Русский Сонм. Дилогия

…Огромный многоуровневый город, сияющий, сверкающий. «Столица конгломерата, нам нельзя тут задерживаться, малыш. Идём…» Бесчисленные луури вокруг, красивая гортанная речь, яркие, как оперение экзотических птиц, одежды. Космопорт – в самом центре города. «Куда мы?» Оказывается, в Транспортную Сеть входить уже нельзя, мы пойдём через Сеть Ойтмана; вот этот корабль через час уже будет в портале. Очень хочется остановиться и посмотреть, ведь так красиво – но уже тянут за руку, и ужасно болит в груди, но говорить про это нельзя, они правы, надо спешить, надо, надо…

…Ультрамариновое небо над головой, зелёные облака – нет, это имитация, на самом деле тут уже давно нет никакого неба, это пересадочная станция, у Ойтмана есть стационарные порталы. Вокруг – луури и нэгаши, одежда гораздо скромнее, лица у большинства луури озабоченные, встревоженные. Нам не в портал, нам вон туда, видишь это ржавое корыто? Ничего себе ржавое корыто! Красивый корабль, очертания корпуса похожи на дельфина. Я не знаю, через какой тип прохода мы пойдём, если Вицама-Оттое, то хорошо, а если через Сайгала, то может и тряхануть, но ты потерпи, пожалуйста…

…Степь, очередной космопорт, который на поверку и не космопорт – сверкающая воронка километрах в двух, и в эту воронку, словно под землю, уходит чудовищных размеров корабль, чёрный, матовый; да, это военный сапорт, лучше зажмурься, не смотри. Кто-то, кажется, Скрипач, принёс стаканчик с каким-то напитком – солоноватый терпкий привкус, и сразу боль становится меньше, и дышать легче; солнышко, спасибо… А где мы? Родная, неважно, но нам надо очень и очень сильно спешить.

…Станция, висящая в пространстве: усечённая, словно бы из бронзы сделанная пирамида, вычурно украшенная, некогда, видимо, богатая… сейчас – в одном углу зияет прореха, через которую видны звёзды. Нет, это не они её строили, это бывший корабль конклава Санкт-Рена, брошенный, его просто приспособили под станцию, он не принадлежит этой расе. Да, последний проход через Вицама-Оттое, и всё, уже почти всё. Боль в груди снова нарастает, но её глушит усталость, и вообще, от этой усталости голова уже не соображает, и ужасно хочется спать, а Мотыльки давно уже спят, и рюкзак с ними кажется ужасно неповоротливым и тяжёлым.

…Тёмное, почти чёрное небо, на котором непривычно мало звёзд; цепочка огоньков, тянущаяся через поле, слабый запах степных трав, и кажется, пахнет клевером… да нет, не клевером, просто немножко похоже. Полтора десятка людей, выбравшихся из корабля на траву, транспортная платформа, на которую все тут же взобрались, полёт – а позади расцветает синий цветок, это корабль стартует, тот самый корабль, на котором они только что сюда прилетели, и сияние меркнет, цветок всё выше и выше, и вот над степью снова лишь темнота и слабенько светят чужие звёзды.

–  Дождь будет, – Ит стоит рядом, подняв голову, всматриваясь в даль; и Скрипач тоже, и Ри – и все они почему-то улыбаются, и совершенно непонятно, почему. –  Где мы? У нас получилось?.. –  Да, – Ит поворачивается к ней, и на лице у него – выражение, которое она вообще никогда до этого не видела. Сейчас он заговорщик, и заговор удался. – У нас всё получилось. –  Но что это за планета?.. –  Это Окист.

04

Шестеро

Окист

Нет прощенья

Квартиру они сняли в первый же час, и стоила она сущие гроши. Ярус был практически заброшен; по словам агентши, которая их провожала, лишь в другом конце этого яруса, в полутора километрах отсюда, жила какая-то семья, тоже из мигрантов. У них куча детей, пояснила агентша, они ждут очереди на рассмотрение вступления в расовый клан, и им сейчас вообще ни до чего, работают день и ночь, чтобы накопить нужную сумму. Беспокоить друг друга вы не будете. …Саприи, главное кадастровое поселение на планете, представлял собой действительно уникальное сооружение: стабилизированный склон горы, в который был, по сути дела, встроен огромный жилой комплекс. Нижние ярусы начинались метрах в пятидесяти над землёй, а верхние находились на высоте полутора километров. Сара с гордостью сообщила, что Саприи – название переводилось как «дом» – продолжает расти и дальше, пусть и очень неспешно: вполне возможно, что в следующем году высота увеличится ещё метров на пятьдесят. По крайней мере, проект уже есть. И если получится, его удастся провести. Сейчас против надстройки проголосовали жильцы верхних, самых престижных ярусов. Вид там потрясающий, техника и качество строительства ультрасовременные, и понятно, почему цены на жильё там зашкаливают за пределы разумного… –  Квартира неплохая, но, понимаете ли, сороковой ярус давно уже не котируется. Далеко до эллингов, доставка еды запаздывает, можно до получаса ждать, да и вид из окон бедноват. Зато четыре комнаты, большая столовая, и… –  Столовая – в квартире? – удивился Ит. –  Ну да, – агентша замялась. – Я же говорю, квартира старая, автономная. –  Для нас это непринципиально, – улыбнулся Скрипач. – Разве что лифты… далеко? –  Нет, близко, буквально напротив, десять секунд от двери. Вы будете заказывать мебель? –  Обязательно, – кивнул Ри. – Причём сразу же. Скиньте мне каталог. –  А мне, пожалуйста, каталог медицинских услуг, – попросил Ит. –  Люди, мы есть хотим? – поинтересовался Скрипач. –  Очень, – ответил за всех Ри. – Сара, скажите, что с оформлением вида на жительство? –  Ну, поскольку вы проплачиваете сразу, ваш вид на жительство будет готов через час. Роберта… Ольшанская-Соградо, да? Берта кивнула. –  У вас оформление на пять лет… ага… ваши документы готовы, вы внесены в реестр жителей Саприи; без избирательных прав; без прав на детей; без прав на личный транспорт. Эти права получают отдельно, потом почитаете. Берта кивала в такт её словам, но половина слов оставалась где-то за кадром. Она ужасно устала, виски ломило, нога и грудь болели, и очень хотелось лечь. И подремать хотя бы полчаса. Ит, конечно, это заметил, но лишь сочувственно развёл руками. Потерпи, мол. Совсем чуть-чуть. Агентша продолжала рассказывать, а Берта её потихоньку рассматривала. Красивая невысокая женщина. Тонкая кость, очень изящные движения. Копна черных, мелко вьющихся волос, немного острые черты лица, выразительные глаза. Одежда просто замечательная и удобная даже на вид – полупрозрачная кофточка, под которой угадывается более чем целомудренно выглядящая маечка, бриджи до колен, гольфы в тоненькую полоску, и что-то напоминающее то ли кеды, то ли балетные тапочки… –  Ри Нар ки Торк, гражданство Анлион… простите, тут не указано… – Сара замялась. – То есть указано, что вы больше не являетесь гражданином… –  Всё немного не так, – мягко улыбнулся Ри. – У меня временная приписка к другому миру, но в документах она не отражена. Ит покивал. Ещё бы, «не отражена». Официальная служба предпочитает о своих внутренних делах помалкивать. Поэтому сейчас они ничем не рисковали: информация о том, что они все – заложники, доступна только другим официалам. Для всех остальных их просто в этом мире нет. Нет вообще. Старые связи оборваны. Приписки уничтожены. Для всего остального мира они, считай, мертвы. Собственно, примерно так и есть, ведь заложники никогда не покидали своих планет-тюрем. Ни разу. Кажется, ни разу. Жаль, нет возможности проверить. Вот только тут Официальная случайно сыграла против себя – и грех этим не воспользоваться. –  Мы длительное время работали по контракту в мире первого уровня, – уверенно продолжил Ри. – И если бы не жизненные обстоятельства, мы, с высокой долей вероятности, остались бы там и дальше. Мира в реестре нет. Поэтому ни о какой приписке не может идти и речи. –  Вы можете послать запрос по старым данным, – предложил Ит с улыбкой. – Просто для подтверждения того, что мы и в самом деле существуем. Скрипач согласно покивал. Сейчас они ничем не рисковали – и он отлично это знал. Не станет милая Сара подавать такой запрос. Это дорого, и это может вылиться в ещё большие расходы. А они платят здесь и сейчас, причём наличными. Беглецы? Вполне возможно, вот только тут, в захолустье, никому нет никакого дела до этого. По крайней мере, до того момента, пока этим беглецам не вздумается нарушить какое-то правило. Нарушат – последует обращение в отделение Официальной службы. Не нарушат – могут всю жизнь тут прожить, и Официальная про них даже не узнает. Корабль, на котором они прибыли, прошёл через проход Вицама-Оттое, это в два десятка раз дешевле, чем Транспортная Сеть, и… эти перемещения нигде не фиксируются. Что ж, у каждого свои резоны. Видимо, у этого потрёпанного семейства с одноногой женщиной тоже есть резоны… и есть кэш, а это самое главное. Женщину жалко. Ужасно уставшая, худенькая, сгорбленная, биопротез этот уродский… Следующие слова, произнесённые Итом, целиком и полностью подтвердили догадку Сары – и она обрадовалась собственной проницательности. –  Наша жена тяжело заболела, именно поэтому мы разорвали контракт, – пояснил он. «Полиандрия? – Сара немного удивилась. – Впрочем, почему бы нет. Судя по всему, они братья, может, у них так и принято». –  Мы собрали всё, что заработали, чтобы добраться сюда и оплатить ей лечение. Самим нам, вероятно, через какое-то время потребуется уехать, чтобы работать дальше. –  Попробуйте обратиться в Гильдию сельского хозяйства, – оживилась Сара. – Думаю, вы сумеете найти вполне пристойную работу… –  Мы уже завербовались, – Ри развёл руками. – Может быть, после окончания контракта мы так и поступим. Но сейчас – увы. В любом случае, спасибо вам за предложение. –  Всегда рада помочь. Ну что ж, давайте смотреть квартиру.

* * *

Центральный зал, в который выходят двери «комнат поменьше», и два коридорчика, ведущие в «комнаты побольше». Овальные окна, в которых сейчас тёмная ночь, – но Сара тут же показала, что видно днём: горный склон, поросший лесом, река. Высокие, почти четыре метра, потолки; в центральном зале потолок выполнен в виде пологого купола, в комнатах потолки ровные, и окна поменьше. Основная мебель, оказывается, всё-таки есть, но, по словам Сары, – убогое старьё. Обязательно нужно заказать кровати, что-то для столовой, для зала…

–  Сара, спасибо вам огромное, – Берта изо всех сил старалась улыбаться. – Думаю, мы на днях это решим. Не люблю торопиться, к этому надо подходить ответственно. –  Да, да, конечно. А ещё я хотела бы вам предложить… От Сары кое-как избавились только минут через двадцать. И тут Берта не выдержала. Кое-как она добрела до дивана, стоящего у окна, села и расплакалась – чудовищное напряжение, в котором они пребывали последние сутки, а то и больше, которое, собственно, начало копиться гораздо раньше, наконец-то прорвалось, и теперь она всё плакала и плакала, и никак не могла остановиться. Ит и Скрипач, конечно, тут же кинулись к ней и принялись утешать, как могли. Ри прошёл по квартире, обнаружил, что у каждой спальни есть своя ванная комната, но воду набрать не во что. Поэтому воду он принёс в горсти – увидев это, Берта принялась смеяться, и через минуту смеялись уже все, включая Мотыльков, которые к тому моменту самостоятельно выбрались из рюкзака. –  Ой, не могу… – стонал согнувшийся в три погибели Скрипач. – Блин, дурдом… Ри… ёперный театр… ты бы ещё… ох… в карман воду налил… –  Рыжий, заткнись, – с трудом произнёс Ит. – Мамочки… и не забудьте купить что-нибудь для столовой… прямо сейчас… неважно, что четыре утра… –  Так, всё, – Берта вытерла глаза ладонью. – Ребята, это невероятно, но это факт. –  Удрали, – констатировал Ри поражённо. – Не может этого быть. Не верю. –  Я тоже не верю, но ведь удрали, – Ит потёр виски. – Проходе на четвёртом они… за нами никто не шёл. Четыре тысячи лишние потратил, чтобы удостовериться. –  Я помню, как ты когда-то ругал Ойтмана, – напомнил Скрипач. – Ох, как ты ругал Ойтмана. –  Ты тоже ругал. Именно за то, что если кто туда сунулся – с концами. Ищи ветра в поле. –  Два прохода они всё-таки за нами пёрлись, – напомнил Ри. – Но я не понимаю другое. Я не понимаю, почему нас выпустили с Орина. –  И почему поверили в твой прикол с порталом. Ит, это же враньё, – посерьёзнел Скрипач. – Ты же… –  Нет, это не вранье, Рыжий. Это правда. Я просто не говорил никогда. –  Почему? –  Не хотел пугать. –  Понятно… выдрать тебя за это следовало бы, но я не буду, – Скрипач встал, подошёл к окну, глянул наружу. – Ни зги не видно, – пожаловался он. – Хочу обещанные горы. И речку. Что за свинство… –  Утром получишь и речку, и горы, – пообещал Ри. – В общем, подводя итог. Случилось невероятное, и у нас получилось то, что мы планировали. Причём получилось даже лучше, чем мы рассчитывали. –  Да, этот кораблик подвернулся вовремя, – согласился Ит. – Могли зависнуть на станции, но не зависли. –  Ребята, что это за место такое, и почему именно сюда? – Берта уже совсем успокоилась. – Окист? Вы никогда не упоминали, но вы ведь бывали тут раньше. Ит, не делай такие глаза, я вижу. –  Понимаешь, эта планетка… Мы в прошлой инкарнации жили тут в молодости, – принялся объяснять Скрипач. – В этой – один раз бывали, но очень давно, и, скажем так, проездом. Это захолустье, но тут, как ты сама видишь, очень низкие цены почти на всё, и весьма неплохая медицина. –  И тут нас никто не будет искать, – продолжил Ри. – Никому это в голову не придёт. –  Почему? – удивилась Берта. –  Потому что о том, что мы с этим миром были связаны, знали только Эдри и Фэб. А их уже давно нет на свете, – объяснил Ит. – Мало того. По просьбе Фэба Эдри в своё время уничтожила в базе все упоминания о нашей предыдущей инкарнации. Ну, кроме того, что воссоздание делали Эрсай. –  Зачем? –  Бертик, затем, что нельзя оставлять следы, понимаешь? – Скрипач отошёл от окна, сел рядом с ней. – А это был след. Существенный. Он мог навредить, когда мы работали, и мы втроём сочли целесообразным от него избавиться. –  Я тут тоже бывал, – вставил Ри. – И тоже в прошлой инкарнации. Вместе с ними и бывал, кстати. В этой жизни мы сюда попали в молодости, на несколько часов… будешь смеяться, тоже ночью. И мы вот с ним, – он ткнул в Ита пальцем, – потом здорово подрались. В катере, на орбите. Когда ждали транспорт. –  Ладно, не будем об этом, – попросил Ит. – Потом как-нибудь расскажем. В другой раз. Рыжий, сделай милость, сообрази поесть что-нибудь. –  Полчаса ждать, – напомнил Скрипач. –  Фигня, это днём полчаса, сейчас ночь, за пять минут доставят, – отмахнулся Ит. – Значит, так. Мяса тут в заводе нет, но если уж очень хочется, можно заказать имитацию, она ничем не хуже. С едой – смотреть на цены. Обязательно! Можно случайно купить что-то такое, что потом не расплатишься. Местная еда очень дешёвая, вся, привозная стоит сумасшедших денег. С одеждой то же самое. Если что-то захочешь, смотри только местную. Насколько я знаю, тут на сотню можно одеться на год вперёд. Ри покивал. –  Вообще, тут действительно хорошо, – улыбнулся он. – Мирок тихий, народу мало. Промышленности нет, только сельское хозяйство. Поэтому у тебя будет шикарная возможность пожить и полечиться в почти идеальных условиях. Природа тут потрясающая, даже я помню. –  А моря какие!.. – Скрипач вздохнул. – Вот подлечишься, и поедешь на море. С мелкими. Обязательно. –  С какими такими мелкими? – Брид с подозрением уставился на него. –  С такими. Вы остаётесь. И не смотри на меня так, – приказал Ри. – Туда, куда мы пойдём, я вас не возьму принципиально. Поэтому вы будете ждать нас здесь, вместе с Бертой. И ещё – тут тоже будут дела. По всей видимости. По крайней мере, я на это надеюсь. Что они будут. –  Брид, послушай, – Скрипач сел на корточки. – Вам нужно будет разобраться с этим… воссозданием, если оно возможно. Берте предстоит довольно долго лечиться. И с этим всем придётся работать вам. Да, шанс вернуть Джесс и Кира у нас минимален, но если вдруг получится хоть что-то… ты понимаешь? Мы должны быть во всеоружии. Я очень на тебя рассчитываю. На тебя и на Тринадцатого. Ты понял? –  При других обстоятельствах я бы назвал это разговором взрослого дяди и тупого капризного ребёнка, – Брид говорил медленно, словно через силу. – Но тут я вынужден признать, что ты всё-таки прав. Мне эта твоя правота неприятна, но… ты действительно прав. К сожалению. –  Спасибо, – кивнул Скрипач. – Больше всего я боюсь, что нам-то как раз придётся сильно жалеть о вашем отсутствии там, где придётся работать. Но… да, такие вот у нас невесёлые дела. –  Ну, дела у нас всё-таки лучше, чем могли бы быть, – констатировал Тринадцатый. – О, а это не еду привезли?

* * *

Скрипач, как выяснилось, расстарался не на шутку: еды он сгоряча заказал столько, что съесть её не представлялось возможным. Поскольку из всей мебели в квартире имелся диван в зале да кровати в трёх из четырёх комнат, было решено устроить пикник на полу – а что делать, если стола пока что нет?

–  Рыжий чокнулся от радости, – констатировал Ри, разглядывая содержимое бесчисленных коробочек и контейнеров. – Зачем столько? –  А пусть будет, – беспечно махнул рукой Скрипач. – Вот как ты думаешь, сколько это стоит? –  Ну, не знаю, – Ри почесал переносицу. – Сотня? –  Десятка. Всё вместе. Да ещё и бонусы какие-то положили, я, правда, не понял, что именно. Ну как? –  Здорово, – Берта покачала головой. – Мальчишки, я даже не думала, что это вот так всё… только теперь понимаю, почему меня не выпускали во внешку. То есть выпускали, но не давали возможности пройти дальше Орина. Я и не хотела… а, выходит, они всё сделали для того, чтобы я не училась хотеть. Так? –  Примерно, – кивнул Ит. – Заметь, они выпустили Ройе. Твой бывший муж посмотрел пару раз на то, как живут во внешке, и… –  Он сбежал, – поморщилась она. – Впрочем, квасной патриотизм был ему почти всегда чужд, если ты помнишь. –  Помню. Он и во Францию в своё время хотел сбежать, – Ит призадумался. – Ты отговорила. –  Да. Ит, я дура. Я, понимаешь ли, любила родину. Я и сейчас её люблю. –  Сейчас, – жестко начал Ит, – тебе нужно вылечиться. Иначе родину любить скоро станет некому. Не знаю, получится ли у нас когда-нибудь туда вернуться… –  И нужно ли возвращаться, – вставил Скрипач. –  Да, и нужно ли обратно, но в данный момент есть некие приоритетные задачи, которые… –  Ит, перестань, – попросила Берта. – Когда ты начинаешь говорить на этом своем бюрократическом сленге, меня начинает тошнить. –  Ох… Ладно. В общем, сначала надо вылечиться, а дальше видно будет, – сдался он. –  Согласна. Осоловевшие Мотыльки давно уже уснули на диване; Ри, зевающий с риском вывихнуть челюсть, отправился в ближайшую спальню и, не раздеваясь, тоже рухнул спать. Скрипач с Итом кое-как собрали с пола пустую посуду, помогли спящей на ходу Берте добраться до постели, потом Скрипач, по его словам, «пошёл сполоснуться», и через несколько минут Ит обнаружил его заснувшим в ванной. Кое-как доволок до комнаты, а затем свалился сам, уже не соображая вообще почти ничего.

* * *

Проснулись они около полудня.

Сначала встал Ри. Первые минуты он всё никак не мог осознать, где находится, потом вспомнил. Сел, огляделся. Большая, совершенно пустая комната, широченная кровать, ничем не застеленная, на которой он спал. Окно, затянутое словно бы белёсой плёнкой. Рассеянный свет, льющийся с потолка. Тишина.

–  Как окно открыть? – поинтересовался он вслух. Оказалось, управление всё-таки голосовое: плёнка тут же растаяла. Он подошёл к широкому проёму в стене, глянул наружу. Да… и это у них называется «неважный вид»?.. Окно квартиры выходило на противоположный склон старого горного отрога. Склон покрывал густой хвойный лес, между деревьями можно было разглядеть весело скачущую по камням неширокую речушку, вдоль которой шла пешеходная тропа. Ниже по склону находилась группа валунов, явно искусственная, ещё ниже – что-то наподобие парка, в котором полудикие растения соседствовали с культурными. Оказывается, окно умело приближать – рассматривая, Ри вдруг понял, что фрагменты картинки, которые его интересовали, становились яснее, чётче и действительно ближе. –  Что это такое? – поинтересовался он, ткнув пальцем в парк. И система его отлично поняла. –  Дендрарий, – сообщил уверенный мужской голос. – Для проживающих в Саприи посещение бесплатное, для прочих одна энергетическая единица в год, число посещений неограничено. Собраны растения хребта Рол-н, растения побережья Вейца, растения предгорий Ирга. –  Спасибо, – невесть зачем сказал Ри. Отошёл от окна, помедлил, затем направился в общий зал. В зале он обнаружил Ита, наскоро разминающегося, и Скрипача, который копался во вчерашних коробочках с едой. –  Утра, – не прекращая делать какое-то сложное упражнение, поприветствовал его Ит. – Как спал? –  Как труп, – усмехнулся Ри. –  А я-то всё аналогию найти не мог, – сообщил Скрипач. – Молодец. Иди, мойся, и давай есть. Берта и мелкие ещё спят. –  И будить не будем, – Ит стоял, встряхивая руки – Ри понял, что он тоже чёрт-те сколько не занимался, и сейчас, видимо, немного переборщил с разминкой. – Она еле живая. Мелкие не лучше. Пусть отдохнут. –  Всё равно в таком виде тут шляться нельзя. Так что открывайте каталоги, и срочно заказываем одежду, – Скрипач встал. –  А потом? – поинтересовался Ри. –  Потом… потом Ит с Бертой идут по врачам, а мы с тобой позанимаемся квартирой и нашими дальнейшими планами. –  Что у нас в планах? – не понял Ри. –  Я у тебя хотел спросить. –  Мне казалось, что мы тут немножко отдохнём… –  Угу, это когда, интересно? – Скрипач прищурился. – У нас, мой дорогой, неделя. На всё про всё. Когда мы отсюда двинемся дальше, мы даже поговорить, скорее всего, нормально не сможем. –  Ты о том, где может быть материал, и где искать деньги на воссоздание? – спросил Ри. –  Ага, я именно об этом, – кивнул Скрипач. – Мне в голову ничего не приходит. –  Мне пока тоже, – признался Ри. –  Ну, значит, мы можем гордиться идиотизмом на троих, потому что я вообще не соображаю, с какой стороны к этому всему подходить и где искать решения. – Ит сел на пол по-турецки и взял одну из коробочек. – Слушайте, какая тут вкусная еда, – сообщил он. – Я настолько привык к макаронам с картошкой, что уже и забыл, что она вообще бывает такая вкусная. –  Ага, – рассеянно отозвался Ри. – Вкусная, точно… Ребят, нам придётся каким-то образом влезть в базу Официальной. Потому что данные о том, где находятся материалы, могут быть только там. И нигде больше. –  И как? – сардонически усмехнулся Скрипач. –  Понятия не имею… Где-то через полчаса встали Берта и Мотыльки. Сегодня Берта выглядела гораздо лучше, чем вчера, – она хорошо отдохнула и выспалась. Ей очень понравилась кровать: Сара не предупредила их, что вся мебель – симбио, и Берта была немало удивлена, обнаружив среди ночи (вернее, уже ближе к утру), что кровать мягко массирует ей спину. Сначала она немного испугалась, но потом разобралась. –  Здорово, – со смехом рассказывала она. – Можно настроить так, что получается, словно в воде лежишь. На Орине такой мебели не было. –  Полно, – проворчал Ри. – Ты просто не была там, где она есть. В том же учебном центре, например, никто такую мебель ставить не будет. –  Почему? – удивилась Берта. –  А зачем? – в свою очередь, удивился Ри. – Это всё, знаешь ли, от лукавого. Там люди работают, учатся, расслабляться некогда. –  Ой, не морочь голову, – скривился Скрипач. – Давайте решать со шмотками, и поскакали дальше.

* * *

Переодевшись, засели уточнять детали дальнейших действий и легенду. –  Вот непосредственно это место, в котором мы сейчас находимся, называется Саприи, – объяснял Ит. – Самое большое поселение на Окисте, больше четырёхсот тысяч человек. Все остальные меньше, есть совсем маленькие, по тысяче, не больше. –  А сколько всего тут живёт людей? – поинтересовалась Берта. –  На всей планете миллионов двадцать. Расширяться они не собираются, поэтому на деторождение тут очень строгий регламент, – пояснил Скрипач. – Ты почитай потом про этот мир, интересно. Маска языка у тебя совпала, с общением проблем не будет… пообщаешься с кем-нибудь, расскажут, что тут и как. В общей сети, опять же, можно побродить. –  Что можно говорить, а что нет? – спросила предусмотрительная Берта. –  Говорить… – Ри задумался. – Народ, давайте сделаем версию. Мы работали по контракту в одном из первичных миров. –  Кем? – тут же спросил Ит. –  Не знаю. Может быть, терраформирование? – Ри вопросительно посмотрел на Ита. –  Не пойдёт, – тот помотал головой. – На кой оно первому уровню. Мне больше нравится что-то такое… исследовательское. –  Социология? Независимая экспертиза? – подсказал Скрипач. –  А вот это вполне может прокатить, – обрадовался Ри. – Допустим, мы работали… ммм… с Русским Сонмом. Исследуем миры, составляющие осколки Сонма, на предмет… скажем, дальнейшего включения в более высокие структуры. –  Пойдёт, – согласился Ит. – Например, мы работали долгосрочный контракт, который прервали из-за того, что… –  Что я заболела, – пожала плечами Берта. – И это будет чистая правда. –  Ты сейчас как? – спросил Ит с тревогой. –  Немного страшно, но болит не сильнее, чем обычно. До врача доживу, не бойся. – Она засмеялась. – Так, и что дальше? –  А дальше мы расторгли контракт и привезли тебя сюда. Но уже заключили другой, поэтому устроим тебя тут и поедем работать следующий контракт, – подсказал Ри. – Мелкие не проблема, мало ли что во вселенной встречается. –  Спасибо, добрый человек, – проворчал Тринадцатый. – Соврём что-нибудь и про нас, вопросов нет. Что ещё? –  Ещё? – Ит пожал плечами. – Конкретику мы давать не будем. Мы можем сказать, что не имеем права по закону разглашать ни местонахождение мира, в котором работали, ни его стадию. Это вполне нормально, такие пункты есть почти во всех контрактах. –  Соображаешь, – похвалил Ри. – Чего-то нам не хватает для правдоподобия… –  Они тут же поймут, что мы – рауф, – подсказал Скрипач. –  Скажем, что мы модификаты, – возразил Ит. – Как, собственно, чёрт-те сколько лет уже говорили. Модификаты для работы с людьми, специалисты по Сонму. И такие фанаты Сонма, что переделали себе морды и влюбились в человеческую женщину. А что? Это законом не запрещено. –  Брак придётся завтра перерегистрировать, – подсказал Скрипач. – Он недействителен для местных. –  Значит, сделаем, – констатировал Ит. – Уж что-что, а это не проблема. …Список врачей оказался не очень длинным, потому что сразу исключили всех, кто был явно не нужен, например педиатров и геронтологов. Потом из списка убрали всех, кто каким бы то ни было образом контактировал с Официальной службой – например, к врачам Саприи, штатной команде, было решено не обращаться. –  Тем более что там по большей части травматологи, – пояснил Скрипач. – Они работают на экстренных вызовах, а потом в любом случае передают больного специалистам. Но нам не все подряд специалисты годятся. Онкологов, вернее, независимых врачей, имевших одну из специализаций «онкология», в списке нашлось человек сорок. Из них большая половина брала за свои услуги столько, что у Берты глаза полезли на лоб, но Ит её тут же успокоил. –  На самом деле цена будет меньше, – сообщил он. – Это максимальный пакет, тут принято ставить не минимальную цену, как обычно, а максимум. –  Почему? – удивилась Берта. –  Посмотри сама. Цена бьётся на фрагменты. Вот тут, например, в списке стоит ещё и омоложение – это значит, что врач его делает, и, соответственно, имеет высокий класс. Тебе оно не нужно. Минус пятьдесят процентов. И так далее. Так, смотрим дальше… «Стариков», берущих очень дорого, отмели сразу. Остался десяток кабинетов-клиник. –  Уже лучше, – одобрил Ит. – Но нам ещё трансплантология нужна. Ребята, глядите, вот эта девочка, как мне кажется, вполне подойдет. –  Угу… так, она выпускница одного из старперов, это значит, что школа у неё проверенная и хорошая, – Скрипач придвинул к себе список. – И цена вполне приемлемая. Но она, замечу, сильно загружена. В общем, идите к ней. Может быть, возьмёт. Если будет когда. –  Что загружена – хорошо, – покивал Ри. – К плохому специалисту очередь стоять не будет. А к ней стоит. Может быть, есть смысл даже подождать, если у неё не будет времени. –  Некогда нам ждать, – Ит вздохнул. – Ладно. Вы давайте разбирайтесь дальше, а мы двинемся, пожалуй.