Русалка в академии

В общем, мрак. Я, вроде, и рассказала Ярису о том, что это не мои фантазии, что в начале двадцатого века у нас в мире устроили ликбез — ликвидацию безграмотности, как раз для крестьян простых. Он покивал-поверил, но... одно дело верить, другое реализовывать. Да я и сама тоже понимала, что действительно у крестьян на учебу времени нет и быть не может без технического прогресса в виде тракторов и другой техники. А разработок в эту сторону никто не ведет, механика вообще не развита, только магия, а ту на пользу крестьянам применять никто не торопится.

Глава 79

Постепенно сезон штормов вступал в свои права, а жизнь стабилизировалась. Нельзя сказать, что наладилась, но из безумных американских горок выехала в долину с невысокими холмами.

По Халитфату в разных городах заработала система курирования новых деревень купцами. Узнав об условиях, они смело вкладывали деньги, прекрасно понимая, что в другое время Халиф просто не будет так милостив, стабильный источник доходов без вложений нужен и аристократам, влезть в этот бизнес можно только во время засухи, воспользовавшись окном возможностей. И купцы не тушевались. Понятно, что земли для них магистраты выбирали самые плохонькие, на границах пустынь, и без серьезных засух страдающие от отсутствия воды. Но новые методы хозяйствования могли принести прибыль и на них.

Наши агрономы активно строчили свои исследования и проводили разные эксперименты. Я пыталась читать труды бывших геологов, но ничего не поняла, там не было никаких знакомых мне названий химических элементов, а только уровни каких-то откликов на разные исследовательские заклинания. Но в целом можно было понять, что вот эта непонятная фигня без названия — это на самом деле фосфор или кальций, потому что ее много найдено в ямах, куда сбрасывали отходы от очистки рыбы. И она же нравится таким-то видам растений, которые я тоже не знала по названиям, только на вид.

Я настаивала на том, чтобы эти знания не были спрятаны в академических библиотеках, а активно копировались и распространялись среди землепользователей. По крайней мере, своих купцов я на это сагитировала, они не пожалели денег на поездку в Дорверед и писца, который скопировал документ. Правда, нужен был еще маг земли, способный применить специфические магические схемы рудокопов, но я решила, что воспитаем в своем коллективе.

Ближе к Зимнему Солнцестоянию я все же вернулась в Академию. В этот сезон никаких практик не было, так как на море был сезон штормов, а на севере и, особенно, в горах царствовала зима, горные перевалы были непроходимы. Поэтому именно зимняя сессия была самой серьезной для всех курсов, а для первокурсников — первой и самой страшной. Это еще везло, что у перваков не было никаких проверочных, курсовых и, тем более, дипломов.

Студенты носились, как в попу ужаленные, одна я спокойно рассекала по коридорам, не напрягаясь. Так как мои девочки были заняты подготовкой к экзаменам, а все возможные материалы про русалок уже изучены, я даже заскучала и все же сподобилась вытребовать себе персональный экзамен по математике. Умудрилась поразить профессора, который из-за моего безразличного сонного вида на его уроках в первой половине года считал меня безграмотным неучем. А мне просто было скучно все это слушать. Мне всегда неплохо давалась алгебра и геометрия, а уровень здешних студентов соответствовал нашей средней школе. Короче, я сдала не только экзамен первого курса, но и залезла дальше. Оказалось, что после второго курса тот же преподаватель ведет предмет «Способы пространственных построений», который у нас назвали бы просто черчением (позже он требуется для рисования сложных магических схем). И, дав мне несколько несложных, на мой взгляд, заданий, которые я легко решила с помощью импровизированного циркуля и линейки, профессор зачел мне экзамены и за весь курс этого аналога черчения. Я даже удостоилась тихого комментария в след: «Теперь понятно, что профессор Канлерт взял ее в ассистентки не за красивые глаза».

Все равно стало как-то обидно, что обо мне так думают, поэтому, хотя я и была не обязана, я решила закрыть хотя бы некоторые предметы. Сдала экзамен по магии воды за все курсы. Экзамен был практическим, нужно только реализовать выпавшую по билету задачу. Смысл в том, что по профильным предметам стихийников учили развивать силу и вызубривать разные заклинания в огромном количестве, а я могла все реализовать и так, особенно обладая теперь знаниями по условной магии. Конечно, у студентов программа была сложнее: они еще будут писать разные курсовые по истории магии, про то, какой великий маг и в каком году изобрел какое плетение и так далее. Но мне, как ассистентке, все это не требовалось, считалось, что моя итоговая практическая научная работа будет заменой всем докладам, так что я просто закрыла тему с профильным предметом заранее.

Вроде бы даже приобрела какое-то уважение среди преподавателей. Окрыленная успехом, даже решилась сходить на экзамен по литературе вместе со всеми. Да, я пропускала лекции, но, когда было время, кое-что почитала, послушала, как Ярис растолковывает некоторые вещи на своих дополнительных занятиях студентам из крестьян и решила — а чем я хуже? В конце-то концов, на минимальный балл и я знаю. Хотела доказать этой заносчивой преподше, что она зря меня гнобила.

— А вы что тут делаете?! — взвизгнула она, заметив меня в конце вереницы студентов-водников, заходящих в кабинет.

— Да вот, экзамен сдаю, — улыбнулась я спокойно. Остальные студенты прошли в аудиторию и расселись по местам, с любопытством наблюдая за концертом.

— Вы не допущены! Вы пропускали мои лекции! — она перешла почти на ультразвук.

— У меня свободные посещения, я же ассистентка преподавателя, — пояснила, как для дебилки.

— Вот что, я не приму у вас экзамен! — она задрала нос, взяв себя в руки. — Если вы поняли, что не в состоянии написать приличную научную работу, то выметайтесь из Академии без диплома, я у вас экзамен не приму!

Я посмотрела на эту дуру с недоумением, а потом неприлично заржала, запрокидывая голову назад. Пыталась взять себя в руки, отдышаться, но вновь видела ее краснеющую от гнева рожу, опять не выдерживала и начинала смеяться. Вот ведь фантазерша!

— Вон отсюда! — она завыла верблюдом, которому под хвост угодила колючка, и я поспешила выехать из кабинета, чтобы не довести ее до гипертонического криза.

Не то, чтобы мне было дело до этой дуры, но у меня было время, была возможность, и логично было воспользоваться всем этим и все же написать работу. Зимой в Империи не очень любили путешествовать: даже на реках случались шторма, а уж на море — тем более, дороги грозили распутицей и холодными дождями, легко можно было подхватить какую-нибудь болотную лихорадку или еще какую дрянь. Так что самое время для вдумчивой и системной научной работы. Мне и надо-то только сесть да написать, потом протестировать и… всего делов-то!

— Арина, вы опять? — Ярис зашел в свой кабинет с тяжелым вздохом.

Я удивленно оторвалась от своих записей, и увидела, что следом за профессором заходит ректор Бакенроув.

— В чем я опять виновата? Сижу тихонько тут, пишу свою научную работу.

— Это похвально, очень похвально, леди Бороув, — расплылся в улыбке ректор, он подтащил к столу кресло для посетителей, чтобы сесть не напротив, а наискосок, и устроился в нем с масленой улыбкой. Вроде, не то чтобы близко, но как-то меня внутренне передернуло. — Я слышал, что у вас с госпожой Велеклой конфликт?

— У меня с ней нет никаких конфликтов, у нее конфликт с самой собой, — фыркнула я раздраженно. — Я всего лишь хотела сдать экзамен вместе со всеми, попробовать свои силы, чтобы понять, насколько я знаю предмет. А она меня выгнала с дикими криками.

— Боюсь, что она рассказывает эту историю несколько иначе, — тихо заметил Ярис, прохаживающийся вдоль книжного шкафа.

Я пожал плечами. Мне в принципе все равно, что у нее там за проблемы, мне эти экзамены и не сдались, так только, утереть ей нос хотела, доказать, что я не неуч. Наивно.