Руна на ладони

И рано или поздно Торгейр или кто-нибудь из его людей её заметит. Излишняя скрытность только вызовет ненужные вопросы.

Скажу сыну конунга, что везу на драккаре жену, решил на ходу Ульф. Будет спрашивать — совру, что удачно купил подходящую рабыню, тут же дал свободу и женился. Тем более что волосы у Свейтлан недлинные. И языка она не знает, как и положено рабыне, недавно привезенной из дальних краев…

Но свободно ходить по драккару и мозолить глаза чужим мужикам ей незачем.

Кожу Ульфа под гривной неприятно зажгло — несколько человек, без дела болтавшихся на палубе, посмотрели в его сторону. Он, не меняясь в лице, в два прыжка выбрался на причал. Заторопился к берегу, думая уже о другом.

Зачем сын конунга решил вернуться в Нордмарк на чужом драккаре? В то, что корабли Торгейра позарез нужны здесь, Ульф не верил. У дальних причалов Грюпанга прямо сейчас покачивались на мелкой волне сторожевые драккары Хрёланда. Пять скидбладниров, таких же, как его «Черный волк».

Может, Олафсон опасается предательства? И полагает, что не вернется в Нордмарк живым, если отчалит на одном из своих драккаров?

Пожалуй, так оно и есть, решил Ульф. Не зря же сын конунга заявил, что согласен спать рядом с воинами из чужого хирда, оставив личную стражу на палубе. И то, что Торгейр сидел здесь, на рейде Грюпанга, не спеша уйти в открытое море, тоже было неспроста.

Все-таки конунг Олаф пропал из собственной крепости, причем пропал уже мертвым, если только Гуннульфа не подвел его нюх… может, Олафсон опасается чего-то подобного? И не доверяет даже своей охране?

Правда, страхом от него не пахло. Только сильной тревогой. И лишь немного горечью — все-таки он только что узнал о том, что его отец, возможно, мертв.

Но Торгейр воин и сын конунга. Его с детства учили загонять страх вглубь, не показывать ничего, не распускать себя…

Я влез в людские игры по самый хвост, мелькнуло у Ульфа, пока он шагал по причалу. Оборотень ощерился, пара человек, несших на один из кораблей мешки с припасами, резко подались в сторону. Под гривной тут же запекло.

Он ускорил шаг, решив на ходу — сначала зайду к Ингульфу за одеждой для Свейтлан. Припасов на обратный путь хватит. За пресной водой люди уже посланы. Главное, успеть вернуться до того, как Торгейр закончит свой разговор с Ульвданом и ступит на палубу «Черного волка».

Впрочем, ярл Хрёланда живет на дальнем конце Грюпанга, его крепость смотрит не на гавань, а на море с южной стороны от бухты. Торгейру ещё надо дойти туда…

Ульф ускорил шаг. Доски настила погромыхивали под ногами, но не прогибались под весом оборотня — на Хрёланде добывали железо и медь, и причалы здесь были сделаны на совесть, под тяжелые тележки с крицами и готовым товаром. Самым разным, от мечей до медных светильников и посуды…

***

Света стояла у борта, разглядывая Грюпанг.

Город лез вверх по пологим горным склонам лестницей из зеленых крыш, над которыми курились дымки. Там, где заканчивались дома, дымные столбы становились гуще и черней.

Крепости тут не было, в отличие от Нордмарка. От небольших площадей на берегу растопыренными пальцами уходили в море причалы. К воде между ними стекали неширокие улочки, у конца каждой покачивались лодки.

Корабли в гавани мало походили на драккар Ульфа. Тут были суда и покрупней, и помельче «Черного волка». Но у большей части на мачтах имелись паруса. Кое-где шла погрузка-выгрузка…

Люди Ульфа стояли на палубе, часть даже перебралась на причал. Вокруг неё было оставлено пустое место — широким полукругом, показательно. К Свете никто не подходил, она тоже ни с кем не пыталась заговорить.

Кто их знает, эти средневековые нравы, думала Света, глядя на город — и вдыхая воздух, в котором солено-йодистый запах моря мешался с кисловатым привкусом дыма. Может, теперь, когда она стала женой Ульфа, разговор с ней грозит его воинам неприятностями? Она жена их командира, вдруг с ней не положено болтать просто так, не по делу…

Света так и стояла, разглядывая город и людей на ближайшей площади — одетых в яркие, разноцветные рубахи. А потом на причале показался отряд. В сторону «Черного волка», выстроившись по двое, шли высокие мужики. Все в доспехах, усаженных бляхами темного металла. В таких же шлемах.

Только человек в голове отряда шел с непокрытой головой. И был без доспеха, хоть и с мечом на поясе. Длинные, светло-каштановые с рыжиной, волосы. Красивое лицо — уверенное, с широким, упрямым подбородком, с густыми бровями вразлет, с ровным носом…

Отряд остановился у сходни, перекинутой на причал с драккара Ульфа. Теперь уже можно было разглядеть заплечные мешки за спинами пришедших. Мужчина без шлема и без доспеха, стоявший впереди, громко спросил:

— Где Ульф?

— Ярл в городе! — крикнул в ответ один из людей Ульфа. — Приветствуем тебя, Торгейр Олафсон!

Тот, кого назвали Торгейром, тут же молча зашагал по сходням — ещё с причала бросив внимательный взгляд на Свету. Она напряглась…

Может, вернуться в каюту, мелькнула у неё быстрая мысль. Но раз теперь она жена Ульфа, разве не нужно узнать, кто пришел на его корабль? И посмотреть, что будут делать пришедшие?

Следом за Торгейром по доскам сходен двинулись люди в доспехах. Команда «Черного волка» им не препятствовала — наоборот, люди Ульфа отступили к носу и корме, освобождая место для идущих.

Значит, это не враги, подумала Света.

Торгейр тем временем двинулся к ней. Остановился всего в паре шагов — и спросил с едва заметным оттенком пренебрежения в голосе, равнодушно рассматривая Свету:

— Кто это?

Она беспомощно оглянулась в сторону людей Ульфа, толпившихся теперь у неё за спиной.

— Жена ярла, — объявил кто-то. — Наш ярл женился этим утром… вернее, этой ночью.

На лице Торгейра мелькнула ухмылка — но тут же пропала.

— Ульф женился? Прямо в море? Мне он об этом не сказал. Как тебя зовут, жена Ульфа?

— Свейтлан Холегсдоутир, — пробормотала она.

И вздернула подбородок. Посмотрела строго, поджав губы. Решила — раз уж не могу ответить, буду по крайней мере стоять с гордым видом.

Узнать бы ещё, кто этот Торгейр Олафсон и зачем он сюда явился…

— У твоего отца странное имя, женщина, — сообщил ей мужчина. — Да и у тебя тоже.

К своему прислушайся, подумала Света. И посмотрела ещё строже, вскинув одну бровь. Торгейр вдруг нахмурился.

— Однако жена Ульфа могла бы и поприветствовать сына конунга, которому служит её муж…

Так ты начальнический сынок, убито подумала Света. И, отчаянно перевирая, повторила фразу, которую недавно услышала:

— Периветствуем тебря, Торгейр Олафсон!

К своему великому облегчению, смешков за спиной она не услышала.