Русская стилистика - 1 (Фонетика, Графика, Орфография, Пунктуация)
Шрифт:
в) Словообразовательные черты разговорной лексики:
– преобразование нейтральных слов: картофель - картошка, общежитие общага, бордо - бордовый, умереть - помереть;
– использование аффиксов со значениями субъективной оценки: -ИК-* (братик), -ИЦ- (-ИЧ- -К-)* (сестрица, сестричка), -К-* (Ванька), -УШК- и т.п.* (дедушка), ПРЕ-* (прескверный), РАЗ-* (развеселый), квантитативными, то есть количественными: -ЕНЬК-* (тоненький), -ЮСЕНЬК-* (малюсенький), -ЕХОНЬК-* (полнехонький); для просторечного ФС характерны экспрессивные суффиксы* - j - (тряпье, ворье), -УХ- (старуха), -УН-(болтун), -ЫГ- и т.п. (торопыга, хитрюга, молодчага), -ЯК- (остряк) -значения многих из них стерты или соответствуют разным чувствам:
– удвоения: редупликация (чуть-чуть, добрый-предобрый)*, геминация (ширли-мырли, хухры-мухры, фигли-мигли)*;
– окказионализмы (демокрады, прихватизация).
г) Для фразеологического уровня разговорной речи характерны соответствующие обороты* - "вставлять палки в колеса", "прищемить хвост", "совать нос в чужие дела" и т.п. Весьма типична разного рода избыточность: "глядеть в оба" (впрочем, здесь избыточность формальна, слово "оба" субстантивировано: оно соответствует существительному "глаза", плеоназмом было бы выражение "глядеть в оба глаза"), "лезть из кожи вон", редупликаты типа "ждать не дождаться".
д) Из морфологических признаков просторечия следует обратить внимание на следующие:
– варианты падежных окончаний - например, флексия -У* в предложном падеже единственного числа: в дому, в отпуску, на дубу; флексия -А* в именительном падеже множественного числа: инженера, мичмана; нулевая флексия в родительном падеже множественного числа: много помидор, баклажан, носок, а также некорректные* употребления других окончаний: 10 гектаров, амперов и др. (например, В.С. Высоцкий пишет о карточном короле из "Алисы в Стране чудес":
Король, что тыщу лет назад над нами правил,
Привил стране лихой азарт игры без правил:
Играть заставил всех графей и герцогей,
Вальтей и дамов в потрясающий крокей);
– склонение неизменяемых существительных*: раствор мумия, говорить с мудемуазелью Эльзевирой Ренессанс (из пьесы В.В. Маяковского "Клоп"), в республике Сахе; в том числе (в разговорной речи) грамматизация аббревиатур: решение ВТЭКа (врачебно-трудовой экспертной комиссии), письмо из ВАКа (Высшей аттестационной комиссии); аналогичное употребление несклоняемых местоимений (в просторечии):
– (...) предположим, что у вас в кармане два яблока. Некто взял у вас одно яблоко. Сколько у вас осталось яблок?
– Почему?
– Я же не отдам Некту яблоко, хоть он дерись!
А.Н. Толстой. Приключения Буратино.
– ослабление управления частями составных существительных (имен) и числительных: к Иван Иванычу; с тысяча девятьсот девяносто шестью человеками* (в просторечии);
– суффиксы* -ЫВА-, -ИВА-, -ВА- в глаголах несовершенного вида с семантикой регулярности, повторяемости (так называемое давнопрошедшее время): видывал, слыхивал, нередко при этом возникают чередования в корне, как гласных, так и согласных: ходил - хаживал, гостил - гащивал (в разговорной речи);
– суффикс -А*- перед суффиксов -НУ*- в глаголах совершенного вида с семантикой быстрого, резкого (нередко необдуманного) действия: толкануть, сказануть, махануть ( в разговорной речи);
– отглагольные междометия*: прыг, скок, шасть, хвать; весьма характерно употребление междометий (в разговорной речи).
е) Синтаксис разговорной речи* - отдельная, весьма обширная тема. Подробнее см. работы О.А. Лаптевой, О.Б. Сироткиной, Е.А. Земской, Н.Ю. Шведовой, О.А. Крыловой, Е.Н. Ширяева, К. Кожевниковой.
Отметим лишь некоторые типичные признаки; это:– эллиптичность, неполнота, в том числе междометные фразы типа: Ой ли! Ну и ну!
– вводные слова, которые употребляются часто, но играют роль "упаковочного материала" (знаешь, так сказать, в общем и т. п.);
– конструкции с именительным темы "существительное + местоимение" например: Я рабочий. Пролетарий. Которые "всех стран соединяйтесь" (В. Липатов. И это все о нем); Этот материал, он прочный; А этот, который младший сын, был дурак.
– транспозитивное (переносное) употребление времен и наклонений глагола в сказуемых, причем глаголы в различных грамматических формах нередко расположены компактно; особенно это характерно для сказа: Щепотки волосков Лиса не пожалей, остался б целым хвост у ней (И.А. Крылов); Пошел он дальше и видит...;
– нарушение прямого порядка слов - например, выдвижение в препозицию рематического определения: Прекрасная была пора; Трудный выдался год; Замечательные у вас друзья;
– опущение союзов и союзных слов в сложноподчиненных предложениях, иногда и более пространных фрагментов: Нет ли у вас очков (чтобы я мог) письмо прочесть? Неудобно (было вам, когда вы) ехали на перекладных? Она неопытная (потому что) молодая; Жаль (что) не встретимся мы;
– перерывы в речи; повторы (для непринужденной речи особенно характерны повторы в ответной реплике диалога - Шведова 1960: 285).
К просторечному ФС не следует относить корпоративные, то есть узко-специальные, субъязыки: слэнг (например, язык молодежи), жаргон (например, язык музыкантов:
– Расскажите, как было дело?
– Сперва лабали жмурику, потом побашляли, кирнули и покашпыряли...
– Да кто вы такие?
– Лабухи...
Б.Н. Тимофеев-Еропкин. Правильно ли мы говорим?),
арго. Хотелось бы привести следующее весьма интересное рассуждение о последнем:
Шаламов считает лагерный опыт полностью негативным (...) Я думаю, этого мало. Такое чувство еще не означает любви к свободе. И даже ненависти к тирании (...) Есть красота и в лагерной жизни. И черной краской здесь не обойтись.
По-моему, одно из её восхитительных украшений - язык.
Законы языкознания к лагерной действительности - неприменимы. Поскольку лагерная речь не является средством общения. Она - не функциональна. Лагерный язык менее всего рассчитан на практическое использование. И вообще он является целью, а не средством.
С филологической точки зрения, эти утверждения не вполне корректны: и законы языкознания к блатной речи вполне применимы (одно из последних подтверждений тому - докторская диссертация об арго М.А. Грачева, защищенная в 1995 г.), и функциональность не сводится к коммуникативно-сти (есть и другие языковые функции, в том числе экспрессивная и эстетическая), а коммуникативность - не только примитивный бытовой контакт, но эти замечания кажутся банальными рядом с замечательными наблюдениями талантливого писателя:
На человеческое общение тратится самый минимум лагерной речи. "Тебя нарядчик вызывает...", "Сам его ищу...". Такое ощущение, что зеки экономят на бытовом словесном материале. В основном же лагерная речь - явление творческое, сугубо эстетическое, художественно-бесцельное. Тошнотворная лагерная жизнь дает языку преференцию особой выразительности.
Лагерный язык - затейлив, картинно живописен и щеголеват. Он близок к звукозаписи ремизовской школы.
Лагерный монолог - увлекательное словесное приключение. Это - некая драма с интригующей завязкой, увлекательной кульминацией и бурным финалом. Либо оратория с многозначительными паузами, внезапными нарастаниями темпа, богатой звуковой нюансировкой и душераздирающими голосовыми фиоратурами.