Русалки. Невеста Третьего Лорда

— В твоей ситуации это вполне логично. Заставлять тебя никто не будет. Но заниматься тебе явно нужно. Ни к чему останавливаться на достигнутом. И не знаю, как Анна Викторовна, а я не против тебя потренировать.

— Да я тоже не против. Есть с чем работать.

Я едва сдержала радостный визг. Больше не придется мучиться физикой ради даже небольшой тренировки!.. Тогда я ещё не знала, на что подписываюсь.

Настя

Поиски ответов продвигались медленно, но главным образом потому что одна тема тянула за собой другую, вторая третью и так далее. Это все накладывалось на незнание части языков и необходимость сидеть со словарями и затягивало все ещё больше. Зато в процессе Настя почерпнула для себя столько нового, сколько едва ли бы смогла узнать на уроках в школе, а тем более тех, что преподавались неофитам. Но посещать их все равно приходилось, хотя на одном из последних она не удержалась и возразила напыщенному адепту, назначенному объяснять мироустройство. Причем подкрепив свою позицию цитатами. Что, впрочем, не помешало адепту нажаловаться вышестоящим. А от тех все каким-то образом дошло и до Благословенного Огненной.

— Судя по всему, библиотека пошла тебе на пользу? — усмехнулся настоятель Григорий, когда, получив приглашение к нему, она явилась в уже знакомый кабинет.

— Я многое там узнала, — кивнула девушка, сжимая в кармане пропуск. Сейчас он наверняка попросит его вернуть. Расставаться с ключом к знаниям не хотелось, но спорить с Благословенным она бы ни за что не стала.

— И почему же мы нужны богам не меньше, чем они нам? — вдруг спросил мужчина вместо того, чтобы возмутится тем, как она применяет знания.

Окончательного ответа у неё ещё не было, но кое-какие мысли имелись. Их она и озвучила:

— Каждый день вознося молитвы богам, мы отдаем им часть своей энергии. Нам говорят, что это для того, чтобы потом, когда нам понадобится их помощь, они нам её оказали. — Настоятель внимательно слушал. — Но что если на самом деле все немного сложнее? Что если, это для того, чтобы они могли нам её оказать? — По лицу собеседника ничего нельзя было прочесть. — Я имею ввиду, что если наша вера и наша сила — это то, благодаря чему они существуют? — она произнесла это и сама испугалась своих слов.

Мужчина молчал. Потом также молча встал, отошел к шкафу, чтобы вернуться с небольшой книгой и, вместо того, чтобы рассмеяться над ней или начать ругать, кивнул:

— Ты права. — Настя подумала, что ослышалась. — Поэтому если ты не веришь, а просто гонишься за силой, ты никогда её не получишь. Богам попросту незачем помогать тем, кто в них не верит. А что насчет второго вопроса?

— С ним я пока не уверена. Но, кажется, нашла работу, где может быть ответ.

Кажется, ей удалось его заинтересовать. Разговор свернул на конкретные книги. И девушка с удивлением поняла, что обсуждать их содержание едва ли не интереснее, чем собственно читать. Судя по всему, Благословленному Огненной беседа тоже доставила удовольствие, потому что после того как секретарь заглянул второй раз, явно намекая на какие-то планы начальства, на лице у него вполне явственно проступило сожаление.

— Закончим в следующий раз, — вздохнул он и придвинул девушке ту самую книгу, которую взял с полки. — Будет время, почитай.

Алексей

Пока готовился ужин, мы разговаривали. Ну как разговаривали, скорее это напоминало семинар или и вовсе лекцию, потому что я задавал вопросы, а старший Охотник подробно отвечал, или же он выбирал тему по своему усмотрению и рассказывал. Теперь, когда не надо было никуда торопиться, это было весьма занимательно. Так я узнал много такого, о чем прежде зачастую даже не задумывался.

К примеру, Охотники изначально в этом мире отсутствовали. Во времена Атлантиды, легенды и истории о которой в ходу у нечисти, их попросту не существовало, поэтому достоверно сказать, была ли вообще Атлантида было невозможно. Мало ли что там говорит нечисть, историю ведь пишут победители. Хотя какие-то развалины в Антарктиде определенно существовали. Но была ли то Атлантида…? Не застали наши предшественники и Римской Империи. По одной из версий первыми Охотниками стали особо рьяные священнослужители, по другой, менее распространенной это были отчаявшиеся маги, возжелавшие мести. Как же всё было на самом деле оставалось загадкой. Если кто и знал, то предпочитал не распространяться.

О том факте, что изначально Охотились только на вампиров, знал любой первокурсник или ребенок, если он из Охотничьей семьи. С чего вдруг ополчились на остальных, опять же было неясно. Просто в какой-то момент, приоритеты расширились. Вопросы задавать было опасно: нельзя сомневаться в опасности нечисти. На то она и нечисть, что априори опасна.

— А разве не опасна? — спросил я тогда.

— Смотря что ты считаешь опасностью. Да, практически любая нечисть, любой магически одаренный может воздействовать на сознание человека и им управлять, но это и я при желании могу, а один наш общий знакомый вообще мысли читает и внушением пользуется едва ли не ежедневно. Так в чем разница, мы или они? Потому что если считать это опасностью, то мы — тоже нечисть. И заметь, и у них, и у нас существуют правила, законы. Без нужды кто поумнее воздействовать не будут. К тому же, чем отличается создание очередной идеологии от такого вот прямого действия на одного человека?

— Ну, знаете, идеологии ты можешь сопротивляться, а тут непосредственно тебе в голову лезут!

— Своя рубашка ближе к телу, — усмехнулся Василий Петрович. — А если не переносить на себя, а подойти к вопросу отстраненно?

Тогда я не нашелся что сказать, а наставник не стал больше навязывать свою точку зрения, позволив поразмыслить над проблемой самостоятельно.

Снова эту тему я поднял на следующий день:

— Получается, вы ставите на один уровень идеологов и нечисть?

— Это в тебе многолетнее промывание мозгов сейчас говорит. Вот и скажи мне, что хуже: эта самая пропаганда или однократное внушение?

— Внушение разным может быть!

— Не спорю. И иногда это действительно преступление. Но далеко не всегда, потому что чаще прочего по статистике внушают, чтобы скрыть магию от людей. А им и в самом деле совершенно ни к чему о ней знать. Много ты хорошего получил от того, что знаешь о том, что твою сестру похитил и Обратил вампир?

— Зато я знаю, а не живу в надежде, что Рита вернется! — вспылил я.

— Ты из-за этого стал Охотником, — напомнил Василий Петрович серьезно, — потерял почти все контакты с семьей, друзьями, четыре года учился в глуши, теперь вот вынужден скрываться.

Это было жестоко. Я вскочил и запальчиво воскликнув что-то вроде «Это того стоило!», выскочил на улицу.

— Тебе виднее, — донеслось вслед.

После того разговора я ещё долго не мог успокоиться. То, что он говорил, противоречило тому, что мне твердили последние годы, но ложилось на благодатную почву сомнений в правильности затверженного и соответствовало моим собственным недооформившимся мыслям. Но это не мешало мне жутко злиться: Василий Петрович попал по больному месту — моему решению стать Охотником. Я неоднократно жалел об этом, мечтая вернуться в тот день и не допустить встречи сестренки с вампиром или ответить на судьбоносный вопрос иначе. И за последнее я себя ненавидел.

Больше эту тему мы не поднимали. Обсуждали особенности разных видов нечисти с плюсами и минусами, экспериментировали, занимались магией (на мой взгляд совершенно без толку), просто говорили о жизни.

Однажды я посетовал на то, что нам все преподносили иначе, на что получил закономерный, но несколько неожиданный ответ:

— Огнёв — палач. Я — химик. Разумеется, у нас будут разные методы и мнения. Он, если тебе так удобней, практик, я же, по его мнению, теоретик, штабная крыса. О том, что я, как и все, тоже самостоятельно Охотился, он как-то забывает, — пожаловался глава управления. — Равно как и о том, что я вообще-то потомственный Охотник и с детства во всём этом. Мама, на моё счастье, была достаточно здравомыслящей, чтобы не забивать мне голову голой пропагандой, даже несмотря на то, что отец погиб от рук нечисти.