Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Русские адмиралы — герои Синопа
Шрифт:

После наступления южной зимы экспедиция направилась к северу. Моряки открыли несколько неизвестных островов в архипелаге Туамо-ту. В ноябре суда вновь пошли на юг. Серьезная буря в середине декабря не прервала исследований. Трижды суда пересекали полярный круг, 10 января 1821 года продвинулись до 69 градусов 53 минут юж-

ной широты, но встретили сплошные льды. Ф.Ф. Беллинсгаузен повернул на восток, и вскоре моряки открыли остров Петра I, а 17 января при ясной погоде усмотрели на юге землю, которую назвали Землей Александра I. Позднее установили, что это была часть Антарктиды, соединенная с материком шельфовым ледником Георга VI. Несмотря на то что не удалось подойти к земле ближе 40 миль, хорошо была видна высочайшая гора Св. Георгия Победоносца. Затем моряки, пройдя вокруг Южных Шетландских островов, установили, что англичане ошибочно полагали эту открытую в 1819 году капитаном Смитом землю частью материка.

Так как «Восток» требовал ремонта, экспедиция, исследовавшая приполярную область со всех сторон, отправилась в обратный путь и 24 июля 1821 года прибыла в Кронштадт. За время плавания было открыто 29 островов, на карту Антарктики нанесены 28 объектов с русскими названиями. Стало ясно, что вокруг Южного полюса существует обширная земля, порождающая массу айсбергов1.

Экспедицию так хорошо подготовили, что из почти двух сотен участников в походе только один умер от болезни и двое — от несчастного случая. Для того времени это был удивительный результат. В честь кругосветного плавания отчеканили медаль, участников наградили.

М.П. Лазарева 5 августа 1821 года через чин — за заслуги — произвели в капитаны 2-го ранга; в 1822 году его наградили орденом Св. Владимира IV степени6 7. А моряк вновь отправился в дальнее плавание.

В конце 1821 года Адмиралтейств-коллегия предложила перевезти грузы для тихоокеанских портов морем. 8 марта 1822 года Николай I повелел послать для этого фрегат «Крейсер» капитана 2-го ранга М.П. Лазарева и шлюп «Ладога» под командованием его брата, капитан-лейтенанта А.П. Лазарева8.

При подготовке похода вновь отчетливо проявилось стремление Лазарева отбирать лучших офицеров, в первую очередь проверенных предыдущими плаваниями. В свой экипаж он включил лейтенантов М.Д. Анненкова и И.А. Куприянова, ходивших с ним на шлюпе «Мирный» к берегам южного материка. К этому списку моряк добавил таких сопровождавших его в последующих походах офицеров, как лейтенант П.С. Нахимов, мичманы И.П. Бутенев, Е.В. Путятин, А.А. Домашенко и будущий декабрист Д.И. Завалишин9. На фрегате было исключено рукоприкладство офицеров. От жестокого крепостника И.И. Кадьяна командир постарался при первом удобном случае освободиться.

Лазаревская морская школа складывалась, прежде всего, на основе примера самого Лазарева. Еще до начала похода капитан тщательнейше готовил фрегат. Он составил перечень мер для подкрепления конструкции и др.1 В результате судно выдержало поход, и командир его не раз сообщал о прекрасных качествах фрегата. Было принято предложение Лазарева усилить вооружение фрегата за счет установки на палубе каронад и погонных пушек10 11. Чтобы офицеры имели представление о Мировом океане, Лазарев затребовал на фрегат и шлюп по экземпляру описаний плаваний — с картами — Крузенштерна, Сарычева, Лисян-ского, Кука и других известных открывателей новых земель12.

Но пример он показывал не только предусмотрительностью администратора и знаниями моряка и корабела. Когда в Кронштадтской гавани молния подожгла мачту, капитан с командой и мастеровыми прибыл на место происшествия, и пожар ликвидировали; за решительные действия Лазарева наградили орденом Св. Владимира IV степени13. Понятно, почему молодые офицеры любили и уважали старшего товарища и строгого командира, каким тот был для них.

Основная задача фрегата в Тихом океане состояла в патрулировании берегов российских владений. У побережья Русской Америки широкого размаха достигло браконьерство. Иностранные торговцы снабжали оружием местных индейцев и подстрекали их нападать на русские фактории. Пайщиком Российско-американской компании являлась в то время царская фамилия. Очевидно, потому и послали фрегат вместо шлюпа. Однако положение России на Дальнем Востоке оставалось недостаточно прочным. Там появлялись только отдельные приходившие с Балтики суда, мало способные защитить интересы страны. «Крейсеру» предстояло впервые вести патрулирование и оправдать свое название.

Лазарев получил определенные инструкции. В ходе плавания предстояло по возможности проводить астрономические и другие наблюдения, исследовать новооткрытые острова; на суда выдали экземпляры новых карт, в которые следовало по пути вносить поправки для издания атласа. Кроме того, капитану надлежало следить за обучением посланных с ним штурманских учеников. Чтобы избежать столкновений с другими странами, было предписано патрулировать у берегов Русской Америки в пределах дальности пушечного выстрела и в этой зоне задерживать иностранные суда, зашедшие в территориальные

воды с запретными товарами или с военными целями; следовало поддерживать

хорошие отношения с иностранными и особенно американскими судами, не нарушавшими законов1.

17 августа 1822 года небольшая эскадра выступила из Кронштадта, задержалась в Копенгагене, затем сквозь осеннюю непогоду прибыла в Портсмут. После ремонта «Ладоги» Лазарев продолжил плавание; зайдя на остров Тенерифе, моряки пересекли Атлантику и достигли Рио-де-Жанейро. Подготовленные к длительному переходу суда выступили и, обогнув мыс Горн, 17 мая достигли острова Тасмания, в июле — Таити. 3 сентября «Крейсер» положил якорь в Новоархангельском порту Ситхи14 15.

Так как в Русской Америке запасы продовольствия оказлись невелики, Лазарев решил отправить в Россию шлюпы «Ладога» и «Аполлон», ранее прибывший на Тихий океан, а сам с фрегатом направился в Сан-Франциско для пополнения запасов и только 18 марта вернулся в Сит-ху, чтобы охранять порт16.

Всего несколько строк охватывают полу кругосветное путешествие. Но они, разумеется, не в состоянии передать штормы и шквалы, штили и пассаты, томительные ночные вахты и перебор балалайки на баке в часы отдыха. За пределами этих строк остаются и впечатления от красот природы, и представления о других странах и народах, и полученный опыт мореходов.

На переходе в Сан-Франциско произошел случай, характеризующий офицеров Лазарева. Для спасения упавшего в море матроса лейтенант Нахимов на шлюпке направился в море и сам едва не погиб17. Если обратиться в будущее, можно отметить, что через несколько лет лейтенант А.А. Домашенко бросился за борт линейного корабля «Азов», чтобы спасти оказавшегося в воде матроса, и утонул вместе с ним18.

Тем временем уже в апреле 1824 года из Санкт-Петербурга командиру фрегата «Крейсер» отправили предписание возвращаться, оставив пост шлюпу «Предприятие» капитан-лейтенанта О.Е. Коцебу; в декабре было послано второе предписание. Получив первое, 16 октября Лазарев выступил в обратный путь. Сначала фрегат перенес 37 дней бурного плавания до Сан-Франциско. После подготовки к дальнейшему переходу «Крейсер» направился на юг, обогнул мыс Горн и вновь прибыл в Рио-де-Жанейро. За время 93-дневного плавания один матрос умер, десятки требовали лечения на берегу. Пришлось задержаться,

пока большинство пациентов не поправились. Лазарев намеревался пройти до Кронштадта без остановок, но 72-дневное плавание, затянувшееся из-за штилей, заставило зайти в Портсмут. После 17 дней ремонта фрегат вновь вышел в море и 5 августа вернулся в Кронштадт1.

Действиями Лазарева и его подчиненных были довольны. 9 октября главный правитель Российско-американской компании М.И. Муравьев писал: «Фрегат «Крейсер» после годичного пребывания здесь отправляется в Россию, и я долгом поставлю донести главному правлению, что командир оного во время пребывания в Новоархангель-ске всегда оказывал услуги к выгоде компании и присутствие фрегата не только нас не обременяло, но его покровительством у нас во всех работах руки были развязаны. Экипаж оного своим дружелюбным обхождением с здешними обывателями заслуживает совершенную признательность всех здесь живущих, а в корысти в торговле, я твердо знаю, что никто из экипажа фрегата неприкосновен...»19 20 Вскоре после того Лазареву и его офицерам было выражено удовольствие начальства.

Перед плаванием только Анненков и Куприянов из офицеров, кроме командира, имели ордена Св. Владимира IV степени за поход к Антарктиде21. Вскоре после возвращения орденоносным стал почти весь командный состав. Лазарева за успешный поход произвели в капитаны 1-го ранга, наградили орденом Св. Владимира III степени. Лейтенанта Д.В. Никольского, которого Лазарев взял с «Ладоги» вместо Кадьяна, произвели в капитан-лейтенанты; он, как и лейтенанты Ф.Г. Вишневский и П.С. Нахимов, получил орден Св. Владимира IV степени, тогда как М.Д. Анненкова, П.М. Муравьева, И.П. Бутенева, Е.В. Путятина, А.А. Домашенко удостоили орденов Св. Анны III степени. Офицеров также поощрили дополнительным жалованьем. Многие участники похода стали воспитанниками лазаревской школы. Часть из них капитан 1-го ранга взял с собой, когда его 27 февраля 1826 года назначили командовать 12-м флотским экипажем и кораблем «Азов». Он со своими помощниками достраивал корабль в Архангельске, вникая во все мелочи и внося усовершенствования в конструкцию. Корабль этот долгое время служил образцом для корабелов. 5 октября Лазарев привел в Кронштадт корабли «Азов», «Иезекииль» и шлюп «Смирный»22.

Поделиться с друзьями: