Русские - 2

И знать не знала о тайне самого Ремуса, с семи лет наловчившегося выскальзывать из дома через форточку и играть с соседскими мальчишками.

– А почему тебя мама с папой гулять не отпускают?

– Они думают, что я болею.

– Какой же ты больной? Да ты самый быстрый и самый сильный!

Но в Хогвартс Ремус всё равно мечтал попасть. Хотя бы для того, чтобы познакомиться с друзьями, о которых можно будет рассказать папе.

А самый полезный навык оказался из того раннего безоблачного детства – умение помалкивать в тряпочку.

Дружба.

Несмотря на все старания матери, толком социализироваться к одиннадцати годам у Ремуса Люпина не получилось. И то, что взрослый мужчина сейчас вспоминал, как совершенно недопустимое поведение, тогда казалось единственно верным. Эти дети ведь нормально воспитывались, они – в отличие от него – не были оборотнями. Они знают, как принято у нормальных людей.

Н-да. Иногда Ремус задумывался: а есть ли среди магов нормальные?

Дружба оказалась перечеркнута всего лишь несколькими месяцами его отсутствия. Он-то воображал, как всех удивит, раскопав страшные тайны Того-Кого-Нельзя-Называть! А оказалось, что все расследования – ничто перед охватившей Остров паранойей. Оказалось, что он – темная тварь, которая только и ждала момент перекинуться на сторону зла. Оказалось... эх, оказалось, что детская дружба с маглами – крепче связывает, чем жизнь и приключения в волшебном замке.

Ремус вручил директору Дамблдору результаты поездки в Албанию: истинное имя Лорда Судеб Волдеморта, наследника Слизерина – оказавшегося на самом деле никем не признанным полукровкой из нищего приюта, жиголо из Лютного, прозакладывавшего за годы учебы едва ли не самого себя в лавке Горбина из желания вкусно кушать и покупать дорогие красивые вещи. Вот, к примеру, чек на ежедневник от тысяча девятьсот сорок третьего года из писчебумажного магазина на Воксхолл-Роуд. Это в то время, когда писчие принадлежности в Лондоне едва ли не по талонам отпускали! Пижон.

Вручил он все эти чеки и любовно собранные бумажки директору и уехал к отцу, тот как раз расследовал дело о призыве маглорожденным некой сущности в катакомбах вблизи кладбищ Вест Норвуд и Кенсал Грин. Отец обрадовался. Да и его коллеги не возражали, если отдел пополнится хоть и недавним выпускником, мальчишкой, зато отличником. Да и хорошая реакция, вкупе с ночным зрением и обостренным обонянием в том приключении здорово всех выручили. Это было даже интересно. Газовые лампы, викторианский и готический архитектурный стиль, опасность, таящаяся в полумраке, кости тысяч маглов. Самое то для романтики... если бы Ремус пришел к отцу сразу после школы, если бы он только не отправился играться в этот дурацкий Орден Феникса, так легко признающий соратников слугами тьмы! Но он вступил в Орден, обжегся и теперь вовсе не хотел иметь дела с миром магии. Встреча с Риком стала подарком судьбы. И что с того, что у парня нелады с законом и не самый честный способ заработать на жизнь? В те годы Ремус сам устанавливал границы собственных отваги и благородства, собственного гриффиндорства.

И вот теперь, спустя десять лет, письмо, сова и крошки шоколада на газетном развороте со статьей Скиттер о лечении страдальца Блэка.

Люпин прикрыл глаза.

Умельцы в Мунго знают свое дело – приходилось обращаться. Быть может, поправили Сириусу его худую память и истерический смех? Быть может, стоит дать их дружбе второй шанс? Заново познакомиться, заново друг друга узнать. Он ведь и сам теперь не тот мальчик из запертой квартирки в припортовом районе Кардиффа. В конце концов, они же оба – гриффиндорцы.

Да, они оба изменились за прошедшие годы. И от Блэковской искренней радости становилось даже как-то неловко.

Уж не поэтому ли? Уж не из-за проснувшейся так некстати совести согласился он присмотреть за сыном Поттера, пока Сириус заперт в больнице?

А мальчишка смешной. И тётка у него стоящая, уж Ремус-то разбирается в маглах. Толковая тётка, у такой будет сыт и присмотрен.

Нет, Ремуса не мучила совесть, что за целых десять лет он не выкроил ни одного дня, чтобы навестить мальчишку, не нашел ни одного фунта, чтобы отправить подарок на Рождество. Он с Мародерами разошелся тогда, у катакомб. А уж с их детьми был вовсе не намерен сходиться. И не считал себя никому обязанным.

– Рикки, привет! Товар получил?

– Рем? Ты откуда? Тебя только через неделю ждали, – мужчины обменялись “особым”, выученным еще в детстве рукопожатием. – Здорово, брат! Всё чики-пики.

– Дела нарисовались. Исчезну до следующей луны. Если очень срочно, помнишь, как найти.

– А тут как раз заказ. Не вовремя ты.

– Срочные дела вовремя на голову не падают, – хмыкнул Ремус. – Что за заказ?

– Посылочка из Японии. Надо бы встретить. Граница, то – сё...

– М-м-м... Рик, умеешь озадачить. Ладно, я посмотрю, что можно сделать. Как думаешь, мне за посильную помощь визу не продлят японские коллеги?

– Опять к своей кицунэ намылился?

– Молчать, смертный! И вообще, не припомню, чтобы давал обет безбрачия.

– Женился бы на хорошей английской девчонке. У меня жена в оперу ходила, говорит – не будет у британца и китаянки счастья.

– Она японка и у нас все несерьёзно. И вообще, мы говорили о делах, а не о бабах.

Рикки заржал. Их дружба с Люпином выдержала испытание временем и деньгами, так что он считал себя вправе давать советы и вмешиваться в личную жизнь приятеля. И вообще полагал, что жениться надо этому Люпину, а не пропадать раз в месяц на неделю и дольше.

– Думаю попробовать вновь. Как считаешь?

– Как я могу считать? Ремус, мы с матерью уже давно не учим тебя, как надо жить. Попробуй. Хоуп бы понравилось, что ты вновь будешь общаться со школьным другом. Сколько было разговору о Блэке. И веселый-то он, и умный, и пиво с ним пить втрое вкуснее.

– Ты недоволен.

– Вовсе нет. Попробуй.

– Ты недоволен и считаешь, что Блэк опять втянет меня в войну света и тьмы.

– Смею полагать, что я осведомлен о тьме чуть больше. Я, конечно, не так уж хорош в этом, но мне неприятно, когда моего сына называют темной тварью, ты знаешь.

– Па, мы с Сириусом изменились.

– Сынок, некоторые боггарты не меняются до самой смерти.

– А иные патронусы становятся другими после первой же грозы. Я помню, папа.

– Тогда иди и делай, как знаешь.

Комментарий к Взрослые. Оборотни без границ * фраза с поттервикки

====== 16 ======

Каникулы пролетели за всякими глупостями. Дадли вдруг как-то быстро оказался бесплатным приложением к своему замечательному птенцу – его даже на ассамблею МКМ пригласили. И так, по профессорам, друзьям директора пришлось поездить без счета. Каждый норовил дать совет по уходу, подарить Безумно-Нужную-Штуку и напомнить, что фениксы передают хозяевам образы посредством легилименции, а со временем связь будет только усиливаться, так что и окклюменция нужна. Директор, кстати, стал мастером в этой сфере именно так, из-за Фоукса.

Фоукс птенца воспринял весьма индифферентно. С василисками фениксы естественные враги – им почему-то кажется, что обязательно надо разделить территорию, а друг с другом они общаются редко. Больше птиц интересует связь с магом-компаньоном.

В школе пошла та же свистопляска:

– А дай посмотреть!

– А можно пальцем потыкать?

– А покажи, где вход – вдруг там не одно яйцо было?

Туалет плаксы Миртл учителя перегородили надежнее, чем в прошлом году комнату с Флаффи. Газета через номер была посвящена Регулусу. А Дадли иногда просыпался в поту от ярких и правдоподобных снов об обитателях Хогвартса. Тысяча сотого года.