Русь. Строительство империи

— Ты храбрый воин, чужак, — наконец сказал главный Любомир. — Но быть старостой — это не только ворогов рубить. Это еще и уметь управлять народом, решать споры, вести хозяйство. У тебя есть такой опыт?

— У меня есть знания и навыки, которые помогут мне в этом, — уверенно ответил я. — Я знаю, как организовать оборону села, как повысить урожайность, как наладить торговлю. Я могу научить вас многому.

В глазах добродушного Любомира появляется интерес. Это уже хорошо.

Более того, он как-то странно косился на Радомира и Добрыню. Тут какая-то интрига?

В разговор вмешался Радомир.

— Погоди, — сказал он, обращаясь к Любомиру. — Этот человек… мы ничего о нем не знаем. Откуда он взялся? Кто он такой? А вдруг он лазутчик? Или ведун?

Его слова нашли отклик у Тихомира. Он закивал. Любомир же нахмурился.

— Я не колдун, — спокойно ответил я. — И не лазутчик. Я просто путник, который оказался в ваших краях. И я хочу помочь вам.

— Помочь? — ухмыльнулся костлявый Радомир. — А может, ты хочешь захватить наше село? Забрать наши земли?

Совсем больной, дед?

— Зачем мне ваши земли? — удивился я. — Я от чистого сердца готов помочь людям. И я это уже доказал. Кровью.

— А вот мой сын, Добрыня, — продолжал Радомир, игнорируя мой ответ, — он давно мечтает стать старостой. Он молодой, сильный, знает наши обычаи. Он будет хорошим старостой.

Я посмотрел на Добрыню. Крепкий парень, с высокомерным выражением лица. Стоял, сложив руки на груди, и с усмешкой наблюдал за нами. Очевидно, он был уверен в своей победе.

«Вежа, что думаешь?» — мысленно спросил я.

«Конкурент», — констатировала Вежа. — «Его назначение старостой снизит ваши шансы на укрепление влияния».

«А у меня вопрос: я могу купить голоса старейшин, чтобы они назначили меня старостой?»

«Это возможно».

«И? Сколько очков влияния нужно?»

«Голос Тихомира — 270 ов, Любомира — 315 ов, Радомира — 1200 ов»

Ох ты ж…

Я немного подвис. Это не так уж и много для того, чтобы стать старостой. 205 у меня есть. За пару дней могу набрать, наверное, голоса Тихомира и Любомира.

«В данном случае, не рекомендуется покупать голоса».

«Это еще почему?»

«Если сыграть на противоречиях между старейшинами, то покупка голосов будет не нужна».

Так, а вот это интересно. Вежа впервые дала ценный совет. И этим нужно воспользоваться. Надо что-то делать.

В тишине избы, нарушаемой лишь потрескиванием поленьев в очаге, Радомир прокашлялся, привлекая внимание соратников. Его тяжелый взгляд задержался на мне.

— Что скажете, братья? — хрипло пророкотал он. — Видели ли мы когда-нибудь прежде такого в Березовке?

Тихомир задумчиво погладил свою длинную бороду.

— Не помню, Радомир. Чужак… пришел к нам, словно гром среди ясного неба. Но что, если его деяния — это знамение?

Радомир поднял бровь, будто говоря мне: «Вот видишь? Не только мне ты не угоден».

— Знамение? — резко переспросил Радомир. — Скорее, это испытание для нас. Чужак никогда не станет старейшиной. Он не знает наших обычаев, не чтит наших предков.

Тихомир кивнул. Он нашел единомышленника. А Любомир все сильнее хмурился.

— Да, он, может, и спас нас от разбойников, — продолжил Радомир, — но разве можно доверить управление селом тому, чьи корни не растут из нашей земли? Добрыня — вот наш человек, мой сын. Именно он должен стать следующим старейшиной.

Любомир хекнул и покосился на Добрыню. Кажется, у меня тоже есть союзник.

— Но разве не стоит присмотреться к чужаку? Может, он принесет что-то полезное.

— Полезное для кого? — Радомир зло усмехнулся. — Для себя? Видел я таких охотников до власти. Нам нужен не сорняк, а крепкий корень, а крепкий корень — Добрыня.

— Он — чужак, — пробормотал Тихомир. — Чужак не может стать старейшиной. Это против всех правил.

Старейшины погрузились в молчание. Добрыня, стоявший в тени, усмехнулся.

— Я не спорю, Добрыня, наверное, достойный кандидат, — сказал я вслух. — Но он не спас ваше село от разбойников. А я спас. И я знаю, как защитить вас от новых нападений.

— Это мы еще посмотрим, — пробурчал главный.

— Предлагаю поступить так, — сказал Любомир, видимо, желая прекратить этот спор. — Пусть путник попробует себя в роли старосты. Скажем, три дня. Если он проявит себя с хорошей стороны, то мы обсудим это более подробно.

Тихомир, задумавшись на мгновение, согласно кивнул. Радомир, скосившись на сына, что-то буркнул. Главный еще что-то хотел сказать, но покосившись на хмурого Любомира, махнул рукой. Старейшины согласились.

Но три дня? И что я успею сделать за это время? Да, это лучше, чем ничего. Но всего лишь три дня?

В любом случае это шанс проявить себя. Я вообще удивлен, что моя авантюрная идея принесла плоды. Нужно будет потом узнать что за контры между Любомиром и Радомиром.

— Хорошо, — согласился я. — Три дня, так три дня. Я докажу вам, что достоин быть вашим старостой.

Добрыня ухмыльнулся. Он явно не воспринимал меня всерьез.

— Ну что ж, раз уж путник так рвется в бой, нужно дать ему хоть какое-то подспорье, — протянул Радомир, с большой иронией.

Он окинул взглядом избу, будто выискивая подходящих кандидатов. Его взгляд остановился на ком-то за открытым окном.

Он выглянул в окошко и выкрикнул.

— Тимофей, мельник, ты здесь? И ты, Степан? Зайдите.

Через несколько секунд в избу ввалилось двое мужчин. Тимофей, плечистый мужчина со спутанной бородой, и его сын Степан, жилистый парень с крепкими ручищами. Оба выглядели несколько растерянно.

— Вот, у нас новый староста, — заявил Радомир, с нарочитой серьезностью. — Мы выделяем тебе в помощники, самых… свободных жителей нашего села. Тимофей и Степа как раз свободны. Их мельница, к сожалению, не работает, так что парни сейчас не заняты. Смотри, не обижай их работой.

Тихомир хмыкнул, пряча усмешку в бороду. Было очевидно, что выбор «помощников» был сделан не случайно. Мельник и его сын, оставшиеся без работы, вряд ли имели какое-либо влияние в селе. Старейшины явно рассчитывали, что никто не будет слушать пришлого старосту, возглавляющего такую «команду». Либо эти двое им сами надоели. Я присмотрелся к «помощникам». Вроде нормальные.