Руины Арха 3. Бродяга

Привал.

Я свалил мулатку на холмик сырых камешков, перед этим потыкав щебень штыком «Вампира» – обошлось без убьежа, нервода или иной пакости.

– А что, вполне постель, – сказал Принц. – Выдержит.

Я нахмурился. Предчувствие пошлятины.

– Выдержит что?

– Твои вопли, – ответила Ксара, – когда тебя туда закопаю.

– Не обижай мальчика, – вступился Принц.

– Я не про мальчика.

Спина моя распрямилась, гляжу на Принца победно.

– Мальчику надо башку оторвать, – добавила Ксара.

Принц хохотнул.

Комната вздрогнула, в уши хлынула волна рычания, я сморщился.

Две кочки в углу, с виду – рыхлые валуны, вдруг рассыпались, блеснули зеленые чешуйки на коже.

Впервые увидел и услышал, как зевают рычуны. Захотелось, чтобы Ксара и впрямь оторвала мне голову – вдруг голове станет легче? Два мясных капкана раскрылись, оттуда реки грома, один захлопнулся, и меня отшатнуло, по черепу как долбанули кувалдой.

Спросонья нам не рады совсем.

В пасть зевающего рычуна влетел трезубец. Рептилию пригвоздило к полу, три стальных клюва вылезли под хвостом, сплюнули кровь. Второму в висок врезался камень, кость хрустнула, рычун, отлетев, упал замертво, язык вывалился колбасой.

Древко торчащего из рычуньей глотки трезубца светится голубым. Так же сияет и убивший другого рычуна камень, который отскочил мне под ноги. Нет, не камень – жестяная банка с надписью «Кальмары».

Я повернулся к Принцу.

– Когда ты успел прихватить вещи новенькой?

– Да я вообще парень успешный, – заявил Принц гордо. – Было бы вместо хвоста кое-что, успел бы больше.

Трезубец и консервы взлетели.

Подплыли к горке, где спит мулатка, опустились рядом. Пока они гаснут, энергия голубыми змейками переползает в рубиновое облако духа.

Совсем я забыл про барахло девчонки. А ведь оно – ее по праву. Обязательные бонусы новичка. Отбирать их – последнее дело. Так делают только мерзы.

– На кровь слетится комарой, – сказала Ксара.

Принц превратился в карикатурного вампира, в мантии и с клыкастой пастью.

– Тут и без комаров любителей крови полно, ы-ы-ы!

Скорчил страшную рожу, когтистые руки вверх, будто на кого-то бросается.

Я вынул из чехла под ребрами нож.

– К примеру, я.

Минут за десять расчленил обе рычуньи туши, их части канули в бездну моей торбы. Я выпил таблетку от головной боли. К силе лорда приходится прибегать регулярно: слежу через смышей за соседними коридорами, вдруг какая тварь учуяла запах крови и подбирается к нам.

– Девчонка мерзнет, а ты трофеи собираешь, – проворчала демонша.

– Таблетку для совести пока не изобрели, – вставил Принц.

Я вытер нож, тот вернулся в чехол.

– Вот и накрыла бы девочку плащом. Торчишь без дела, могла бы и поиграть в мамашу.

– Я на посту, – сказала Ксара с издевкой. – Сам же назначил в телохранители.

– Вот и охраняй. Девчонку от холода. А я поищу безопасное место. Хотя… уже нашел.

Вернее, не я – смышь, в мозг которой прыгнуло мое «я». Она сейчас в коридоре, где оба конца – в пышных яростках. Коридор недалеко.

С девчонкой на руках я привел свой маленький отряд к туче шипастых вьюнов, стерегущих вход в туннель.

– Что-то их больно до фига, – заметил Принц. – Даже не прячутся.

– Попробуй такое спрячь, – сказала Ксара. – Тут этих растений больше, чем камня.

– Да, – согласился я. – Не все твари обременены интеллектом, но, по-моему, даже самая тупая не станет пытаться пройти сквозь такие заросли. Но как тогда эти кусты отожрали столько целлюлозы? Ништорма надо сожрать, чтобы отрастить столько.

– Ты забыл о рычунах, – сказал Принц. – Только что ведь кромсал их. Таблетку выписать еще и для памяти? Эти дурацкие ящеры кидаются на все. Даже на такое.

– И где кладбище рычуньих костей?

– Ты ищешь логику в месте, где свет льется отовсюду, а дряхлые туннели с бесконечными массой и высотой держатся фиг знает на чем.

– Нашли время трындеть, – ворчит Ксара. – Как пройти через эти кусты? Ах да, прикажешь заняться прополкой. Я же торчу без дела…

– Яростки не трогать. Кто наш лагерь, по-твоему, будет стеречь?

– А, то есть, я от этой должности освобождена.

Я стал один за другим вытаскивать из торбы куски рычунов, которых недавно убил Принц, и кидать в яростки. Игольчатые лозы тут же скручивают мясо в тугие плотные клубки, жилы в стеблях наливаются красным, а сами стебли набухают.

Половины свежих запасов рычуньего мяса хватило занять все до единого яростки.

– Расточительство, – сказала Ксара. – Самому-то жрать что?

– Беспокоишься о его желудке? – встрял Принц. – Кажется, она перешла из телохранителей в диетологи.

– У нас, – говорю, – меньше минуты. Яростки выпьют из этого мяса все очень скоро. Ксара, потыкай их трезубцем.

– Раскомандовался, – проворчала та.

Тем не менее, трезубец в ее руках постучал по яросткам. По одному клубку, по второму, третьему… Реакции ноль. Растения поглощены мясом.

Спешим перейти этот хищный огород.

И вот, яростки позади. Но один оторвался от иссушенного в прах куска мяса, скрутил мой сапог, я пошатнулся, чуть не уронил мулатку на острые камни, Ксара обрубила мечом наглое растение.

– Спасибо, – сказал я.

– Сунь «спасибо» в задницу, – ответила демонша. – Если бы не девчонка…

– В чью задницу? – поинтересовался Принц. – Парень, мотай на ус, она та еще штучка.

По жилам Ксары пробежали оранжевые, как лава, импульсы, стеклись к глазам, те вспыхнули как файерболы, из них на Принца дохнуло облачком пламени.

Я поморщился.

Так умел делать лорд пауков.

Принц, разумеется, не пострадал. Лишь рассмеялся, его закружило вокруг нас веселым рубиновым вихрем.

Мы остановились на середине коридора. Яростки высосали из кусков мяса что можно, вернулись к хищному дежурству, джунгли распушились, в проходе словно колючая проволока.

Я снабдил Ксару углечервями, пусть своими огнеметами вместо глаз организует нам костер.

Принц от не фиг делать занялся сбором бобовых стручков с яростков, сгружает в кучку рядом с лагерем. Хотя это побочно. Ему просто нравится тырить у живых ловушек, которые вообще-то реагируют на малейшее касание, даже на вибрацию воздуха. Растения, если Принца замечают, кидаются бешено, но навредить не могут.