Русь. Строительство империи 5

В глубине души я надеялся, что это какой-нибудь волхв. Но то, с какой тревогой сообщила Вежа о «носителе», уже говорило о том, что этот носитель системы — враг.

Ночь прошла тихо. Темные тучи закрыли звезды, сырой ветер гулял по Новгороду. Я сидел в тереме. Сон не шел. Только под утро я заснул. Снилась какая-то белиберда, даже не запомнил ничего.

Утро пришло медленно. Красное солнце поднялось над озером, злой свет резал глаза. Я проснулся, сделал утренние процедуры и направился к берегу озера, где народ готовил ладью. Длинная ладья стояла у воды, темное дерево блестело от влаги. Купцы таскали дрова. Народ собирался, плотная толпа шумела вдоль берега. Я стоял в стороне, накинув темный плащ на плечи. Я смотрел, как готовят обряд.

Веслава нашла меня через час. Легкие шаги зашуршали по мокрой траве. Она остановилась рядом.

— Нашли, — сказала она.

— Кто? — Я повернулся к ней.

— Чужаки. Как ты и сказал. Не один. У реки. Повозка с золотым орлом на красном. Люди с копьями.

Я замер. Византийцы. Орел — их знак. Империя. Не ждал я их. Думал, местные опять полезут, а тут южные гости.

— Сколько? — спросил я.

— Двадцать, может больше. Лагерь ставят, тихо. Мои люди не подходили близко.

— Хорошо, — кивнул я. — Спасибо тебе. Ты умница.

Она улыбнулась. Я смотрел на ладью. Купцы заканчивали, темный дым от костра поднимался к небу. Народ ждал обряда.

Я стоял у берега. Ближе к полудню все было готово для проведения обряда. Ладья украшена, кубок водружен, люди прибавлялись. Недалеко ракладывались пиршественные столы для тех, кто будет кричать здравницы в честь великого воина — Святослава.

Шум за спиной заставил обернуться. Темные фигуры показались из леса. Повозка медленно катилась, красное полотнище с золотым орлом колыхалось на ветру. Люди в пурпурных плащах шли рядом. Один шагал впереди, высокий, худой. Плащ его был ярким, но оружия я не видел.

— Добрыня! — крикнул я.

Тяжелая фигура вышла из толпы, на боку висел широкий меч. За ним — десяток дружинников, крепкие парни с копьями и щитами. Они встали полукругом, темные щиты закрыли меня. Народ замер, толпа отступила назад. Я шагнул вперед, холодная сталь топоров легла в ладони.

Византийцы остановились в двадцати шагах. Высокий чужак поднял руку, показал — без оружия. Мои люди напряглись. Добрыня недобро смотрел на чужаков.

— Назовись, — крикнул я.

Он шагнул ближе. Улыбка тронула тонкие губы.

— Лев Скилица, — сказал он тихо. — Посланник Византийской империи. А ты, князь Антон, верно?

О как. Имя мое знает. Важный, значит.

Солнце висело высоко, свет падал на темную воду озера. Ладья стояла у берега. Купцы замерли, их голоса стихли.

Высокий чужак раздвинул приветственно руки, его худое тело двигалось плавно. Пурпурный плащ цеплялся за мокрую траву. Темные глаза блестели, улыбка на тонких губах не сходила.

— Мир тебе, князь Антон, — сказал он. — Я пришел говорить, не воевать.

Я молчал и смотрел на этого Льва. В нем чувствовалась сила. Его острый взгляд цеплялся, будто искал слабину.

Носитель? Скорее всего.

— Говори, — позволительным тоном заявил я.

Он кивнул, тонкие пальцы сложились перед грудью. Улыбка стала шире, но глаза остались холодными.

— Велика земля твоя, князь, — начал он. — Широкая, богатая. Но велика и забота о ней. Много рук нужно, чтобы держать ее в порядке. Один не справится, как бы ни старался.

Я прищурился. Двусмысленные слова. Народ за спиной не понимал. Купцы переглядывались, их лица хмурились. Лев говорил тихо, но каждое слово он цедил грамотно.

— Много рук — много ссор, — продолжил он. — Каждый тянет свое. А где ссоры, там слабость. Соседи смотрят, ждут. Мы, в Константинополе, хотим мира. Спокойствия. Чтобы никто не тревожил твои земли. И наши.

Как гладко стелет. Соседи. Византия. Мир предлагает? Лев сделал несколько шагов ближе. Моя охрана моя еще больше напряглась.

— Ты хочешь указать, что мне делать? — спросил я с ленцой.

Он покачал головой, темные волосы качнулись под капюшоном.

— Нет, князь. Я лишь советую. Ты идешь далеко, собираешь земли. Это сила. Но большая сила — большая беда. Врагам не нравится, когда один поднимается выше всех. Мы можем помочь. Держать порядок. Чтобы никто не лез.

Он говорил о моей экспансии. Переяславец, Смоленск, Полоцк, Киев, Новгород — я брал земли, шел вперед. Византии это не по нраву.

— Император наш, Никифор Фока, — сказал Лев. — Мудрый муж. Видит далеко. Он ценит силу. Может дать тебе место. Высокое. Стратиг, например. Будешь править под его рукой. Русь станет частью великого и прочного.

Я замер. Стратиг. Провинция. Византийская цепь на шее Руси. Они хотят не мира, а власти. Я сжал топоры. Лев смотрел на меня с прищуром.

— А если нет? — спросил я тихо.

Он улыбнулся шире, тонкие губы растянулись.

— Тогда труднее, князь. Одна земля — одна сила. Хорошо. Но много земель — много забот. Лучше разделить. Малые куски легче держать. Спокойнее. Для всех.

Я понял. Раздробить Русь. Малые земли, слабые князья, каждый сам за себя. Византия сверху, дергает за нити.

Меня осенило. Они не просто пришли. Они давно тут. Святослав, Сфендослав, печенеги — это все их игра. Святослав погиб не просто так. Они стравливали годами, держали Русь слабой. Лев выдал правду, но только часть. Хитрый пес.

— Вы дергали за нити, — заметил я, приподнимая бровь.

Он моргнул, его темные глаза сузились. Улыбка дрогнула, но не пропала.

— Прошлое — дело сложное, князь, — ответил он. — Много рук, много дел. Мы лишь смотрели, чтобы порядок был. Чтобы никто не упал слишком низко. Или не поднялся слишком высоко.

Они не смотрели. Они плели. Смерть, предательство, войны. Лев ждал ответа. Народ за спиной молчал, толпа не до конца понимала его слов. Только купцы все бульше хмурились.

— Хватит, — сказал я резко. — Говоришь красиво, посланник. Но я не мальчишка, чтобы верить речам. Идем в город. В терем. Там поговорим. С глазу на глаз.

Лев кивнул, тонкие пальцы сложились снова.

— Мудро, князь, — сказал он. — В тереме лучше. Спокойнее.

Я махнул рукой Добрыне. Его фигура двинулась вперед, дружинники сомкнули строй. Византийцы стояли спокойно, длинные копья их не шевельнулись. Лев шагнул к повозке, его худое тело двигалось легко.

— Веслава, — тихо позвал я девушку. — Следи за ними.

Она кивнула, ее легкий шаг двинулся вдоль берега. Я повернулся к ладье. Темный дым поднимался к небу, купцы ждали приказа. Обряд подождет. Сначала — этот византиец.