Русские народные сказки. Том 1

Приходит, рассказывает дяде. Дядя ему и сказал:

— Эх, ты! Выезжай-ко ты раньше всех на пашню, никому и не будешь кланяться, а тебе все будут кланяться. А приезжай домой поздно, тебе калач-то будет казаться с медом.

Жена-спорщица

(Из сборника А. Н. Афанасьева «Народные русские сказки»)

ыла у одного мужа жена, да только такая задорная, что все ему наперекор говорила…

Надоела жена мужу, вот он и стал думать, как бы от нее отделаться. Идут они раз к реке, а вместо моста на плотине лежит перекладина. «Постой, — думает он, — вот теперь-то я ее изведу».

Как стала она переходить по перекладине, он и говорит:

— Смотри же, жена, не трясись, не то как раз утонешь!

— Так вот же нарочно буду!

Тряслась, тряслась да и бултых в воду!

Жалко ему стало жены; вот он влез в воду, стал ее искать и идет по воде вверх по течению.

— Что ты тут ищешь? — говорят ему прохожие мужики.

— А вот жена утонула, вон с этой перекладины упала.

— Дурак, дурак! Ты бы шел вниз по реке, а не в гору; ее теперь, чай, снесло.

— Эх, братцы, молчите; она все делала наперекор, так уж и теперь, верно, пошла против воды.

Брито — стрижено

(Из сборника А. Н. Афанасьева «Народные русские сказки»)

ужик обрил бороду и говорит:

— Смотри, жена, как я чисто выбрился.

— Да разве это брито? Это так только — стрижено!

— Говори: брито.

— Нет, стрижено!

— Говори: брито.

— Нет, стрижено.

Муж сказал:

— Говори: брито, не то утоплю!

— Что хочешь делай, а стрижено!

Повел ее топить:

— Говори: брито!

— Нет, стрижено!

Ввел ее в глубину по самую шею и толкает, скажи да скажи: брито!

Жена и говорить не может, подняла руку из воды и двумя пальцами показывает, что стрижено.

Жена-доказчица

(Из сборника А. Н. Афанасьева «Народные русские сказки»)

ил-был старик со старухою. Не умела старуха языка держать на привязи: бывало, что ни услышит от мужа — сейчас вся деревня узнает…

Вот однова пошел старик в лес за дровами; ступил в одном месте ногою — нога провалилась.

— Что за притча! Дай-ка я стану рыть, — может, на мое счастье, что и найдется.

Взялся за лопату; копнул раз, другой, третий — и вырыл котел, полнехонек золота.

— Слава богу! Только как домой взять? От жены не укроешься, она всему свету разблаговестит; еще беды наживешь!

Подумал-подумал, зарыл котел в землю и пошел в город, купил щуку Да живого зайца, щуку повесил на дерево — на самую верхушку, а зайца посадил в морду.

Приходит в избу:

— Ну, жена, какое мне счастье бог послал, только тебе сказать-то нельзя: пожалуй, всем разболтаешь!

— Скажи, старичок, — пристает баба, — право слово — никому не заикнусь; хочешь — побожусь, образ сниму да поцелую.

— Вот что, старуха: нашел я в лесу полон котел золота.

— Экой ты! Пойдем поскорее, домой унесем…

— Смотри же, старая! Никому не сказывай, не то беду наживем.

— Небось, ты только не сказывай, а я не скажу!

Повел мужик бабу, дошел до того места, где щука на дереве висит, остановился, поднял вверх голову и смотрит.

— Ну, что глазеешь? Пойдем скорее!

— Да разве не видишь? Глянь, щука на дереве выросла!

— Ой ли! Полезай за нею: ужотка на ужин зажарим.

Старик слазил на дерево и достал щуку.

Пошли дальше. Шли, шли:

— Дай, старая, к реке сбегаю, в морды посмотрю.

Заглянул в морду и давай жену звать:

— Глянь-ка, заяц в морду попал!

— А коли попал, бери его поскорей — к празднику на обед пригодится.

Взял старик зайца и привел старуху в лес; отрыли вдвоем котел с золотом и потащили домой.

Дело было к вечеру; совсем потемнело.

— Старик, а старик! — говорит баба. — Никак, овцы ревут?

— Какие овцы! То нашего барина черти дерут.

Шли, шли, старуха опять говорит:

— Старик, а старик! Никак, коровы ревут?

— Какие коровы! То нашего барина черти де-рут.

Шли, шли; стали к деревне подходить, старуха старику говорит:

— Никак, волки ревут?

— Какие волки! То нашего барина черти дерут.

Разбогател старик со старухою. Вздурилась старуха пуще прежнего, пошла каждый день гостей зазывать да такие пиры подымать, что муж хоть из дому беги. Совсем от рук отбилась и слушаться перестала. Ругается:

— Постой! Узнаешь меня. Ты хочешь все золото себе забрать; нет, врешь! Я тебя упеку, в Сибири места не сыщешь! Сейчас пойду к барину!

Побежала к барину, завыла-заплакала:

— Так и так, — говорит, — нашел муж полон котел золота и с той самой поры начал крепко вином зашибать. Я было его уговаривать, а он меня колотить: таскал, таскал за косу, еле из рук вырвалась! Прибежала к вашей милости мое горе объявить, на негодного мужа челом бить: отберите у него все золото, чтоб работал, а не пьянствовал!

Барин позвал несколько дворовых людей и пошел к старику. Приходит в избу и закричал на него:

— Ах ты, мошенник этакий! Нашел на моей земле целый котел золота — сколько времени прошло, а мне до сих пор не доложил! Начал пьянствовать, разбойничать да жену тиранить! Подавай сейчас золото…

— Смилуйся, боярин, — отвечает старик, — я знать не знаю, ведать не ведаю: никакого золота не находил.

— Врешь ты, бесстыжие твои глаза! — напустилась на него старуха. — Пойдемте, барин, за мною; я покажу, где деньги спрятаны.