Русский Бертольдо

Виланд проявил известное новаторство в использовании приемов народной литературы, например использовав усиление типологических признаков героев. Особенно ярко это проявилось в описании внешности донны Мергелины, на которой тетушка дона Сильвио вознамерилась женить своего племянника. Созданный им довольно пространный гротескно-физиологический портрет «невесты» (этого «гнуснейшего животного») имеет характерный заголовок: «Картина во вкусе Остада» [105] . Описание, построенное согласно известному канону (лоб, рот, нос, губы, зубы, волосы, руки, ноги и т. д.), расцвечено лавиной невероятных подробностей, но что «должно было помрачить все сии красоты, то были груди» и т. д. [106] Разумеется, в «картине» заметно влияние Рабле — этого, кстати, Виланд и не скрывает, ссылаясь в предисловии на «Гаргантюа и Пантагрюэля» как на образец, в котором «истина сказывается со смехом» [107] ; в книге есть также напоминание о родственной связи «Гаргантюа» и «Маркольфа» [108] . Все эти знаки должны были указывать читателю путь к типологической галерее замечательных образцов комического гротеска — Эзоп, Маркольф со своей женой, Гаргантюа, Бертольдо и др., — среди которых портрет донны Мергелины претендовал занять свое законное место.

105

Виланд К. М.Новый Дон Кишот… Ч. 1, кн. 2. С. 122. Адриан ван Остаде (Adriaen van Ostade, 1610–1685) — нидерландский художник, разрабатывавший в своих жанровых полотнах тему «человек из народа».

106

Там же. С. 122–131. Ср. портрет жены Маркольфа: «Жена его была крохотная и очень толстая с пребольшими грудями. Волосы у нее были колючие, брови торчали, словно свиная щетина. Борода, как у козла, уши ослиные, глаза сумасшедшие, выражение лица змеиное, плоть морщинистая и черная. <…> Ягодицы огромные. Голени короткие и пухлые, волосатые как у медведицы» и т. д. — цит. по: Соломон и Маркольф // Парламент дураков / Пер. с лат. Н. Горелова. СПб., 2005. С. 32.

107

Виланд К. М.Новый Дон Кишот… Ч. 1, кн. 1. С. 11.

108

См. ссылку на «Диалог Соломона и Маркольфа» в гл. 33.

Следует отметить, что моделирование «архетипических уродов» как одно из литературных увлечений эпохи Просвещения имело тенденцию к неумеренному многословию. Если оригинальные портреты Эзопа, Маркольфа или Бертольдо занимали не более одной страницы малого формата, то «Картина во вкусе Остада» еле умещается на десяти. То же можно сказать о просветительских версиях «Бертольдо», где описанию героя отводится уже не одна страница, зато острота народного юмора явно утрачивается [109] .

109

В Приложении I настоящего издания ср. два описания внешности Бертольдо — в русских переводах романа Кроче и его французской версии «Histoire de Bertholde» (La Haye, 1750).

Вопрос о соотношении «внешнего» и «внутреннего», внешнего уродства и внутреннего богатства в то время занимал многих. Возникая на страницах книг и журналов, в частной переписке и разговорах в модных парижских салонах, чаще всего он решался в духе времени — исходя из просветительской веры в безграничные возможности Разума. Хотя идеи философов, их тонкие интуиции, тиражируясь, неизбежно упрощались, они не становились от этого менее привлекательными для широкой публики. Мысль о том, что за грубостью языка и одежды, безобразным внешним видом или низким социальным положением может быть скрыто настоящее сокровище — Разум, который уравнивает всех [110] , — конечно же была соблазнительна. Отсюда — множество псевдожизненных сценариев, в которых герой с помощью различных ухищрений достигает своего «законного счастья» [111] . Не удивительно, что в XVIII в. французские переделки популярного итальянского романа в полной мере отдали дань этим представлениям.

110

См.: Италиянской Езоп, или Сатирическое повествование о Бертолде <…>. Пер. с франц. СПб., 1778. С. 2–3.

111

См.: Космолинская Г. А.«Естественное равенство» как тема плутовской литературы XVIII в. (итальянский роман о Бертольдо в России) // Европейское Просвещение и цивилизация России / Отв. ред. С. Я. Карп, С. А. Мезин. М., 2004. С. 289.

* * *

Но путь «Бертольдо» к широкой славе начался намного раньше. В 1646 г. в Венеции роман Кроче впервые появился на иностранном языке. Произошло это в среде многочисленной греческой диаспоры: благодаря стараниям венецианского издателя Джованни Антонио Джулиано (Giovanni Antonio Giuliano) [112] книжка о Бертольдо была издана на новогреческом языке (димотике) [113] (см. ил. 26). Выбор, по-видимому, не был случайным, поскольку двумя годами ранее тот же Джулиано напечатал современный греческий перевод классического романа об Эзопе.

112

Подробнее об истории первого греческого перевода «Бертольдо» см. во вступительной статье Алкиса Ангелу к публикации памятника: . / ~i . ~i . , 1988 ( ~i~i~i~i; 49. ~i~i ).

113

Переводчиком «Бертольдо» называют некоего Гамброузиса (Gambrousis) — см.: Marinescu М.Mythologikon Syntipas, Bertoldo, Genovefa… S. 72 (со ссылкой на дополнения Филиппа Илиу к библиографии Леграна и Перно — Iliou Ph.Prosthikes stin elliniki vivliographia 1. Та vivliographika katalipa tou E. Legrand kai tou H. Pernot (1515–1799). Athen. 1973. S. 89).

Можно с уверенностью говорить о том, что «новый итальянский Эзоп», как сразу же окрестили «Бертольдо», стал любимым чтением среди не слишком взыскательной и в основном не слишком образованной греческой публики. Его успех подтверждается большой редкостью дошедших до нас первопечатных экземпляров греческого перевода [114] , попросту «зачитанных», как это было и с его итальянским оригиналом [115] . Перевод «Бертольдо» неоднократно переиздавался, в том числе крупнейшими издательскими домами Венеции (Giuliano, Giuliani, Bortoli, Glykis, Theodosiou), продолжая циркулировать в книжном обиходе демократического читателя на протяжении нескольких столетий.

114

Венецианское издание 1646 г., отсутствующее в справочнике Леграна ( Legrand Е.Bibliographie hell'enique ou description raisonn'ee des ouvrages publi'es par des grecs au XVII ^esi`ecle. Paris, 1894–1895. 3 vol.), хранится в единственном экземпляре в Британской библиотеке; его библиографическое описание см.: Bruni R. L., Campioni R., Zancani D.Giulio Cesare Croce dall’Emilia all’Inghilterra… P. 137. № 352.

115

См. в настоящем издании «Введение», прим. 1 (В файле — примечание № 1 — прим. верст.).

Современный греческий исследователь Алкис Ангелу, задавшись вопросом «Что же такое народное чтение в новогреческой культуре?», назвал венецианское издание «Бертольдо» 1646 г. не просто издательским проектом, но многогранным общественным феноменом [116] . Греческий перевод «Бертольдо» сыграл важную посредническую роль и в популяризации романа Кроче в России, а в дальнейшем — в странах Юго-Восточной Европы (Молдавии, Румынии, Хорватии, Сербии, Болгарии), которые еще длительное время продолжали испытывать греческое влияние [117] . Французские источники XVIII в. свидетельствовали (хотя и глухо, без уточнений), что «Бертольдо» оказался в «великой славе» не только в Греции, но и в Турции [118] . На протяжении XVIII в. один за другим появляются печатные переводы и переделки романа Кроче на европейских языках: португальском (Lisboa, 1743), испанском (Madrid, 1745), французском (La Haye, 1750), немецком (Frankfurt, Leipzig, 1751), русском (СПб., 1778), румынском (Sibiu, 1799) и других, многие из которых неоднократно переиздавались.

116

. / ~i . S. 11. Благодарю А. И. Любжина за возможность ознакомиться с этой работой в русском переводе.

117

Marinescu М.Mythologikon Syntipas, Bertoldoi Genovefa… S. 76–80.

118

Bibiioth`eque universelle des Romans… P. 139. Турецкий перевод «Бертольдо» обнаружить не удалось. Не исключено, что это утверждение — из числа тех «восточных» сведений, которые распространялись благодаря французским путешественникам XVII в.: так, например, Жан де Тевено, автор «Путешествий в Левант», впервые описал турецкий кукольный театр теней с его центральной фигурой Карагёза, близкой Эзопу/Бертольдо. См.: Papademetriou J.-Th.A.Aesop as an archetypal Hero. P. 75–76.

Европейской известности «Бертольдо» предшествовал новый всплеск интереса к и без того популярному роману на его родине в Италии. Архетип, столь удачно воссозданный Кроче на национальной почве в самом начале XVII в., через сто с лишним лет вновь привлек большое внимание итальянских художников, драматургов, литераторов и даже ученых.

Прежде всего в 1720-е годы был полностью обновлен весь корпус иллюстраций к трилогии «Бертольдо», «Бертольдино» и «Какасенно». Сначала известный художник Джузеппе Мариа Креспи (Crespi, Giuseppe Maria, detto «Spagnolo», 1665–1747) создал двадцать офортов, совершенно новых в стилистическом отношении иллюстраций, которые имели громадный успех. Они распространялись независимо от текста, затмив собой первые грубовато-наивные картинки народной книжки. Уже через несколько лет их потребовалось обновить по причине изношенности досок [119] . За эту работу, по предложению болонского издателя Лелио делла Вольпе (Lelio della Volpe, 1720–1749), взялся художник Лудовико Маттиоли (Mattioli, Ludovico, 1662–1747). Изменив некоторые детали в прелестных пейзажах с фигурками крестьян и сценках, передающих мирную атмосферу сельской жизни, он придал иллюстрациям еще больше (по сравнению с рисунками Креспи) изящества и благородства. Все эти изменения мало подходили к содержанию грубовато-забавной «народной» книжки, зато удовлетворяли изменившимся за столетие вкусам публики. Успех вдохновил Лелио делла Вольпе на дальнейшие шаги. Он решил подвергнуть капитальной переработке саму трилогию Кроче — Банкьери, инициировав написание нового, теперь уже стихотворного текста к иллюстрациям Креспи — Маттиоли. К осуществлению столь грандиозного замысла им были привлечены известные литераторы, члены основанной в XVI в. Академии делла Круска (Accademia della Crusca), составлявшие интеллектуальный и дружеский круг его общения [120] .

119

Оригиналы («dipinti su rame») хранятся в галерее Doria Pamphili в Риме (см.: Dossena G.Introduzione // Croce G. C. Le sottilissime astuzie di Bertoldo… Milano, 1994. P. 10–11).

120

Подробнее см.: Rondini A.Lelio Dalla Volpe е l’edizione del «Bertoldo» // Archiginnasio (Bulletino della biblioteca communale di Bologna). Anno XXIII. 1928. № 3/4. P 191–207.

Издание Л. делла Вольпе вышло в 1736 г. в Болонье и стало настоящим апофеозом трилогии «Бертольдо, Бертольдино и Какасенно» [121] . Теперь это была поэма, состоящая из двадцати песен, написанных к двадцати иллюстрациям двадцатью литераторами. Каждой песне предшествовало вступление, написанное двадцать первым литератором, двадцать второй сочинил к каждой песне аллегорию в прозе, двадцать третьему принадлежал ценнейший историко-лингвистический комментарий и, наконец, двадцать четвертому — обширное предисловие, предшествующее всей книге. Разумеется, все участники «проекта» были названы поименно, а само событие со всеми перечисленными подробностями не раз упоминалось в печати. Отныне эта поэтическая версия романа Кроче — Банкьери, изданная in quartoна дорогой бумаге, с прекрасно гравированными новыми иллюстрациями, должна была затмить ту маленькую, бедную, с наивными картинками «народную» книжку, написанную вульгарным языком, которой в свое время удалось завоевать столь широкую популярность (см. ил. 30 38).

121

Bertoldo con Bertoldino e Cacasenno. In ottava rima, aggiuntavi una traduzione in lingua bolonese, con alcune annotazioni nel fine. Bologna: per Lelio della Volpe, 1736. [16], 346, [2], 128 p. 20 grav. ill. 4° — экз. РГБ: MK Ит/4.

Новая версия выдержала до конца столетия более десяти переизданий, в том числе значительно более скромных [122] ; постоянно появлялись его дешевые перепечатки, особенно в Венеции (F. Storti, A. Savioli). Но самое главное — поэтическая трилогия Академии делла Круска дала новый импульс и послужила основой для последовавших вскоре переделок романа Кроче.

Первые театрально-литературные реплики поэмы появились почти одновременно — в Венеции и в Гааге. Во время венецианского карнавала 1749 г. публике была представлена музыкальная комическая драма («dramma comico») Карло Гольдони на музыку Винченцо Чиампи (Ciampi, Vincenzo Legrezio, 1719–1762) — «Бертольдо, Бертольдино и Какасенно» [123] . В предисловии к либретто Гольдони специально подчеркивал, что взял за основу не наивный текст «народной» книжки, когда-то предложенный Кроче, а новую версию — поэтический шедевр, созданный в 1736 г. известными литераторами и учеными Академии делла Круска [124] .

122

В течение только первых четырех лет книга выходила по меньшей мере пять раз (на титульном листе трехтомного в 12° болонского издания Л. делла Вольпе 1740–1741 гг. значилось: «quinta edizione»); М. Руш приводит девять изданий ( Rouch М.Il «Bertoldo» et il «Bertoldino» di Giulio Cesare Croce e loro imitationi e derivazioni… P. 35–36. № V.1 — V.9), и эта цифра не окончательная.

123

Goldoni С.(mus. Ciampi V. L.). Bertoldo, Bertoldino e Cacasenno, dramma comico per musica in tre atti da rappresentarsi nel Teatro Giustiniano di San Mois`e il camevale dell’ anno 1749. Venezia: Modesto Fenzo, 1749. 60 p. — экз. Библиотеки Конгресса (Вашингтон). Существуют неподтвержденные данные о первой постановке этой оперы еще в 1747 г. (см.: Sonneck O. G.Ciampi’s «Bertoldo, Bertoldino e Cacasenno» and Favart’s «Ninette `a la cour». A contribution to the history of Pasticcio // Sammelb"ande der Intemationalen Musikgesellschaft. 12 Jahrg. Heft 4. (Jul. — Sep.), 1911. S. 528, 526–527).

124

Sonneck O. G.Ciampi’s «Bertoldo, Bertoldino e Cacasenno» and Favart’s «Ninette `a la cour»… S. 529.

В вышедшей в следующем году в Гааге анонимной прозаической переделке «Бертольдо» на французском языке — «Histoire de Bertholde» — также обращалось внимание на ее связь с поэмой, созданной «лучшими пиитами» Италии. Уже на титульном листе издания сообщалось, что читателю предлагается вольный перевод с итальянского книги «Джулио Чезаре Кроче и академиков делла Круска»; ниже он мог ознакомиться с подробным списком их имен [125] .

Можно сказать, что XVIII век возродил «народную» книжку в новом, «академическом» стиле, в частности она стала сопровождаться обязательными для такого типа издания био-библиографическими сведениями: об авторе и шумном успехе его книги, об иллюстрациях и их художниках, о различных изданиях и театральных версиях итальянского романа. Все эти элементы присутствовали и в переделке «Histoire de Bertholde» (La Haye: P. Gosse, junior, 1750), которая преподносилась публике в качестве первого французского перевода «Бертольдо, Бертольдино и Какасенно» [126] ; через два года тот же перевод был переиздан в Париже [127] .

125

Histoire de Bertholde, contenant ses aventures sentences, bons-mots, r'eparlies ing'enieuses, ses tours d’esprit, l’Histoire de sa Fortune, et son Testament; traduite et paraphras'ee de l’Italien de Giulio Cesare Croci [sic], et de Messieurs les Acad'emiciens della Crusca. A La Haye: Aux d'epens de l’'editeur; se vend chez P. Gosse, junior, 1750. P. VIII.

126

Ibid. P. IV. Имеются неуточненные сведения о более раннем французском переводе: Histoire de Bertholde… traduite et paraphras'ee… La Haye: Grosse, 1701. VIII-206 p. 8°— экз. BNF;второй экземпляр этого издания числится в генеральном каталоге РГБ, что, на самом деле, оказалось ошибочной регистрацией того же изд.: La Haye: P. Gosse, junior, 1750. Вполне вероятно, что в случае с экз. BNFимеет место нечто подобное, тем более что не только характерные элементы названия («traduite et paraphras'ee»), имена издателей (Grosse — Gosse), но и количество страниц в обоих изданиях практически совпадают.

127

Histoire de Bertholde. Traduction libre de l’italien de Julio Cesare Croci [sic], et des academiciens della Crusca. A La Haye [i. e. Paris: S. Jorry, J.-F. M'erigot], 1752. 12°. Подлинным местом издания был Париж, что уже в то время, по-видимому, не составляло большого секрета; по крайней мере, в «Biblioth`eque universelle des Romans» (1776, p. 139) об этом говорилось открыто. В Генеральном каталоге BNFприводятся документы, подтверждающие место издания (Париж) и открывающие имена издателей — Себастьяна Жорри (S'ebastien Jorry, 1702? — 1774) и Жака-Франсуа Мериго (Jacques-Francois M'erigot, 1702? — 1799?). Подробнее о ложных выходных данных в изданиях французских романов XVIII в. см.: Разумовская М. В.Становление нового романа во Франции и запрет на роман 1730-х годов. Д., 1981. С. 7–8.

Имя французского переводчика ни в одном издании указано не было: сам он в предисловии называл себя «Переводчиком, Сочинителем и Издателем в одном лице» [128] . Можно с уверенностью отнести его к литераторам просветительского толка, которые безошибочно чувствовали в персонажах, подобных Эзопу и Бертольдо, благодатный материал для популяризации эпохальных идей. Под его пером текст итальянского комического романа претерпевает характерную трансформацию: на первый план вышла и отчетливо зазвучала тема «торжества Разума», центральное место заняли различные вариации мифов о «естественном человеке» и «золотом веке», критика человеческого неравенства и рассуждения об «идеальном государе». В сущности, забавный текст «народного» романа был полностью преобразован в духе Просвещения.

128

Histoire de Bertholde… La Haye, 1750. P. III–IV (в парижском издании 1752 г. предисловие от переводчика опущено). Возможно, стоит иметь в виду имя издателя Пьера Госса младшего (Pierre Gosse junior, 1718? — 1794), указанное на титульном листе, но никаких подтверждений его авторства не обнаружено.