Русский сыщик И. Д. Путилин т. 2

— Скажите, пожалуйста, господин Ракитин, а в замке графа Ржевусского, его отца, вы не узнавали о молодом человеке?

— Нет, господин Путилин. Вот уже несколько месяцев, как мы прекратили знакомство домами.

— Для пользы дела мне необходимо знать причину этого разрыва.

— О, это не составляет ни тайны, ни секрета. Причиной окончательного разрыва послужил резкий спор о России и Польском королевстве. Граф Сигизмунд Ржевусский, гордый, надменный магнат, высказал такую непримиримую ненависть ко всему русскому, что меня взорвало. Мы расстались врагами.

— Предполагаемый брак его сына с вашей дочерью, конечно, не мог встретить согласия и сочувствия старого графа?

— Безусловно. Я говорил об этом Болеславу, на что он ответил, что личное счастье ему дороже вздорных прихотей его отца.

— Вы не знаете, он имел объяснение по этому поводу с отцом?

— Не знаю. До последнего дня нашего свидания он ничего не говорил об этом.

— Не можете ли вы рассказать мне о вашем последнем свидании с молодым графом?

— Он приехал к нам к обеду. Как и всегда, был бесконечно нежен с моей дочерью, но я заметил, что он находится в несколько взволнованном состоянии духа.

— Ого, он был взволнован? Вы не спрашивали его о причинах?

— Он сам со смехом бросил вскользь, что его страшно разозлил духовник.

— По какому случаю он виделся с ним?

— Он отправился на исповедь. Затем, уезжая, он сказал мне, что ему хотелось бы ускорить свадьбу, обещал приехать на другой день, но — увы! — с тех пор мы его не видели. Мы в отчаянии, господин Путилин. Горе моей дочери не поддается описанию. Она все время твердит, что с ним, наверно, случилось несчастье. Откровенно говоря, у меня самого появляются тревожные мысли.

— Скажите, старый граф любит своего сына?

— Безусловно. Но, как однажды с горечью вырвалось у молодого человека, старый магнат любит не его душу, не его сердце, а в нем самого себя. Болеслав в глазах отца единственный продолжатель знаменитого рода Ржевусских, его блестящий представитель, тот, кем можно гордиться. Если вы знакомы с поразительной спесью польских магнатов, вам будет ясна и любовь старого графа к сыну. И вот я решил обратиться к вам. Вы, только вы, господин Путилин, можете пролить свет на загадочное исчезновение молодого человека, которого я люблю, как родного сына. Спасите его!

Путилин сидел в глубокой задумчивости, какая-то тревожная мысль пробегала по его лицу.

— Не правда ли, ваше превосходительство, вы не откажете в этой горячей просьбе?

Путилин поднял голову.

— Я нахожусь в очень щекотливом положении, господин Ракитин. Вмешиваться официально в это дело мне не только неудобно, но я даже не имею права на подобное вмешательство. Во-первых, заявление об исчезновении молодого графа должно исходить от его отца, а во-вторых... В Варшаве имеется своя сыскная полиция.

— Значит, вы отказываетесь? — с отчаянием в голосе воскликнул старый барин.

Путилин опять задумался.

— Ну ладно. Я попытаюсь. Ваше дело меня очень заинтересовало.

Глава 3 ПУТИЛИН В ВАРШАВЕ

В замке старого магната

Всю дорогу до Варшавы — мы ехали в отдельном купе первого класса — Путилин не спал.

Он был окружен целым рядом толстых фолиантов.

— Poter noster! Qui est in Coelum... Credo in aeternam vitam... [2] — бормотал сыщик.

— Что это, Иван Дмитриевич, никак ты на старости лет за изучение латыни принялся? — спросил я в сильном изумлении.

— Спи, спи, доктор! — невозмутимо ответил он.

Вот и гордая, пышная столица бывшего Польского королевства. Мы приехали в Варшаву в те достопамятные дни, когда она глухо волновалась.

В роскошном номере Центрального отеля, где мы остановились, Путилин принялся спешно переодеваться. Он облачился в безукоризненный длинный черный сюртук, надел крупный орден.

2

Отче наш! Иже еси на небесех... Верую в жизнь вечную (лат.).

— Что значит этот парад, Иван Дмитриевич? — спросил я не без удивления.

— Я еду сейчас с визитом.

* * *

Замок графа Сигизмунда Ржевусского представлял собой настоящий дворец. Немудрено, что за такими стенами аристократы Речи Посполитой чувствовали себя маленькими царьками.

В великолепном с белыми колоннами зале граф Ржевусский заставил очень долго себя ждать. Наконец послышались шаги и в зал вошел старый магнат. Не подавая руки, слегка лишь наклонив полуседую гордую голову, он холодно спросил:

— Чем обязан видеть у себя пана... пана Путилина? — Он поднес визитную карточку Путилина к самому носу, обидно-небрежно вчитываясь в то, что на ней написано.

— Сейчас я буду иметь удовольствие объяснить пану... пану Ржевусскому цель моего визита... — в тон ему ответил «пан» Путилин.

Это простое «пану Ржевусскоьу», вместо «пану графу», для старого магната оказалось равносильным удару хлыста. Огоньки гнева вспыхнули в его глазах. Голова надменно откинулась назад.

— Я не знаю «пана Ржевусского», я знаю графа Ржевусского... — резко проговорил он с сильным акцентом.

— Равно как я не знаю «пана Путилина», а знаю его превосходительство Путилина, начальника Петербургской сыскной полиции, — насмешливо ответил ему Путилин.

— Попрошу вас ближе к цели. Что вам угодно?

— Прежде всего сесть. Не знаю, как принято в Варшаве, но у нас в Петербурге я это любезно предоставляю каждому посетителю.

Магнат побагровел.

— Прошу вас, — сделал он величественный жест рукой, точно феодальный герцог, принимающий своего вассала.

— Изволите ли видеть, граф, возвращаясь из-за границы и очутившись в Варшаве, я случайно узнал об исчезновении вашего сына, молодого графа Ржевусского... — начал Путилин, не сводя пристального взгляда с лица старого магната.

— Случайно? Должен сознаться, что случайность играет большую роль в вашей профессии, — саркастически прервал его граф.

— Вы правы, в деле раскрытия преступлений и поимке многих негодяев случай — могущественный пособник правосудия.

— Ну-с?

— Узнав об этом, я решил проверить справедливость этих слухов и с этой целью явился к вам.

— Прошу извинить меня, но... для чего?

— Для того, чтобы предложить вам свои услуги, если эти слухи справедливы.

Путилин почувствовал на своем лице острый, пронизывающий взгляд надменного магната.