Русские адмиралы — герои Синопа

Современник писал о Корнилове: «Необыкновенная проницательность и быстрота соображения, отличное знание всех отраслей службы, практическое уменье обходиться с людьми и управлять ими, деятельность, всегда приводившая всех в удивление, наконец, смелость и решительность — вот качества, в которых не отдать ему справедливости не могут и самые его противники»¹²²⁵.

Прошли полтора столетия, но имя вице-адмирала Корнилова остается нетленным в ряду участников героической обороны Севастополя. В 1992 году прах героя перезахоронили в Адмиралтейском соборе Севастополя¹²²⁶.

Имя В.А. Корнилова носили боевые корабли. Его именем названы бухта Корнилова (Мунамниман) в Японском море у полуострова Корея, которая была обследована в 1886 году экипажем корвета «Крейсер» и наименована в честь В.А. Корнилова, и мыс Корнилова на Крымском полуострове Черного моря, получивший название в 1953 году¹.

НОВОСИЛЬСКИЙ ФЕДОР МИХАЙЛОВИЧ

Федор Новосильский родился в 1808 году^{1227 1228}. 5 апреля 1818 года мальчик поступил в Морской корпус кадетом. 10 июля 1820 года его произвели в гардемарины, 22 февраля 1823 года — в мичманы. В 1823 году на корабле «Ретвизан» юноша крейсировал в Балтийском море, в 1824 году на фрегате «Вестовой» плавал от Кронштадта до Исландии, в 1825—1826 годах на флотилии канонерских лодок ходил между Петербургом и Кронштадтом. 22 февраля 1828 года Новосильского произвели в лейтенанты. На бриге «Коммерстракс» он плавал по Балтийскому морю, занимал брандвахтенный пост на северном кронштадтском фарватере, затем был переведен на Черноморский флот (1828). В 1829 году на бриге «Меркурий» молодой моряк крейсировал у Босфора и участвовал в сражении с двумя турецкими кораблями¹²²⁹.

Командовал «Меркурием» капитан-лейтенант А.И. Казарский. Родился он в 1797 году, в местечке Дубровка Мстиславского уезда Белорусской губернии, и был сыном бедного чиновника. Службу мальчик начал на Черном море волонтером, в 1814 году получил чин мичмана, в 1816— 1819 годах командовал военными лодками Дунайской военной флотилии. Переведенный на Черноморский флот в 1820 году, моряк слркил на фрегатах «Евстафий» и «Аилия», на транспорте «Ингул», в 1826—1828 годах командовал старым бригом «Соперник», переоборудованным в транспорт, в ходе Русско-турецкой войны 1828 —1829 годов отличился при взятии Анапы и Варны¹²³⁰. В конце 1828 года его назначили командиром брига «Меркурий» крейсерского отряда эскадры. Не раз он ходил в плавания к неприятельским берегам, отыскивая турецкие корабли. В мае бриг вышел в плавание с 44-пушечным фрегатом «Штандарт» и бригом «Орфей» под командованием капитан-лейтенанта П.Я. Сахновского¹²³¹.

По плану боевой подготовки 14 мая на «Меркурии» намечали артиллерийское «учение с пальбой»¹. По воле случая учение превратилось в сражение. В этот день отряд вблизи Босфора встретил турецкую эскадру из 18 кораблей^{1232 1233}. Капитан-лейтенант Сахновский максимально сблизился с противником, чтобы определить его силу. Моряки насчитали 14 судов, включая 6 линейных кораблей, 2 фрегата и 2 корвета. Командир отряда приказал «Меркурию» лечь в дрейф. Более быстроходные «Штандарт» и «Орфей» продолжили сближение и затем легли на обратный курс. Они легко оторвались от противника. Сахновский рассчитывал навести турок на русскую крейсирующую эскадру. Бриг «Меркурий» отстал, и после длительной погони его нагнали два турецких корабля, 110- и 74-пушечные. Первый, «Селимие», шел под флагом капудан-паши, а второй, «Реал-бей» — под флагом младшего флагмана. Чтобы занять и отвлечь матросов от мыслей об опасности, командир организовал приборку брига¹²³⁴.

В полдень стало ясно, что уйти не удастся, и Казарский приказал начать подготовку к бою. Лая увеличения скорости моряки воспользовались веслами. Но турки нагоняли. Русские моряки перенесли с носа на корму две каронады, которыми и предстояло ответить противнику, располагавшему по крайней мере 30 пушками на одну русскую¹²³⁵.

На военном совете, который собрал Казарский перед боем, младший по чину среди офицеров поручик корпуса флотских штурманов И.П. Прокофьев первым высказал предложение принять бой, а при угрозе захвата сблизиться с противником и взорвать бриг вместе с ним. Офицеры, в том числе и Новосильский, согласились с предложением. Решение одобрила и команда¹²³⁶. В рапорте о бое Казарский записал, что на консилиуме «предложил первой корпуса флотских штурманов поручик Прокофьев взорвать бриг на воздух, и мы единодушно положили драться до последней крайности, и есть ли будет сбит рангоут, или в трюме вода прибудет до невозможности откачиваться, то свалившись с каким-нибудь кораблем тот, кто будет еще в живых из офицеров, выстрелом из пистолета, должен зажечь крюйт-камеру»¹²³⁷.

Чтобы осуществить решение, исправный пистолет положили на шпиль вблизи люка крюйт-камеры.

Тем временем снаряды с приближающихся турецких кораблей падали вокруг, пробивали паруса. Турецкие матросы готовились к абордажу и считали бриг легкой добычей. Но первые же выстрелы русских ретирадных пушек, которыми командовал Новосильский, заставили неприятеля понять, что русские не сдадутся без боя¹.

Турки преследовали, стреляя из всех пушек, включая самые тяжелые. На бриге появились первые жертвы. Стало очевидно, что стоило попасть под бортовой залп противника, и «Меркурий» превратится в груду обломков. Поэтому Казарский решил воспользоваться искусным маневрированием. Капитан-лейтенант так направлял бриг, чтобы каро-надами поражать противника с носа, избегая по возможности огня его бортовых пушек. Однако ветер стих, и около 14.30 два неприятельских корабля, высокие мачты которых позволяли пользоваться верховым ветром, получили возможность расстреливать «Меркурий» с двух сторон. Они крушили рангоут брига, видимо, в надежде захватить его. Для этого туркам пришлось убавить парусов. Когда же ветер усилился, Казарский под прикрытием дыма вновь вырвался вперед, предоставив турецким кораблям обстреливать друг друга. Вскоре они снова начали нагонять. Морякам пришлось гасить брандскугели, один из которых упал вблизи крюйт-камеры и грозил взрывом. Был сбит флаг, но вскоре он снова реял над «Меркурием»^{1238 1239}.

Вскоре турки настолько приблизились, что все свободные русские моряки открыли ружейный огонь. Но главная роль оставалась все же за артиллерией, которой командовал Новосильский. Одному из канониров удалось ядром перебить ватерштаг — канат, удерживавший спереди фок-мачту корабля капудан-паши. Мачта закачалась. Туркам пришлось убрать паруса; «Селимие» сразу сбавил скорость и лег в дрейф, оставшись за кормой «Меркурия». Второй корабль продолжал преследование. Командир «Реал-бея» применил особый прием: он поворачивал корабль на ходу то вправо, то влево, позволяя своим артиллеристам поочередно стрелять с каждого борта. Однако Казарский, пользуясь лучшей поворотливостью своего корабля, уходил от неприятельских выстрелов и давал возможность Новосильскому посылать свои залпы. Погибали люди, выходили из строя каронады, командир получил контузию, но бриг сражался. Около 17.30 его ядра перебили крепления реев на фок-мачте неприятеля. Паруса упали, и «Реал-бей» также был вы-нркден прекратить погоню. Маленький бриг выдержал небывалое четырехчасовое сражение и победил¹²⁴⁰.

Морякам пришлось побороться и со стихией. Вскоре после боя налетел шторм, затем матросы откачивали поступавшую через пробоины воду. С эскадрой бриг соединился, уже еле держась на воде, и с трудом пришел в Сизополь на ремонт. Моряки насчитали 22 пробоины в корпусе, 133 в парусах, 16 в рангоуте¹.

Турецкое командование пришло в ярость. А один из штурманов корабля «Реал-бей» высказал свое впечатление от боя в письме, позднее попавшем в Россию с дипломатической почтой:

«Во вторник, подходя к Босфору, завидели мы на рассвете три русских судна, фрегат и два брига и погнались за ними; но не прежде как в три часа пополудни удалось нам настичь один из бригов. Корабль капудан-паши и наш вступили с ним в жаркое сражение, и дело неслыханное и неимоверное — мы не могли принудить его сдаться. Он сражался, отступая и маневрируя, со всем военным искусством, так, что мы, стыдно признаться, — прекратили сражение, а между тем как он, торжествуя, продолжал свой путь. Без сомнения он лишился почти половины своего экипажа, потому что некоторое время находился от нас на пистолетный выстрел и ежеминутно более или менее повреждался.

Если древние и новые летописи являют нам опыты храбрости, то сей последний затмит все прочие и свидетельство о нем заслуживает быть начертанным золотыми буквами в храме славы. Капитан сей был Ка-зарский, а имя брига — «Меркурий». На нем не было 20 пушек, а он сражался против 220 в виду всей эскадры, пользовавшейся благоприятным ветром»^{1241 1242}.

В России подвиг также оценили высоко: Казарского и И.П. Прокофьева, первым предложившего взорвать корабль, наградили орденами Св. Георгия IV степени. Всех остальных моряков также наградили, офицеров произвели в следующий чин. «Меркурию» присвоили кормовой флаг с изображением святого Георгия; было решено иметь всегда в составе флота бриг с названием «Меркурий» («Память Меркурия») под Георгиевским флагом и вымпелом¹²⁴³.

14 июня 1829 года Новосильского произвели за отличие в капитан-лейтенанты, наградили орденом Св. Владимира IV степени с бантом, пожизненной пенсией двойного оклада лейтенантского жалованья; в его дворянский герб внесли пистолет, которым решено было взорвать бриг при невозможности уйти от противника. На фрегате «Поспешный» офицер крейсировал в Черном море, затем на фрегате «Флора» участвовал в сражениях под крепостями Агатополь и Инада¹.

В 1830 году Новосильский состоял презусом комиссии военного суда при Севастопольском порте. В 1832 году на корабле «Императрица Екатерина II» он плавал между Севастополем и Очаковом, в 1833 году перешел на рейд Буюк-Дере, откуда с десантными войсками прибыл в Феодосию. За кампанию он получил орден Св. Анны III степени и от султана золотую медаль. В 1834 году на транспорте «Кит» капитан-лейтенант перешел из Севастополя в Николаев. В 1835-м и 1836 годах моряк командовал бригом «Меркурий» при Севастопольском порте, в 1837-м и 1838 годах крейсировал на нем у восточных берегов Черного моря, участвовал в делах против горцев при сожжении судна контрабандистов и при занятии местечек Соча и Туапсе. 12 января 1838 года Новосильско-го произвели в капитаны 2-го ранга. В 1839—1848 годах, командуя кораблем «Три Святителя», он ежегодно плавал в Черном море. 6 декабря 1840 года моряка произвели в капитаны 1-го ранга. В 1847 году за выслугу 25 лет в офицерских чинах он был награжден орденом Св. Георгия IV степени, 6 декабря 1849 года произведен в контр-адмиралы с назначением командиром 3-й бригады 5-й флотской дивизии. В 1850— 1852 годах флагманом Новосильский крейсировал в Черном море^{1244 1245}.

В.А. Корнилов, который летом 1851 года инспектировал эскадру Но-восильского, 26 августа докладывал М.Б. Берху:

«Осмотр отряда контр-адмирала Новосильского, возвратившегося от восточного берега, я произвел довольно подробно и нашел отряд в надлежащем виде, суда в боевом порядке в отношении и к материальной и к персональной части, кроме некоторых неважных недостатков, о которых я сообщил по принадлежности; причем считаю долгом свидетельствовать о найденном мною блестящем во всех отношениях порядке на бриге «Орфей» и шхуне «Дротик», равно как и в пользу потерпевшей в Новороссийске шхуны «Ласточка», которую я осматривал и удостоверился, что командир ее капитан-лейтенант Воеводский сделал при этом несчастий все, что мог сделать отважный, распорядительный и знающий морской офицер, и что поэтому шхуна понесла самые ничтожные повреждения»¹²⁴⁶.