Рукопожатие Кирпича и другие свидетельства о девяностых
Шрифт:
Сейчас Израиль у многих ассоциируется со Святой землей и палестинскими террористами, почти у каждого там есть если не родственники, то знакомые, а в те поры, в 1995-м, эта страна ещё рифмовалась со «свободолюбивым народом Палестины», «оккупированными территориями» и «гнездом сионизма». Ехать для клиентов туда было заманчиво, но страшновато, к тому же о самой стране они ничего не знали. Сюрпризом для гостей оказалась даже рабочая неделя – с воскресенья по пятницу.
– Они и в воскресенье работают? У них что, шестидневка? – спрашивает Аллочка.
– Урок номер три. Тема: «Израильские традиции».
Аллочка не возражает, делает вид, что ничего не знает про Израиль. А может, и впрямь не знает подробностей. Павел продолжает:
– Много было сюрпризов. В первый раз я оказался там ещё за два года до распада Советского Союза, а дип-отношения с Израилем восстановили ещё позже. Ты, кстати, слышала, что руководители Египта маршалы Насер и Амер были Героями Советского Союза?
– Что? Как это вообще может быть?
– Никита Сергеевич Хрущёв наградил! За взятие Суэцкого канала! Египтяне канал национализировали и выиграли войну у Англии, Франции и Израиля – с нашей помощью. В пятьдесят шестом году.
– Ну, так это задолго до моего рождения, – смеется Аллочка.
– Ну да, в пятьдесят шестом. А в университете вас чему учили?
– Ну, уж только не арабо-израильским отношениям!
– И то слава богу. Тогда урок четыре. Тема: «Арабо-израильские отношения». Дипотношения разорвали в шестьдесят седьмом. Советский Союз тогда почему-то воспринял поражение арабов в Шестидневной войне как своё собственное. С другой стороны, это понятно: оружие наше, инструкторы наши, даже десантники наши. Из-за этого нам с шефом пришлось лететь через Швейцарию. И визу в Израиль получали в Швейцарии, Джейсон, швейцарец, помогал.
С Джейсоном Павел был знаком по первым заграничным командировкам, и тот на поверку оказался израильтянином иранского происхождения. В Швейцарии у него был дом, семья и вид на жительство, а бизнес – в Израиле. На иврите его звали Иешуа, что, как выяснилось, одно и то же.
Иешуа был девелопером: выкупал право на развитие территории и строил жилые посёлки и инфраструктуру. В Израиле русских ещё не было, а те, что были, по-русски не разговаривали: либо не помнили, либо не хотели.
Начальник Павла, которого он называл шефом, понимал только по-русски, Павел кое-как знал английский и служил для него переводчиком, и это не только помогало, но иногда и подводило. Хоть в паспорте у Павла и было написано «еврей», он считал себя не евреем, а советским человеком. Советские газеты и советское радио он читал и слушал – куда деваться, но и «вражеские голоса» тоже находил среди помех на коротковолновом диапазоне и старался искать среднюю линию между тем, что врут эти и врут те.
Иешуа повёз их на «Territory», показать еврейское поселение, которое он строил на Западном берегу реки Иордан, и Павел – для ясности – спросил:
– Куда едем, на оккупированные территории?
Добрый друг Джейсон, преобразившийся в Иешуа, взвился:
– Какие
оккупированные, ты с ума сошёл? Мне было девятнадцать, когда началась война, арабы напали, все шесть стран, и я отвоевал эти территории! Ты что, не знаешь, что Иордания с 1948-го по 1967 год владела и правым берегом, и Восточным Иерусалимом, на которых по мандату ООН должно было образоваться Государство Палестина!Это Павел знал.
– И пока они владели этой территорией, – кричал Иешуа, – они говорили: «Зачем нам Палестина? Мы сами Палестина», – и никакого нового государства создавать не собирались. Вместо этого в 1967 году они напали, чтобы сбросить нас в море, и проиграли не только войну, но и эти территории. Всё, вопрос закрыт. Баста!
Про Иорданию Павел не знал, но версию, как началась Шестидневная война, он слышал от своего старшего брата. Брат работал в НИИ, а Павел к тому времени уже учился в институте. Однажды брат вернулся с политучёбы в райкоме партии, туда приезжал лектор из обкома, и, со слов обкомовского лектора, рассказал примерно так:
– Гамаль Абдель Насер, президент Объединенной Арабской Республики, парень был лихой, он позвонил Брежневу и сказал: «Мы вдарим».
Брежнев отвечает:
– Осторожно, не горячитесь, вы уверены? Может, не надо? У израильтян сильная армия, хорошее вооружение…
Как потом выяснилось, у них ещё и разведка была хорошая, МОССАД.
Насер отвечает, типа, не боись, всё схвачено, всё будет окей! – и блокирует Акабский залив в Красном море, перекрывая главную судоходную артерию Израиля, ведущую к порту Эйлат, в который поставляются все основные грузы.
Израильтяне расценивают блокаду залива как объявление войны и наносят удар по всем аэродромам и скоплениям войск. Арабы всё равно атакуют. Через шесть дней, когда израильтяне не только отбились, но и стали угрожать Каиру, Насер звонит Брежневу:
– Мир на любых условиях!
Брежнев звонит в Америку, президенту Линдону Джонсону:
– Мир на любых условиях!
Джонсон звонит Ицхаку Рабину, премьер-министру Израиля:
– Мир на любых условиях. – И заключается перемирие.
Дальше, – говорит Павел, – это я уже сам помню: Ицхак Рабин подписал мирный договор с Египтом, дело было при Джимми Картере, в тысяча девятьсот семьдесят девятом. За это поплатился Анвар Садат, следующий после Насера президент Египта: его застрелили на трибуне во время парада войск. Тот же Рабин, он опять был премьером, уже при президенте Билле Клинтоне, в девяносто четвертом, подписал мирный договор с королём Иордании Хуссейном. И с Ясиром Арафатом, председателем Организации освобождения Палестины, за что оба получили Нобелевскую премию мира, правда, мира пока так и не получилось…
– Ты прямо лекцию по истории читаешь, я этим никогда не интересовалась, нам этого не рассказывали ни в школе, ни в университете…
– Аллочка, это всё ещё урок номер четыре, продолжение. Современная история. А для меня это не история, нам тоже ничего такого не говорили, но я живой свидетель тех событий! Война началась 5 июня, а 6-го у меня в школе выпускной экзамен по обществоведению. Я слегка волновался: вчера война с Израилем началась, я еврей. Что будет с моей золотой медалью? Но обошлось…