Русь. Строительство империи 5

Третья попытка. С неимоверным усилием я заставил веки дрогнуть, приподняться на миллиметр. Мир хлынул внутрь — размытое пятно света, темные силуэты, движущиеся тени. Все плыло, двоилось. Голова закружилась от резкой смены картинки. Я зажмурился, пытаясь справиться с тошнотой.

Еще раз. Медленнее. Осторожнее. Веки снова приоткрылись. Мир все еще был размытым, но уже более стабильным. Потолок бревенчатый. Стены тоже бревенчатые. Я лежал на чем-то относительно мягком — видимо, на лавке, покрытой шкурами. Рядом горел факел, вот откуда свет и треск.

Я скосил глаза. Рядом со мной кто-то был. Силуэт склонился надо мной, заслоняя свет факела. Лицо было в тени, не разобрать. Но я чувствовал на себе пристальный, напряженный взгляд. Кто это? Такшонь? Ратибор? Веслава?

Я попытался сфокусировать зрение. Мир медленно обретал резкость. Размытые черты лица начали проступать четче. И я узнал их. Знакомый овал лица, темные, широко распахнутые глаза, в которых сейчас плескалась тревога. И прядь волос, выбившаяся из-под повязки.

Искра.

Она сидела на краю лавки, склонившись так близко, что я чувствовал ее теплое дыхание. Ее рука осторожно лежала на моем лбу. Заметив, что я открыл глаза и смотрю на нее осмысленно, она вздрогнула. Она резко убрала руку.

— Княже! — Выдохнула она шепотом. — Ты очнулся!

Глава 23

Боль никуда не делась, просто затаилась, сменив оглушающий рёв на тупое, изматывающее нытьё по всему телу. Протокол «Феникс» — звучит красиво, пафосно. А на деле — будто тебя разобрали на запчасти, почистили ржавчину напильником и кое-как собрали обратно, забыв половину гаек закрутить. Правое запястье, перебитое Сфендославом, ощущалось чужим, обмотанное лубками и тряпьем, и горело под повязками. Нога, куда он меня саданул мечом перед тем, как я его опрокинул, тоже пульсировала. Каждая кость, каждая жилка помнила и поединок, и то жуткое падение, и мгновение, когда мир погас. А потом — белая пустота Хранилища и грабительский ценник за возвращение билета в этот мир. Сорок тысяч очков влияния за право снова чувствовать эту боль. Нехило так Вежа оценила мои страдания.

Я медленно приподнялся на локте, оглядывая комнату. Уцелевшая часть терема в Ростове. Стены из толстых бревен, местами почерневшие от недавнего пожара. В очаге тлели угли, давая немного тепла. Единственный факел в держателе на стене отбрасывал дрожащие тени. Пахло дымом и лекарственными травами.

— Лежи, княже. Тебе еще рано вставать.

Искра сидела у моей лавки, на которой я, видимо, и провел последнее время. Лицо у нее было усталое, под глазами темные круги. Искра, которую я недавно держал в темнице, а теперь она ухаживает за мной.

Носитель Вежи. Союзница поневоле. Сколько иронии в этом мире.

— Сколько я был без сознания? — голос прозвучал хрипло, горло пересохло.

— Почти сутки прошли, — она пододвинула мне деревянный ковш с водой. — Пей понемногу. Тебе нужен покой и много питья.

Я сделал несколько глотков. Прохладная вода привела в чувство.

— Где остальные? Ратибор? Веслава? Алеша? Такшонь?

— Здесь, княже. Все живы, — в голосе Искры прозвучало облегчение. — Ратибор и Такшонь руководят работами в городе. Веслава с частью дружины проверяет окрестности, мало ли кто из печенегов или варягов затаился. Алеша ранен тяжело, но жить будет. Он в соседней комнате отдыхает.

Хорошо. Мои ключевые люди целы. Потери, конечно, были немалые, судя по тому, как закончился штурм. Но костяк команды уцелел. И Ростов взят, и Сфендослав мертв.

Я — Великий князь, теперь это подтвержденный факт.

— Что в городе? — спросил я, пытаясь сесть ровнее.

Тело отозвалось протестующим стоном.

— Спокойно, княже. Насколько может быть спокойно после такого боя, — ответила Искра. — Люди Ратибора разбирают завалы у сгоревшего терема, где был поединок. Укрепляют стены, где проломы. Расставили караулы по всему городу. Патрули ходят. Ростовчане попрятались по домам, но уже начинают выходить. Смотрят настороженно, но открытого недовольства нет. Боятся, наверное. Да и видели они, как ты Сфендослава одолел. И как Курю казнил. Это произвело впечатление.

Вот это правильно. Страх — не лучший фундамент для власти, но на первых порах — самый надежный. Особенно после такой заварухи. Нужно было показать, что хаос закончился, пришел новый порядок.

— Ратибора ко мне позови, — приказал я. — И пусть сразу соберет сведения, что по людям, что по припасам, что по настроениям.

Искра поднялась.

— Сейчас пошлю за ним. А ты лежи. Тебе силы нужны.

Она вышла, тихо притворив за собой дверь. Я остался один на один со своими мыслями и ноющим телом. Вызвал интерфейс Вежи. Цифры баланса перед глазами немного успокаивали: 146 544 очка влияния. Солидный запас, даже после оплаты «Феникса». Ранг «Трибун». Это что-то новое, надо будет потом разобраться, какие бонусы дает. Третий ранг «Берсеркера» — тоже хорошо, в бою пригодится. Достижение «Убийца Носителей». Звучит зловеще, но, видимо, тоже полезная штука в этой большой игре.

Главное, Ростов теперь мой. Город, князь которого был одним из зачинщиков союза против меня. Теперь это мой форпост здесь, на северо-востоке. Но одного Ростова мало. Нужно закрепить успех. Нужно показать всем — и союзникам, и врагам, и просто наблюдающим — что моя власть пришла всерьез и надолго. Слухи о моей победе и, скажем так, быстром восстановлении после смертельных ран наверняка уже поползли по окрестным землям. Кто-то испугается, кто-то не поверит, кто-то начнет искать в этом божественный знак или дьявольское колдовство. В любом случае, это работает на меня. Необычность всегда привлекает внимание и порождает либо трепет, либо желание проверить на прочность. Мне нужно первое.

Дверь отворилась, вошел Ратибор. Выглядел он уставшим. Взглянул на лицо и руки — свежие царапины, одежда в пыли. Боец, одним словом. Не кабинетный стратег.

— Княже! С возвращением, — он подошел, вглядываясь в меня. В его глазах не было удивления — видимо, Искра или кто-то еще уже рассказали ему о моем пробуждении. Была скорее сдержанная радость и деловая озабоченность. — Как ты себя чувствуешь?

— Жить буду, — отмахнулся я. — Лучше докладывай, что у нас тут. Без прикрас.

Ратибор коротко обрисовал ситуацию. Потери после штурма и поединка были ощутимыми, но не критичными. Дружина сохранила боеспособность. Галицкий князь был в строю и рвался помогать. Оружие и доспехи требовали починки. Продовольствия в городе хватало на первое время — склады Сфендослава оказались неплохо заполнены. Главная проблема — настроения горожан и будущее захваченных земель.

— Ростовчане пока тихие, — говорил Ратибор. — Но это затишье. Или смирение. Трудно сказать. Они потеряли своего князя, хотя он их и втянул в эту войну. Они видели нашу силу и любви к нам точно не испытывают. Нужен тот, кто будет держать их в узде, но и не перегнет палку.

— С наместником решим, — я потер лоб. Голова все еще была тяжелой. — Что с пленными? Я имею в виду князей. Которые со Сфендославом в тереме отсиживались.

Ратибор помрачнел.

— Здесь они, княже. Под стражей. Ждут твоей воли. Князь ростовский, муромский и вятичский. Сидят по разным избам, под охраной. Вели себя смирно, когда их брали. Видать, поняли, что проиграли.

Вот он, главный вопрос ближайшего времени. Что делать с этими тремя? Просто казнить? Легко, но глупо. Это настроит против меня их земли, их бояр, их людей. Отпустить? Еще глупее. Они тут же начнут плести новые заговоры. Оставить под стражей? Накладно и бессмысленно. Нужно было неожиданное и эффективное решение. В

— Веди их сюда, Ратибор, — приказал я, устраиваясь поудобнее на лавке. Спина ныла, но сидеть было необходимо. Судить проигравших врагов лежа — не лучший способ показать свою силу. — Посмотрим, что они скажут в свое оправдание. Если вообще скажут.