Русалочка с Черешневой улицы

Так что вот бульончик на травках и без соли — пусть так и будет.

— А-а!

Даша вскочила, готовая броситься на помощь. Разоблачившийся до пояса Дерек потирал ушибленную ногу.

— Простите, дядя дракон… — повинился Сом.

Даша вздохнула и направилась к своему "дяде дракону".

— Ты в порядке? — спросила.

Чон с невозмутимым лицом истинного индейца и в таком же наряде, продефилировал с охапками сушняка. Дерек проводил боитянина мне-все-нипочем досадливым взглядом.

— В порядке, конечно, в порядке, — ответил он мимоходом. — Так, бревно упало на пальцы, с кем не бывает.

— Дай посмотрю, — потребовала Даша.

Дерек поднял брови.

— Какое "посмотрю"? Работать надо, а ты — богиня!

— Вот именно, богини дорожат своими драконами. Марш к огню, а вдруг кость раздробил?

Теперь ом" Брэ закатил глаза.

— Женщина, по твоему, я к своим годам не умею отличить ушиб от перелома?! Нам надо спешить. Отойди и не мешай.

— Нельзя грубить богине, дядя дракон, — вредный мелкий появился рядом из ниоткуда.

Решка хихикнула и сложила руки на груди. Ну, и что? Съел?

— Это почему же? — поинтересовался ом" Брэ, бросая на "богиню" нечитаемый взгляд: то ли веселый, то ли хитрый, то ли издевательский.

— Она Реке нашепчет, и вы никуда не доплывете, — доверил Сом дяде секрет.

Дерек расхохотался, запрокидывая голову. Этот громогласный смех, от которого окрестные птицы уносят… и ноги, и крылья, Даша уже слышала. Ом" Брэ прервал хохот так же резко, как начал, и серьезно сказал парню:

— А я изрыгну огонь, и мы будем квиты.

Сом отошел, озадаченный, а Решка отвесила упырю шутливую затрещину.

— И кто теперь играет в богов, а? Точно ничего страшного? Уверен?

— А что это ты так волнуешься за меня, Русалочка?

И во взгляде его промелькнуло снова вот это нечитаемое. Что-то, чего Даша раньше не замечала… В синем взгляде…

— А это что? — подцепил Дерек ногтем болтающийся медальон. — Раньше не видел.

Даша схватила медальон в кулак и покраснела. Но Сом, увы, не вовремя, вернулся.

— А это же принц! Вы не знали? А вы его ищете… С ним говорить через эту подвеску нельзя?

Вот как медом ему намазано! Ом" Брэ как-то резко ушел в свой режим мрачности и отодвинул застывшую от нечаянной неловкости Дашу в сторону.

— Нужно все бревна стащить на воду до заката, — пояснил он.

— Было бы быстрее пешком, — процедила сквозь зубы Даша.

— Нет. Пешком дня четыре, по предположениям Чона. Мы на территории ловушек. Не забывай, что племена враждуют.

Кряхтя, Дерек продел под бревно петлю веревки и закинул ее край себе на плечо.

— Чон! Толкаем! — позвал он боитянина. — Сом, и ты тоже. Ну, взяли! А с реки нас никто не ждет.

Даша медленно направилась к костру. Обернулась с надеждой, пока мужская часть их спецгруппы толкала несчастное бревно на берег. Успешно, впрочем.

— Может, помочь? — робко предложила она.

— Нет.

Даша задрала нос обиженно. Было б отчего мрачнеть! Она, между прочим, Эрика на шею повесила не из симпатии, а чтобы Сом не стащил. Ушлый мальчишка, даром что внук вождя.

— Ты что ж, и плоты успел научиться строить?

— Нет, смотрел ютуб и, вообще, я разносторонний.

* * *

Они и вправду успели сварганить плот до заката. Дракон неоспоримо повелевал сыном и внуком вождя, и, увидев плод своих рук, боитяне исполнились уважения. Не священного и "из пальца высосанного", которое пройдет с первым опровержением божественности, но как к человеку и личности. И Даша их очень даже понимала. Потому что тоже вот исполнялась. С каждым днем все бесповоротнее.

К супу Даши Чон и Сом тоже отнеслись с самым что ни на есть респектом. А когда Дерек вытащил из рюкзака остатки вчерашней картошки, тогда их сердца и желудки совершенно точно встали на сторону самозванных богини и ее дракона.

Ночь сделалась холодной, и заморосил после ужина. Сом и Чон быстро нарубили-настрогали мелких жердей, сложили собранный для плота сушняк на ловко и быстро устроенный каркас, и вот — путники спрятались от непогоды.

Дерек лежал на спине, жевал травинку и смотрел в потолок из сушняка. Чон крупным кривым ножом соскабливал жир со шкурок, обладателей которых они только что съели. Сом готовил раствор "чтоб отмочить".

— Вам на воротник потом выделаем, — преложил мальчик. — Вы не мерзнете, богиня Дария?

— У огня — нет.

Решка улыбнулась.

— Может быть, вы тогда нам споете? Вы же обещали…

— Ну, почему бы и не спеть?

Поорать хотелось. Но на ом" Брэ — чревато, да и глупо, на Чона и Сома вовсе нечего, так что гитара очень даже кстати.

Первой Даша выбрала песню про плот. Как-то сама на язык попросилась.

Но мой плот, свитый из песен и слов,

Вовсе не так уж плох.

— А правду говорят… — начал Сом, едва песня закончилась, — что у пришельцев не поют песен?

— Сом, — коротко одернул сына Чон.

— Когда-то пели, — отозвался Дерек со своей сушняковой лежанки.

— У нас тоже не поют, — грустно отозвался Сом. И тут же поправил сам себя: — Не пели. Теперь вы поете, богиня Дария. Вы ведь останетесь?

— Я уйду, когда научу петь вас.

Решка подчинилась внезапному порыву и погладила юного боитянина по голове.

— И в королевстве тоже запоют. Я уверена…

— А что это — королевство?

— А что ты знаешь про пришельцев?

— Ну, один, когда попался в ловушку, не умер. Ясвена рассказывала, это когда у бабушки еще не было даже мужа. Его ранило, но не убило, понимаете? И мы случайно его нашли. Так он все шептал что-то про "больше не поют песен".

Дерек резко сел.

— А как его звали?

— Да разве ж я знаю… Даже Ясвена не помнит.

А Решку мучал другой вопрос.

— Сом, Чон, а что за ловушки вы ставите? Что к вам не дойти?

Сом открыл рот, но Дерек прервал мальчика:

— Поверь, Русалочка, ты не хочешь этого знать.