Рунет: Сотворенные кумиры
Шрифт:
Я пошла и действительно их прочитала — вернее, прочитала заново. Подзамочные посты в ЖЖ dolboeb начинаются где-то с июля 2001 года; в сентябре того же года открытых записей вообще только две — в середине месяца; остальное — классический подзамочный «лытдыбр». Может быть, мне казалось, что ранние его «лытдыбровые» посты были открытыми, потому что они ничем не отличаются от нынешних его постов? Просто теперь он не считает нужным скрывать записи, которые другой бы постеснялся или побоялся вешать без замков.
Такое же ощущение было и у его тогдашних читателей. В комментариях к рассказу о том, как ему в полшестого утра позвонила девушка из Internet Media House Russia
Носик возражает, что его журнал — не публичная площадка, а личный дневник: «Если я захочу разбираться с IMHO публично — я дам интервью, распространю пресс-релиз, соберу пресс-конференцию, перешлю кое-какие интересные документы в пару-тройку изданий. А здесь я просто пар выпускаю». В ответ на это Корзун замечает: «Не кажется ли тебе некоторое лукавство в употребляемом слове “публичность”? Распространенность ЖЖ в целевой аудитории, которой было бы интересно прочесть твою трогательную заметку с последующими выводами, влияющими на бизнес, тебе известна. Даже несмотря на непубличность. <…> Просто, с учетом того, что ты прекрасно отдаешь отчет в весе твоих слов/отношений на часть этой непубличной аудитории, мне показалось, что это пахнет слегка дурно».
С одной стороны, если учесть, что я сейчас цитирую даже не пост, а переписку двух медиаменеджеров под подзамочным постом, который в момент его написания был адресован дай бог сотне читателей, нельзя не согласиться с Корзуном. Тем более что обе компании — и IMHO, и Лента. ру — благополучно дожили до сегодняшнего дня на рынке и по-прежнему дорожат своей репутацией в деловых кругах.
С другой стороны, то, что я цитирую, — личная переписка под подзамочным постом, и решение вынести ее на всеобщее обозрение — исключительно мое, не говоря уже о том, что оно довольно хамское.
А с третьей стороны, Носик ведь уверен в том, что знает будущее; вряд ли он не отдавал себе отчет в том, что со временем и его замки, и его матерный ник dolboeb перестанут быть препятствием для цитирования его в СМИ и в литературе.
— В принципе, это было адресовано тем 700 френдам, которые за первые пару лет появились. Но постепенно чтение и ведение ЖЖ вошло в привычку, и разница между писанием для 750 человек и для 1750 человек стала неочевидной. В ЖЖ сместилась та площадка, которой раньше был «Вечерний Интернет».
— То есть?
— Был «Вечерний Интернет», его единственным фидбэком была гостевая книга «Вечернего Интернета» с некоторой публикой, постоянно там тусующейся. Я им всем рассказал про «Живой журнал», они постепенно завели себе там аккаунты. Мало-помалу оказалось, что с ними там можно точно так же общаться, как и посредством «Вечернего Интернета». Но «Вечерний Интернет» верстался вручную, а «Живой журнал» верстался автоматически. И постепенно «Вечерний Интернет» перестал обновляться, а «Живой журнал» продолжил.
Не прошло и полгода, как я обновил «Вечерний Интернет». Зашел в его гостевую книгу и обнаружил оттуда ссылку сюда.
Ни за что в жизни не поверю, что livejournal когда-нибудь станет жанром, представляющим интерес для кого-то, кроме его непосредственных авторов. Впрочем, их с каждым днем становится все больше вокруг. Того и гляди, ICQ заменит.
Из журнала dolboeb, 14 февраля 2001
Одним из более или менее постоянных обновлений журнала dolboeb в феврале-марте 2001 года был роман о грузинском киллере по имени Нана Гонобанович Чачахия. Вернее, даже не роман, а его обсуждение, которое шло одновременно в двух журналах — dolboeb и r_l. Роман Лейбов [22] и Антон Носик, одни из первых русскоязычных пользователей «Живого журнала», как и полагается в русской текстоцентричной культуре, тестировали новую интернет-игрушку с помощью интерактивного литературного творчества.
22
Доктор филологических наук, преподаватель кафедры русской литературы Тартуского университета, создатель первого гипертекстового интернет-романа «РОМАН» (1995) и интерактивной онлайновой игры «Сад расходящихся хокку» (1997).
Постепенно в него оказались втянутыми и офлайновые персонажи — в основном в качестве потенциальных жертв Наны Гонобановича.
Он, разумеется, серьезный человек, решающий проблемы. Способ решения предсказуемый, но нетривиальный: он разрубает людей до седла.
Предварительного наличия седла при этом не требуется. Достаточно просроченных задолженностей по кредитам, в возвращение которых не верит заимодавец (клиент, соответственно, нашего героя).
На этом, собственно говоря, сюжетная линия Наны Гонобановича и заканчивается. Дальше уже любовь, весна, эпидемия, почки на ветках — и бессмысленная жестокость русской жизни в чистом своем виде. Нана Гонобанович появляется в последний момент, чтобы разрубить до седла всех основных действующих лиц. Типа Год о такой, только с шашкой.
Из журнала dolboeb, 7 февраля 2001
Один из соавторов при этом был в Москве, а второй — в Тарту. «Живой журнал» оказался отличной площадкой для виртуального эксгибиционизма: русскоязычные читатели ЖЖ, которых тогда было всего несколько десятков, конечно, знали оба журнала и легко могли сложить целостное повествование о том, как два друга по интернету пишут роман у всех на глазах, из постов, появлявшихся в двух ЖЖ сразу и зачастую одновременно. Тогда, в начале «Живого журнала», это было возможно еще и потому, что френд-ленты у немногочисленных пользователей кириллического сегмента ЖЖ практически совпадали: если у тебя во френдах был Лейбов, значит, там был и Носик, и наоборот. Впоследствии аудитории мультитысячников разойдутся: читателям пользователя vero4ka ничего не скажет сочетание букв stalic, а подписчики блога mrparker не будут ничего знать о Марте Кетро. «Живой журнал» станет собранием сообществ и почти не пересекающихся кружков по интересам.
Но пока ничего этого в ЖЖ нет, как нет и сотни русскоязычных читателей. Поэтому там есть возможность писать роман, в который включен весь «кириллический сегмент» ЖЖ и даже некоторые офлайновые персонажи.
Профессор Лейбов предлагает ввести в повествование реальных людей.
В том смысле, чтобы их потом — после публикации глав с их участием — разрубали до седла своим порядком, по логике «самосбывающихся пророчеств».
Из журнала dolboeb, 9 февраля, 2001