служит своей жадности. И труслив, как и все низкородные. Изловим его и посмотрим, что быстрее заставит его отречься от клятвы верности – страх или корысть, - голос Хорвека был спокоен, но я мне казалось, что я улавливаю хищные шипящие нотки.

– Ох, не нравится мне это… - пробурчала я. – Шутка ли – изловить оборотня! Многих ли ты до сих пор поймал? Не в мешок же его засунуть, за шкирку схватив…

– Есть много способов… - начал было Хорвек, но я перебила его:

– И все они наверняка суть богомерзкое чернокнижие!

– Верно, - не стал отрицать он. – Но есть и такие, которые по силам обычному человеку, не обладающему способностями к чарам. Самый известный из них – веревка повешенного. Если бы сегодня твоего любезнейшего родственника вздернули, то мы бы могли украсть петлю, сломавшую ему шею, и накинуть ее на оборотня…

– Чтоб отсох твой черный язык! – я принялась плевать за плечо. – Не смей говорить об этом более! Да спасут боги дядюшку Абсалома от виселицы! Смилуйтесь, святые угодники! Не допустите, чтоб дядю погубили эдаким лютым образом!..

– Простая веревка с виселицы, еще не затянувшаяся на чьей-то шее, - продолжал Хорвек невозмутимо, - не имеет такой силы. Однако мы всегда можем изловить бродячую собаку и удавить ее…

– Вот уж нет! – меня всю передернуло от отвращения. – Это ничем не лучше чернокнижничества!..

– На самом деле, ты права, и все это – ровно такая же магия, как и та, что использует ведьма, - бывший демон улыбнулся мне, показывая, что все предыдущие его предложения были мрачной шуткой, но я не слишком-то в это поверила. – Некоторые чародейские ухватки годятся даже для людей с мизерным даром. Все они, как на подбор, мерзки и жестоки. Это великий парадокс магии – самые простые и самые сложные чары одинаково отвратительны и всегда замешаны на чьей-то смерти. Однако посередине между ними есть немного волшебства, которое не требует крови, боли и смертей – и оно тебе по силам, Йель. Не торопись отвергать его, когда от этого зависит и твоя жизнь, и жизнь твоих близких…

Хитрый, хитрый Хорвек! Он вел уговоры так искусно, что я и впрямь поверила в то, что колдовство может быть не таким уж безобразным – особенно после историй про висельников и удавленных собак. Вновь я нерешительно кивнула, соглашаясь с его словами, и в моих руках тут же оказался потертый витой шнур, вид которого заставил меня вздрогнуть.

– Это обычная веревка? – с подозрением спросила я, испытывая сильнейшее желание отшвырнуть в сторону нежданный дар.

– Не совсем, - с улыбкой ответил Хорвек, и я тут же с проклятиями бросила шнурок на пол, отплевываясь и вытирая руки об одежду. Недаром мне сразу подумалось о дурном!

– Ты ею кого-то удавил? – сипела я, не в силах отвести взгляд от веревки, лежавшей у моих ног. – Снял с висельника? Или прикончил какую-то бедную собачонку?!

Видимо, веселиться при виде моего испуга было одним из немногих удовольствий, оставшихся на долю бывшего демона. Но он решил не потакать своим слабостям очень уж сильно, и, согнав с лица ухмылку, серьезно заверил меня, что шнурок этот не обрывал жизнь ни человеку, ни неразумному животному.

– Почти бесполезная дрянь, - подытожил он. – Этой веревкой подпоясывался монах, и отнюдь не из самых богобоязненных. Будь он хотя бы отшельником… или же достань у него сил соблюдать пост… Но нет, это был совершенно негодный ленивый монах. Веры в тех узелках, которые он завязал на своем поясе, давая обеты, не хватит даже на то, чтобы изловить трущобного домового духа, но если ты добавишь к ней еще десяток узелков…

– Мне нужно завязывать узелки? – спросила я, с неохотой протягивая руку к веревке, которая все еще внушала мне безотчетное отвращение.

– Да, и побольше, - кивнул Хорвек. – Я научу тебя, что нужно говорить при этом…

Я обреченно вздохнула, чувствуя, что увязаю все глубже в паутине греховных помыслов. Теперь я понимала, отчего демонов называли искусителями – всего за один вечер я превратилась в колдунью, нашептывающую заговоры на узелки! «Кончится тем, что моя шея и впрямь заслужит ту петлю!» - мрачно думала я, вслух бормоча слова немудреного заклинания: «Первый узел – начало, второй узел – свобода, третий узел – закон…».

Хорвек тем временем копался в своей сумке, что-то перекладывая и изучая. Выглядел он оживленным, и если раньше мне внушали беспокойство его равнодушие и безразличие ко всему, то теперь я склонялась к мысли, что проявления живости на его лице выглядят куда более опасными.

– Пожалуй, хватит, - сказал он, покосившись на пояс в моих руках. – А теперь слушай, как нужно действовать, чтобы этой ерунды хватило для спасения твоей жизни…

Предчувствия меня не обманули: охота на оборотня оказалась весьма рискованным предприятием. Хорвек объяснял обстоятельно, не обращая внимания на мой возмущенный писк, и когда я, дослушав его, испуганно запротестовала, спросил:

– Неужто ты думаешь, что это – опасность?

– А что же это, если не опасность, бесы тебя дери?! – вытаращилась на него я.

– Опасность – оставаться в городе, под боком у разъяренной ведьмы, слуги которой выйдут в полночь тебя искать, - он был так серьезен, что я начала трястись вдвое сильнее. – Еще опаснее – совершать кражу во дворце, который теперь принадлежит ей. А уж как опасно показывать, что ты хочешь разрушить ее чары! Но ты как глупый мышонок, Йель, который думает, что если из его норки кота не видать, то о коте можно позабыть. Если ты будешь мешкать – очутишься в когтях колдуньи. И если охота на оборотня окажется неудачной – выйдет ровно то же. Что же здесь за риск? Почти никакого - для человека в твоем положении.