Рукопись несбывшихся ожиданий. Таинство посвящения

– Твою мать, - жалобно протянула несчастная женщина, а затем откинула сомнения и решительно побежала вверх по лестнице. Ступеньки при этом скрипели, гнулись. Они действительно оказались трухлявыми и непрочными, хотя (это было очевидно) кое-где кто-то их обновил.

«Да неужели не будет никакого окна, неужели нет никакого коридора?» - быстро переставляя ноги, не забывала оглядываться по сторонам Мила. Но ничего из того, на что она так надеялась, в башне не было, а потому (одновременно с тем, как внизу раздался грохот открытой двери) молодая женщина вбежала на смотровую площадку и тут же заозиралась, чем бы ей забаррикадировать проход. Увы, кроме налетевшего с ветром мусора и пыли вокруг ничего толком не было. Зато много кого имелось. Облокачиваясь на каменное ограждение и совсем рядом с ней, стояли Вильям Далберг и ненавистный ей Антуан Грумберг. Возле их ног лежала Катрина. Рот девушки был заткнут кляпом, руки стягивал тонкий шнур, сплетённый из шёлковой нити.

– Я же говорил, что она к нам пожалует, - улыбнулся Вильям Далберг и скинул с себя ранее виденный Милой плащ. Тёмная плотная ткань упала и прикрыла собой что-то похожее на громоздкий осадный щит. – Уф, жарко в нём слишком.

Денёк действительно выдался на редкость хорошим, если говорить про погоду. Ветер почти не чувствовался. Солнце палило так, как если бы полдень уже наступил. Стояло практически летнее пекло, и даже бабочки весело порхали в поисках наиболее ароматных цветов. Это у Милы день не задался, хотя только начался. Судя по всему, в этот прекрасный день ей предстояло умереть.

– Я-то понятно зачем здесь, - буркнула Мила, так как надеялась, что одной её смерти хватит. – А вот она здесь зачем?

– Ты о Катрине? – издевательски уточнил Антуан Грумберг.

– Да, я о ней.

– А она умрёт вместе с тобой, так как я ненавижу предательство. Понимаешь, - подошёл он ближе к светловолосой девушке и, присев, наотмашь ударил её по лицу. – Я ведь думал, что Катрина действительно хочет проявить заботу по отношению ко мне. А, оказывается, надоумила её на это ты, Тварь. Вы обе хотели поглумиться надо мной, а такое я не готов простить. Ни за что.

– Но я нисколько не участвовала в этом. Это даже не моя идея! – с возмущением воскликнула Мила. Она сходу поняла, что мерзкий Грумберг воспринял ранее предложенный Катриной план совсем не так, как оно было на деле. Он посчитал, что девушки сговорились между собой, вот и обозлился.

Но как было донести до него правду?

– Да? – между тем усмехнулся молодой лорд.
– И кто же тогда всё это выдумал, если вы так мило щебетали друг с другом и даже обнимались на прощание?

«Саймон», - могла бы честно ответить Мила, если бы не предполагала – во-первых, ей не поверят, а, во-вторых, стоит сказать это, как её друг запросто станет следующим объектом мести мерзавца.

– Клык, Хват! А ну стоять! – вдруг появился на смотровой площадке заросший волосами детина. На поводке он держал двух свирепых псов, позади него юлили ещё три порыкивающие собаки. Было легко догадаться, что это именно он ломился в закрытую на засов дверь.

– Выйди отсюда, тебя сюда не приглашали. Ты должен был остаться внизу, - тут же с недовольством упрекнул мужика Вильям Далберг.

– Тык я думал, мож подсобить вам чем надо. А?

– С двумя девками я и один мог бы справиться, - недобро сверкнули глаза маркиза. – Так что вон отсюда, смерд. Внизу где-нибудь постой, я позже указание дам, куда останки этих двоих денешь.

Другой бы уже ушёл восвояси, но мужик, желая проявить услужливость, сам себе жизнь портил. Вместо того, чтобы послушаться, он расправил плечи и хвастливо сказал:

– Тык чего их девать куда-то? Мои собаки прям с костями человечину жрут. Вон, вы же их теперь воочию видите. Те ещё бестии. Так что доплатите серебра, и покойниц вообще никто никогда не сыщет.

– Меня интересует, чтобы их тела остались гнить в земле, - грозно сообщил Вильям Далберг, и, так как ему в будущем предстояло стать некромантом, прозвучало для слуха Милы сказанное более чем зловеще. – Я не намерен отступаться от первоначального плана, но, раз уж ты, глупец, уже не сделал то, что тебе было велено, то я с радостью уменьшу оговорённую плату на целый серебряный. А если ты сейчас возмущаться начнёшь или же сию минуту с моих глаз долой не исчезнешь, то и того меньше тебе достанется!

– Ага. Как изволите-с.

Крепкий мужик, торопя своих псов, наконец-то понял, что зря он своевольничать решил и потому ушёл. Антуан Грумберг с недовольством покачал головой, глядя ему вослед, а затем он неторопливо вытащил изо рта Катрины кляп. Девушка тут же взмолилась:

– Антуан, пожалуйста, нет. Я никогда не желала тебе зла. Я никогда не собиралась причинять тебе вред, я хотела как лучше…

– Тс-с, - прижал он палец к её губам, и после силком подтащил девушку к ограждению. – Отсюда открывается такой красивый вид, что тебе, наверное, очень хочется полетать.

– Не надо! – истошно завопила Катрина, и Мила закрыла глаза от ужаса. Она ничего не могла поделать. Стоило ей попробовать дёрнуться на помощь, как острие меча Вильяма Далберга упёрлось в её живот.

Однако, кое-что сделать ещё было возможно.

– Мою смерть будут расследовать. Я студентка академии, - грозно напомнила Мила.

– Некая сбежавшая студентка академии, - тут же недобро усмехнулся Вильям Далберг. – Жизнь в среде цивилизованных людей настолько стала Твари в тягость, что она решилась на побег. И поэтому… Что там Тварь сделала, Антуан?

– Обманула охранников на проходной и скрылась в неизвестном направлении. Я и ты лишь видели, как она проходит за ворота Вирграда.

– Чушь! – нашла в себе силы воскликнуть Мила. – Я сохранила письмо, что привело меня сюда. Его обязательно найдут. А по нему и на вас выйдут!

– Это письмо уже найдено, - вытащил из-за пазухи знакомую Миле бумагу Вильям Далберг. – Под твоей подушкой его было проще простого отыскать.

– Что? – похолодела от увиденного Мила, прежде чем к ней пришёл другой довод.
– Ха, ты сам себе могилу роешь. Вот как ты объяснишь, что тайком прокрался в мою комнату? А, как?

– Хм, такой сложный вопрос, - напоказ задумался мужчина. – Наверное, вылитым на пол ведром свиной крови объясню. Скажу, что не было сил удержаться от шутихи. Вроде как, так я хотел сделать твоё возвращение из Вирграда незабываемым, но… Странно, отчего-то ты не вернулась.

– Кроме того, - с наслаждением добавил Антуан. – Если что-то из содержания письма и станет известно, то из информации в нём всё равно можно узнать только две вещи – писала тебе Катрина и звала она тебя в башню. Так что с того? Катрина сама исчезла, а в башне следов никаких не останется. Уж об этом наш подручный позаботится. А если недостаточно старательным он будет, то ему и ответ держать. Не своими же собственными именами мы ему представились.

– Но он вас опишет!

– Он опишет иллюзии, под которыми скрыт наш истинный облик. Этому человеку отвели глаза.

– Всё равно, глупость откровенную вы совершаете, - как можно увереннее заявила Мила. – Я не дурочка одной сюда соваться. Если я в назначенный час не вернусь, то всем станет известно где я и зачем.

– То есть именно поэтому ты всю дорогу от академии проделала в полном одиночестве? И поэтому письмо не доверила кому-либо, а спрятала его под подушкой? Ты ведь оставила его именно там только из-за расчёта, что уж в таком месте в случае чего его обязательно найдут. А, значит, врёшь ты сейчас, Тварь. Очень некрасиво врёшь.