Русь. Строительство империи 5

Я стиснул зубы с такой силой, что, казалось, они вот-вот раскрошатся. Ногти впились в ладони.

Держатся. Мои воины, несмотря на то, что враг окружил их со всех сторон, держатся. Но как долго они смогут продержаться? Я бросил быстрый взгляд на Веславу — ее лицо было мертвенно-бледным. Я опустил ее. Она пошатывалась, но схватилась за мое плечо.

— Добрыня жив, — прохрипела она, с трудом переводя дыхание, и указала рукой в сторону гущи сражения. — Я вижу его. Он… он еще сражается.

— И Такшонь, — добавил я. — Эти двое не сдадутся, пока их ноги держат. Они будут биться до последнего вздоха.

Алеша хрипло хмыкнул, поудобнее перехватывая на плече тело Ратибора.

— Купцыовые гридни тоже не сдаются, княже, — пророкотал он своим низким, утробным голосом. — Половина города уже под нашим контролем. Если мы сумеем прорваться к Добрыне и Такшоню — Сфендославу не устоять. Мы его одолеем.

Я молча кивнул, соглашаясь с его словами.

Добрыня и Такшонь, сражающиеся в первых рядах, — наш крепкий, надежный щит, прикрывающий нас от вражеских ударов. А я тот, кто должен собрать воедино все имеющиеся силы, объединить их, направить и сокрушить Сфендослава, раз и навсегда положив конец его притязаниям на власть.

Я сделал шаг вперед, готовый ринуться в бой, но в этот самый момент появилась Вежа. Высокая, статная девушка с гордо поднятой головой. Ее рыжие волосы были убраны под богато украшенный кокошник. Плотное платье, расшитое золотыми нитями, облегало ее стройную фигуру, подчеркивая каждый изгиб. Ее холодные глаза смотрели на меня.

— Носитель рядом, — произнесла она. — Он здесь, совсем близко.

Я моргнул, пытаясь осмыслить ее слова, переварить полученную информацию. Носитель.

Сфендослав?

Я прищурился, напрягая зрение, вглядываясь в кровавое месиво, бушующее за частоколом, пытаясь разглядеть его среди сражающихся, но тщетно — вокруг были лишь тени, кровь, сверкающая сталь и клубы пыли.

— Где он? — прохрипел я, не сводя глаз с поля битвы, обращаясь скорее к самому себе, чем к Веже.

Она весело фыркнула.

— Ищи, княже, — бросила она, и в ее голосе прозвучала неприкрытая издевка. — Ты ведь хотел получить Новгород, хотел завладеть титулом Великого князя? Так действуй!

Глава 3

Мне тяжело объяснить свой импульсивный поступок — рвануть в гущу врагов. Может меня просто все достало, может я устал от всех этих проблем — не знаю. Я знал только, что есть враг, которого надо просто замочить.

Я мчусь по крепостной стене Новгорода, ноги гудят от ударов о камень, в ушах стоит гул битвы. Каменная кладка под сапогами скользкая, мокрая от крови и утренней росы. Я знаю, где может быть Сфендослав. По любому там, где самые красивые доспехи. Эти воины даже отсюда видны.

Впереди маячит фигура — новгородец, здоровяк в рваной кольчуге, сжимает топор. Глаза его горят злобой, но я не торможу. Рывок, шаг в сторону, и мой кулак врезается ему в висок. Он оседает, топор выскальзывает из его лап. Хватаю оружие — рукоять шершавая, тяжелая, еще теплая от чужой ладони. Не теряю ни мгновения: размах, удар — лезвие входит в шею врага, хруст кости, хрип, кровь брызжет на стену. Он валится, а я выдергиваю топор, ощущая, как пальцы липнут от горячей влаги.

Поворачиваюсь — второй топор валяется рядом, брошенный кем-то в спешке. Подхватываю его, теперь в каждой руке по оружию. Дыхание рвется из груди, сердце колотится. Впереди толпа врагов — варяги, новгородцы, кто-то орет команды, кто-то просто прет вперед с поднятыми мечами. Я не жду. Ноги несут меня в гущу, топоры в руках оживают. Удар справа — лезвие вонзается в плечо одного, рвет кольчугу, мясо, кость. Он падает, не успев крикнуть. Удар слева — другой получает по груди, ребра трещат, кровь заливает его бороду. Я шагаю через тела, не глядя вниз, глаза ищут следующую цель.

За спиной бежит Алеша. Он прет следом, топор в его руках поет свою песню. Слышу, как металл встречается с металлом, как хрустит дерево щитов под его ударами. Варяги лезут сзади, пытаются достать меня, но Алеша не дает. Один из них пробует зайти сбоку — рослый, с длинной косой, меч в руке блестит. Алеша перехватывает его на полпути: топор опускается, клинок отлетает в сторону, а следом голова варяга катится по камням. Алеша рычит, шагает дальше, прикрывая мне спину. Я знаю, он не подведет.

Впереди врагов все больше. Они теснятся на узкой стене, орут, машут оружием. Я врываюсь в эту толпу, топоры работают без остановки. Удар — грудь одного разрублена, он валится в ров. Еще удар — рука второго отсечена, кровь хлещет фонтаном, он воет, падая на колени. Третий лезет с копьем, но я бью по древку, ломаю его, а вторым топором вгоняю лезвие ему в живот. Кишки вываливаются на камни, запах железа и фекалий бьет в нос, но я не останавливаюсь. Шаг, удар, шаг, удар — тела падают, кровь течет под ногами, смешиваясь с грязью.

Где-то позади Веслава и Ратибор. Они остались у основания стены, раненые, слабые. Веслава стиснула зубы, прижимая тряпку к боку, кровь сочится сквозь пальцы. Ратибор лежит. Они не могут драться, но я чувствую их взгляды. Это подстегивает. Каждый удар — за них, за будущее моего государства, которое я вырву из лап Сфендослава. Да, я решился. Я хочу создать свою империю, которая будет греметь в веках — Русь!

Враги не кончаются. Один бросается с мечом — я уворачиваюсь, топор в правой руке идет вниз, рубит ему ногу. Он падает, орет, я добиваю вторым ударом в затылок. Другой лезет с тяжелой дубиной. Удар сносит воздух рядом с моей головой, но я ныряю под руку, вгоняю оба топора ему под ребра. Он хрипит, кровь пузырится на губах, тело оседает. Я с трудом выдергиваю оружие, иду дальше. Стена узкая, места мало, но мне это на руку — они мешают друг другу, толкаются, падают.

Алеша за спиной не отстает. Слышу, как он крушит варягов. Один из них пробует зайти с длинным копьем с зазубренным наконечником. Алеша хватает древко, рвет на себя, а топором бьет сверху. Копейщик падает, череп расколот, мозги текут по камням. Алеша шагает через него, рычит что-то неразборчивое.

Впереди мелькают новые фигуры. Варяги, человек десять, выстраиваются поперек стены, щиты сомкнуты, мечи наготове. Я не торможу. Топоры в руках звенят, будто живые. Первый удар — щит трещит, рука за ним ломается, варяг валится. Второй удар — лезвие входит в щель между щитами, попадает в горло, кровь брызжет мне в лицо. Я моргаю, стряхиваю ее, иду дальше. Они теснятся, орут, но я бью снова и снова. Один падает в ров, другой спотыкается о тело, третий получает топором в грудь. Щиты рушатся, строй ломается, я прохожу сквозь них, оставляя за собой мясо и кости.

Перед глазами мигнуло уведомление:

'Вами открыт естественный навык: Берсеркер. 1 ранг.

Сила и выносливость увеличены вдвое на 30 минут'.

Я даже не вникая, смахнул надпись.

Кровь стекает по рукам, сапоги скользят, но я не чувствую усталости. Глаза горят, грудь ходит ходуном. Впереди стена тянется дальше, врагов еще полно, но я вижу цель. Где-то там Сфендослав. Он думает, что сломал меня, но я иду за ним.