Русалка в академии

Сигнала расслабиться и разойтись местные ждали как манны небесной и немедленно отключились от заклинания, как только он прозвучал.

Колодец оказался наполнен примерно наполовину, но и это было, конечно, огромной победой. Ведь они могли это теперь делать сами! Правда, у местных жителей эта новость вызвала скорее недоумение, чем радость. Странные люди, как будто все они в какой-то депрессии, уныло влачат свое существование, готовясь продать себя и своих детей в рабство, будто это нормально. Кошмар. Даже надежда на улучшения не привела к каким-то позитивным изменениям в настрое, они будто и не верили, что возможно избежать ужасной участи.

После Ярис еще раз указал старосте деревни, что никого из одаренных продавать в рабство нельзя, ссуды у соседей брать не нужно, а, если необходимо, лучше обратиться в банк Халифа... но я чувствовала, что все это для местных как об стенку горох. Банк, он где-то там, в столицах, в нескольких днях пути или хотя бы в более-менее крупных городах. А деньги нужны здесь и сейчас. На понимание того, что ссуда под один процент в день — это адская каббала, тридцать процентов в месяц, триста шестьдесят в год — этого местные в силу необразованности понять не могли. Хотя что я говорю, даже в нашем мире с обязательным школьным образованием, кто-то берет деньги в микрокредитных организациях и их работу никто не запрещает. А тут крестьяне необразованные, которых ловят в момент, когда их семьи стоят на грани голода и смерти. Конечно, они на все соглашаются, не задумываясь. И жаловаться им некому — Халиф далеко в столице, а богатые соседи вот они, рядом. Неплательщика и избить могут, и с семьей что-нибудь сделать.

Я мрачно размышляла о судьбах несчастных, когда к Ярису подошел один из студентов.

— Ну, как? — осведомился профессор, вроде бы невзначай покосившись на меня.

— Я, конечно, не могу точно сказать, — замялся студент, — может, это от чего-то другого зависит, может, мой резерв увеличился или...

— Говори, как есть, — оборвал его Ярис.

— Мне показалось, что это заклинание делать легче, а вода от него приходит быстрее и в большем количестве, — наконец, признался парень.

Я только теперь запоздало сообразила, что он колдовал и вчера. Студентов было больше, чем колодцев, поэтому они работали по очереди, но на этом Ярис устроил испытания моей версии заклятья, так как он один из самых сильных и успел восстановиться.

Ярис вперил в меня тяжелый взгляд, а я поспешила отвернуться и уехать прочь, притворяясь, что не подслушивала.

Плохо, это очень плохо. Разговора точно не избежать. И что говорить? Как оправдать изменения, которые я внесла в заклинание? У меня не было ответа.

— Мы выезжаем после ужина, — сказал Териф, подходя ко мне.

— И что?

— В этом селении есть кузнеца, — добавил Лариф, вставая от меня с другой стороны. Я посмотрела на него с недоумением, голова моя была наполнена совсем другим. — Ты же сказала, что тебе нужна кузня, чтобы показать, как двигать предметы магией огня.

Мне захотелось отказаться от своих слов, признаться... но они так смотрели на меня: Лариф с надеждой, а Териф со скепсисом, что я тяжко вздохнула. Ладно, есть у меня один вариант, самый простой, который вроде бы и что-то показывает, но в то же время ни к чему особо не приведет. Может, разочарование — это лучшее, что я могу сделать, чтобы закрыть вопрос с близнецами? Но и подводить их не хотелось... Черт...

— Мне нужен максимально легкий металл, не страшно, если он будет мягким, — объяснила я подросткам, когда мы в сопровождении стражи ввалились в местную кузню.

Кузнец — здоровенный детина в кожаном фартуке удивленно замер с приподнятым над заготовкой молотом. Лариф затараторил, выясняя, какой металл лучше подходит под мои запросы.

Они выбрали желтый металл, то ли бронзу, то ли что-то на ее основе с примесями, а может что-то другое, местное, и я велела расплющить заготовку в максимально тонкий лист, указав, что много мне не надо, нужна небольшая лепешка.

Кузнец долго бил молотом по заготовке, но все получалось толсто и неровно. Это вам не металлопрокатный станок. Я вздыхала тяжело, пить хотелось зверски. А лучше облиться или поплавать. Когда же это кончится?

Наконец, не выдержав, Териф отогнал кузнеца от наковальни и применил магию: растягивал металл с помощью сил Земли и одновременно нагревал силой Огня. Он умудрялся одновременно держать два заклинания разных стихий, и это выглядело весьма красиво. Пришлось несколько раз просить его раскатывать еще и еще тоньше, пока не получился лист толщиной примерно с миллиметр.

— Теперь надо вырезать из заготовки ровный круг, — продолжила я давать инструкции.

Лариф первый сообразил, как это сделать — он схватил с находящегося недалеко верстака какую-то глиняную миску, положил ее на лист металла и с той же легкостью, с которой пальцем выжигал рисунок на дереве, легко вырезал круг, словно лазером.

— Пойдемте на воздух, — предложила я, измучившись от жары.

На улице, впрочем, тоже было душно, сухой горячий воздух не давал ощущения свежести, хоть солнце уже клонилось к закату.

Я вырвала из своего блокнота лист бумаги и ручкой обвела круг. Потом вырезала его по контуру, сложила вчетверо, отметив центр, а потом еще раз, чтобы поделить круг на восемь равных секторов. В центре отчертила круг поменьше, потом разложила обратно и разлиновала по местам сгиба до центрального круга и разрезала. Приложила шаблон к металлическому кругу. Чернилами на металле рисовать было невозможно, они растекались, а карандашей я в этом мире еще не встречала, так что пришлось помучиться, отмечая линии разреза угольком. Им же наметила центр.

Ровные разрезы у Ларифа получались не очень, но я понадеялась, что это будет не критично. Попросила Терифа чуть выгнуть центр, сделав ямку.

— Ерунда какая, — пробормотал он, но сделал, как я просила.

Затем я руками выгнула каждую лопасть конструкции в одну сторону, стараясь сделать их симметричными.

— Еще мне нужна проволока, — добавила я.

Я не представляла, что такая простая вещь, как проволока, в этом мире представляет такую проблему. То, что мог предоставить местный кузнец, было толщиной с карандаш и при этом неровное. Эту «проволоку» он вытягивал сам вручную, чтобы после делать из нее кривоватые гвозди. Пришлось Ларифу самому вытягивать из куска металла проволоку потоньше и поровнее, хотя бы с полметра, на всякий случай, а то и круг у нас получился немаленький. По моей просьбе кузнец тщательно заострил кончик проволоки, которую, кажется, даже трогать боялся лишний раз, настолько это для него было вершиной мастерства.

Когда мы вышли на улицу, я согнула кусок проволоки под прямым углом и взяла ее так, чтобы острый кончик смотрел вверх. На него, как шапку, повесила круг с лопастями. К счастью, он был сделан довольно ровно, и ни одна из сторон не перевешивала, он мог сохранять равновесие.

— Что за детские игрушки? — поморщился на это Териф.

— Теперь нужен огонь, — не отреагировала на его скепсис я.

С масштабами у этих детей были вечные проблемы, вместо того, чтобы зажечь свечку или лампу, Териф соорудил на руке здоровенный пышущий жаром огненный жар. Я сглотнула, но аккуратно вытянула над ним свою «игрушку». Не сразу получилось найти нужный угол, чтобы лопасти не задевали ручку, но затем они быстро-быстро закрутились, словно винт вертолета.