Русский сыщик И. Д. Путилин т. 2
Шрифт:
— Да, я это знаю.
— Как?! Ты это знаешь?
— Еще раз повторяю, знаю. Знаю так же, как знал на второй день розысков, где находился молодой Бахрушинский.
— Так, ради Бога, в чем же дело?
— В том, чтобы найти способ проникнуть туда, где он находится.
— Разве это так трудно?
— Поразительно трудно. Не забывай, что не всегда приходится иметь дело с наивными сектантами-изуверами из простолюдинов или же из мещан-купцов российской закваски. Случается нарываться на дьяволов в шелковых одеяниях.
Я, каюсь, хлопал глазами.
— Всю эту ночь
— Кого? Этих дьяволов?
— Да. Я заметил среди них необычайное волнение, кажется, приготовляются к кровавому каннибальскому пиру. В своих поисках я чуть не утонул в этой проклятой Висле... Однако я еле стою на ногах. Я сосну часа два, а затем мне придется прибегнуть к героическому средству.
— Ты думаешь обратиться за содействием к властям?
Мой друг усмехнулся и отрицательно покачал головой.
— Нет, доктор, это было бы самое нежелательное. К этому прибегнешь ты, если... Если со мной случится несчастье.
— Ну, что? — взволнованно спросил граф Сигизмунд Ржевусский Путилина, приехавшего к нему с условленным паролем. — Но, Боже мой, что с вами, ваше превосходительство? Вас не узнать... Вы ли это?
Перед магнатом стоял человек с круглым одутловатым лицом без бакенбард.
— Мои бакенбарды до времени спрятаны, граф... — усмехнулся Путилин. — Дело, однако, не в них, а в вашем сыне.
— Вы узнали что-нибудь?
— Да, кое-что, и очень невеселое. Ваш сын в смертельной опасности.
Граф побледнел.
— Но где он, что с ним?
— В точности я не могу вам этого сказать, да и некогда. Сейчас вы должны предпринять нечто.
— Я?
— Да Садитесь и пишите письмо.
— Кому? — прошептал совсем сбитый с толку надменный магнат.
— Вы это сейчас узнаете. Прошу писать, ваше сиятельство, следующее. «Любезный padre Бенедикт! Чувствуя себя очень скверно, прошу вас немедленно посетить меня. Граф С. Ржевусский».
— Видит Бог, я ничего не понимаю! Зачем мне приглашать настоятеля N-ского костела?
— Вы желаете спасти вашего сына? — резко проговорил Путилин, пристально глядя графу в глаза.
— О! — только и вырвалось у магната.
— В таком случае я вас попрошу беспрекословно следовать моим распоряжениям.
— Но что я буду с ним делать?
— Вы, разыгрывая из себя больного, настойчиво попросите его остаться в замке и провести с вами всю эту ночь... Во всяком случае, до того времени, когда я приду к вам.
— А если он не согласится, ссылаясь на важные дела?
— Тогда вы употребите насилие над святым отцом, то есть попросту не выпустите его из замка, хотя бы для этого потребовалось вмешательство вашей челяди.
— Помилуйте, господин Путилин, вы требуете невозможного! — воскликнул испуганно граф. — Ведь это скандал, преступление, разбой. Какое я имею право производить насилие над человеком, да к тому же еще духовным лицом?
— В случае чего я ответственность приму на себя. Впрочем, если вам неугодно, мне остается покинуть вас.
— Хорошо! — с отчаянием махнул рукой старый граф.
Через час перед его замком остановилась карета, из которой
вышел католический священник. Прошло минут сорок, и он вышел из замка обратно.Очевидно, старый магнат не исполнил приказания Путилина.
Глава 6
НОЧНАЯ ПРОЦЕССИЯ
Два багровых факела и несколько зажженных свечей в церковных канделябрах тускло освещали странную процессию, двигавшуюся по мрачным длинным коридорам. Тут царил такой зловещий густой мрак, что этого света хватало только на то, чтобы не споткнуться, не удариться о стены коридора.
Вслед за двумя фигурами в черных рясах шел высокий, худощавый человек, за ним попарно — шесть лиц.
— Не думал я, что мне придется совершать это печальное путешествие, — раздался под мрачными сводами резкий, властный голос:
— Что делать... Так хочет Бог.
— Осужденный предупрежден, что казнь произойдет сегодняшней ночью?
— Пока еще нет. Ради сострадания к юному безумцу-святотатцу час искупления греха не торопились сообщать ему заранее.
И опять жуткое безмолвие, молчаливое шествие таинственной процессии.
Но вот пол коридора стал как бы покатым, словно он спускался вниз.
— Осторожнее, здесь так скользко, — послышались голоса.
Воздух сразу изменился, повеяло невероятной сыростью, точно от болота. Пол стал влажным, откуда-то сверху падали крупные капли холодной воды.
Свет факелов и свечей колыхался вздрагивающими языками, словно под порывами воздуха. Лязгнули замок и засов железной двери, пахнуло еще более отвратительной сыростью, и процессия стала осторожно спускаться вниз. Казалось, будто неведомые призраки, появившиеся на земле, вновь устремляются в ее таинственные недра.
— Однако с последнего раза воды здесь прибавилось! — прозвучал опять тот же резкий голос.
— Как они смеют?! Как они смеют?!
В бешенстве юный граф бросался к железной двери и что есть силы колотил в нее руками и ногами.
— Пустите меня! Преступники, палачи, вы слышите меня?!
Ни звука, ни шороха, точно в могиле. Он бросался к окну и каждый раз в ужасе отшатывался.
Вспомнились ему угрожающие слова: «Смотрите! Бог иногда мстит вероотступникам!» Но ведь он не отступился от Христа. А какой же есть еще Бог? «Вы приговариваетесь к смерти через поцелуй бронзовой Девы», — погребальным звоном гудит в ушах приговор судей-палачей. Болеслав Ржевусский громко, жалобно зарыдал.
Вдруг он вскочил и прислушался. Что это? Голоса? Шаги? Да-да, все яснее, ближе... Вот уже у самых дверей его каземата. Молодой граф задрожал.
С протяжным скрипом раскрылась дверь. На пороге со свечами в руках стояло несколько фигур, одетых в сутаны.
— Так как вам трудно говорить, отец Бенедикт, то позвольте мне вместо вас напутствовать на смерть и поддержать дух преступника... — донеслось точно издалека до несчастного молодого человека.
Два монаха-иезуита торжественно внесли какое-то белое одеяние.