Русалки. Хамелеон

— А это не так? — почти промурлыкал потомственный.

За что тут же получил тренированной ручкой в грудь. В четверть силы, к счастью.

— Потом, Сэм. И чем приставать, лучше подумай, как нам выяснить, кто эта девочка и чего от неё ждать.

— Учитывая, что вместо меня в Соревнованиях будет участвовать братец?

Напоминание о самой неприятной новости последних месяцев заставило девушку поморшиться.

— Твой братец — настоящий родовой кошмар, — вздохнула она. О способностях, вернее антиспособностях Майкла она уже была наслышана.

Сэм согласно кивнул: несмотря на все тренировки и с ним, и с дядей, и с отцом, и с матерью, и даже с дедом, этот юный наследник Октано умудрялся собирать на себя все возможные и невозможные шишки полосы препятствий. Каким образом весь род безуспешно пытался понять уже не первый месяц.

Разговор прервали очередные, но непривычно бурные аплодисменты и последовавший за ними звучный, незнакомый хамелеонам голос, раздавшийся со сцены:

— Я могла бы многое сказать о вкладе, который в развитие нашего общества вносят молодые умы, но это кажется мне не столь значительным в сравнении с иным, — начала Маргарита Николаевна. Похоже, за годы в должности директора она без всякого дара сирены научилась буквально зачаровывать голосом так, что после первых же слов замолчали буквально все. — Во многом в связи со сложившейся сложной ситуацией с Охотниками, мне хотелось бы пожелать вам осторожности, здоровья и удачи. А теперь, — она вскинула руки, над которыми тут же засияли яркие «светлячки», — пусть начнется бал!

Света

После того как директора исчезли общим порталом без начертания, на их месте возник небольшой оркестр. Я развернулась к Андре. Тритон улыбнулся и расположил руки для вальса. Пространство вокруг нас пустело: не желающие танцевать отошли к стенам, желающие — разбивались на пары и отодвигались от мешающего маневрам возвышения. На словах — суматоха жуткая, на практике же все было мирно и спокойно. Кажется, сказывался опыт.

— Давай сегодня просто повеселимся, а выяснение отношений оставим на потом? — предложил Андре, нарушая молчание.

Я согласно кивнула. Пусть это малодушно и эгоистично, но я так хотела немного нормальности… К тому же, Андре — лучший партнер по танцам, которого я встречала, и устоять перед искушением провести пусть не весь вечер, но хотя бы его часть, танцуя с ним, было слишком трудно.

Кстати, о танцах.

— Что здесь ещё танцуют? — наконец озадачилась немаловажным вопросом я. Нет, разумеется, я как-то спрашивала это то ли у тети Лены, то ли у подруг, но это было так давно, что я уже успела забыть — помню только, что все или большинство танцев вроде бы более менее знала.

— Вальсы в основном, — пожал плечами танцор. — Большинство не способны на что-то более сложное. Тут даже традиционные танцы вроде наль’веттера редко бывают, — в голосе звучало сожаление. Кому-то явно было мало такого набора.

Оркестр наконец закончил настраиваться и мой партнер закружил меня в вихре танца. Краем глаза я видела Алину с Фывом, Рию с её кавалером, Сэма с незнакомой мне синеволосой девушкой, Маргариту Николаевну с Альбертом и многих других мне не знакомых.

Андре, как и всегда, был безупречен: точно попадая в такт мелодии, он вел безукоризненно. Я потерялась в музыке, мастерстве партнера и странной магии этого момента. После третьего танца, мазурки, мы отошли к стене. Я пыталась перевести дыхание, но получалось пока с трудом: отвыкла я в резиденции от нагрузок. Сердце бешено колотилось, а на душе царила весна. Мысли о помолвке, Лордах и их предупреждениях были задвинуты куда подальше.

— Пить хочешь? — поинтересовался даже не запыхавшийся тритон. Кивнула. — С алкоголем или без?

Удивленно уставилась на него и осторожно поинтересовалась:

— А это разрешено?

— Конечно, нет. Но кого это останавливает? — задал риторический вопрос потомственный. — Так как?

— Без, — решила я. — Хочу потом ещё потанцевать.

— Тогда пойдем, — поймав мою ладонь, Андре потянул меня к выходу из зала.

После непродолжительного плутания по коридорам, мы вошли в столовую. По размеру она примерно соответствовала нашей. Всё — мебель, летящие шторы, пол — было выдержано в тёплых тонах. В огромных панорамных окнах виднелся тёмно-зелёный в сумраке вечера остров, какие-то здания и море вдалеке.

Пока я изучала вид из окна, Андре налил нам обоим какого-то компота и уселся за один из столиков. Опустилась напротив, сделала первый глоток и закашлялась. «Компот» явно содержал градусы. И немало.

— Что такое? — нахмурился спутник.

— А ты попробуй, — сквозь слезы прохрипела я.

Последовав моему совету, тритон резюмировал:

— Кажется, кое-кто решил, что безалкогольные напитки — это слишком скучно. — Удивленным он не выглядел.

Я прищурилась:

— Ты знал?

— Не исключал такую возможность, — не стал отрицать Андре. — Хотя, конечно, не думал, что они туда спирт, да ещё в таком количестве добавят. Видимо, надеются, что учителя предпочтут что-нибудь покрепче компота.

— Я бы предпочла что-нибудь послабее. Шампанское хотя бы…

— Лучше не смешивать, — поделился опытом танцор. — А то алхимики в процессе создания спирта иногда намагичат такого, что потом утром хоть вешайся… — Кажется, эту истину потомственный испытал что называется на собственной шкуре. — Хочешь, чай найду?

— Давай, — согласилась я, отодвигая стакан подальше.

Когда тритон вернулся с парой кружек и небольшим чайничком, я, стараясь прогнать изо рта гадостный привкус, опустошила свою чашку в пару жадных глотков. Кажется, алхимики действительно чего-то нахимичили-намагичили… Впрочем, сравнивать мне было особо не с чем. В отличие от Андре.

— Ты во всех школах бывал? — спросила я больше чтобы прервать возникшую паузу, чем реально интересуясь ответом.

— Во всех, — подтвердил парень. — Больше всего мне нравится средиземноморская. Есть в ней что-то такое древнее, глубокое, хоть она и основана почти на три века позже, чем наша. Она, кстати, тоже на острове.

— А остальные?

— Наша под водой. Азиатская на берегу горной реки — добраться туда иначе чем порталом та ещё проблема. Американская на полуострове, вдающемся в озеро. Европейская сейчас на побережье моря, а раньше, до Охоты, была у реки. — Тут тритон помрачнел. — Её директрисой во время нападения была моя родственница. Одна из пять раз прабабушек, если точнее.

Мне стало неудобно:

— Прости, мне не стоило…

— Ну, ты же не знала, — Андре чуть улыбнулся. — Тем более что я Дориссу только на портретах видел. Да и вообще во время Охоты моих предков погибло так много, что только перечисление имен занимает минут двадцать.

— Ничего себе! — Если честно, в голове у меня подобное не укладывалось.

— Ты просто забываешь, что от старости мы не умираем, — словно прочтя мои мысли, заметил потомственный. — Тогда гибли и те, кто ещё до нашей эры родился, и те, кому ещё и сотни не было. Но давай лучше закроем эту тему, всё-таки сегодня праздник. Охота закончилась и больше, надеюсь, никогда не повториться.

Я согласно кивнула и, допив чай (Андре налил мне вторую чашку), поднялась.

Елена Валерьевна