Русский сыщик И. Д. Путилин т. 2

— Не подходите! Не смейте трогать! — закричал иезуит, бросаясь к Путилину.

— Ни с места! Или даю вам слово, что я всажу в вас пулю.

Он нажал факелом на бронзовые уста статуи, и в ту же секунду руки бронзовой Девы стали расходиться, и из них медленно появились блестящие острые клинки. И не только из рук появилась блестящая сталь. Из уст, из глаз, из шеи — отовсюду засверкали ножи. Объятия раскрылись, как бы готовые принять несчастную жертву, а затем быстро сомкнулись.

— Великий Боже! — простонал молодой граф.

— Вот какой поцелуй готовили вам ваши палачи! В ту секунду, когда вы прикоснулись бы к устам бронзовой Девы, вы попали бы в чудовищные объятия. В ваши глаза, рот, грудь, руки вонзились бы эти острые клинки, и вы медленно, в ужасных мучениях испустили бы дух.

Не выпуская револьверов из рук, Путилин выбрался со спасенным графом из мрачного логова иезуитов.

* * *

Негласное секретное расследование не смогло обнаружить статуи бронзовой Девы. Очевидно, ее немедленно куда-нибудь убрали или уничтожили.

ПОХИТИТЕЛИ НЕВЕСТ

Глава 1 БОГАТАЯ СВАДЬБА

В Н-ской столичной церкви заканчивались спешные приготовления к богатому венчанию.

Одни служители расстилали нарядный, но довольно потертый ковер, другие устанавливали аналой, осматривали паникадило, люстры, смахивали пыль, что-то чистили тряпками.

— Старайся, Егор, сегодня, кажись, нам хорошо перепадет! — вполголоса говорил один сторож другому.

— Неужто очень уж богатые?

— Чего богаче: миллионы венчаться будут. Невеста — первеющая богачиха, единственная дочка купца первой гильдии Сметанина, жених тоже страшный богач будет, сын купца Русанова. Вот и выходит, что миллионы на миллионы пойдут.

Это известие окрылило Егора. Мысль о щедрых чаевых утроила его старание, и он с каким-то зверским удовольствием плевал на тряпку и обтирал ею перила и карнизы иконостасов.

На клиросе уже толпились певчие в парадном одеянии. Регент особенно суетился и волновался.

— Вы, Колюченко, кажется, опять уже «того»? Успели уже, насвистались? Эх, что с вами делать!.. Сегодня ведь трудный концерт предстоит.

В голосе регента слышалась укоризна.

— Не беспокойтесь, Иван Елпамидонтович, как вам известно, октаве необходимо подкрепление. Какая же мыслима октава без водки? Конфуз один выйдет... А я вот как гряну: «Гря-а-ди, гряди, голубица!..»

И он грянул, действительно, так, что у регента выпал из рук камертон, а долговязый сторож вздрогнул и чуть не выругался.

В церкви были уже и батюшка, и отец дьякон.

— Хорошая свадьба! — убежденно крякал отец дьякон.

— Душеспасительная... — соглашался батюшка.

Кое-кто из публики, толпившейся около церкви, проник внутрь. Это поставило в тупик церковный причт. Как отнестись к этому? Пускать любопытных в церковь или не пускать?

— Распоряжений особых не было... Стало быть, можно... — решил батюшка. — Как в храм Божий не пускать людей?

Любопытные заполнили всю церковь.

К ней уже начали съезжаться приглашенные на церемонию венчания. То и дело подкатывали экипажи, из которых выходили именитые петербургские купцы и купчихи, разодетые в шелка и бархат, сверкающие драгоценными камнями.

Высадив своих богатых владельцев, экипажи отъезжали в сторону.

Сквозь узкий проход между двух стен толпы зевак проходила вереница свадебных гостей. Церковный староста, видя, что любопытных прибывает все больше и больше, крикнул сторожам:

— Протяните канаты! Живо, живо!

Шумит, волнуется, судачит и злословит толпа.

Наконец из роскошной кареты вышел жених, окруженный щегольскими шаферами, под руку с посаженым отцом.

— Ах, молодой, красивый! — заволновалась толпа.

— И такой миллионщик!

В церкви уже зажжены люстры, паникадило, вся она сверкает морем огня. Блеск свечей переливается в бриллиантах нарядных дам и девиц богатого купеческого сословия.

Теперь началось ожидание невесты. Любопытство и нетерпение толпы достигло крайнего напряжения.

Глава 2 ПРЕРВАННОЕ ВЕНЧАНИЕ

Невеста с усами

Почти одновременно к церкви подъехали две кареты, запряженные дивными рысаками. Из первой кареты вышла невеста, окруженная «подругами», вторая карета отъехала в сторону.

Те, кто ожидал прибытия невесты, чтобы посмотреть, какова она, были жестоко разочарованы: из-под плотного шелкового тюля-газа фаты лица совсем не было видно. К тому же невеста не отнимала от лица кружевного платка.

— Что это она так закрылась?

— Стыдится, может...

— Да чего ей стыдиться-то? Говорят, красавица писаная.

В сопровождении посаженой матери, рыхлой купчихи в богатейшем наряде, невеста вошла в храм.

Навстречу ей спешил жених, кудрявый молодой человек во фраке, с глупой, бараньей физиономией.

— Дорогая... — тихо шепнул он невесте.

— Гря-а-ди, гряди, голубица! — грянул хор приветствие.

На одну секунду невеста остановилась, вздрогнула, словно страшась идти дальше, но потом, очевидно взяв себя в руки, под руку с женихом направилась к аналою.

— Что это она платок держит у лица? Плачет, что ли?

— А как же не плакать, последний девичий денек, чай!

Сотни жадных, любопытных глаз устремлены на пару, которую сейчас будут венчать.

Священник, мягко, ласково улыбаясь, встречает жениха и невесту, ставит их у аналоя. Шафера занимают свои места за женихом и невестой. Заливаются тенора, гудит октава. «Гря-а-ди, гряди, голубица!..»

Венчание началось. Но не успел священник произнести несколько слов, как вдруг церковь огласилась безумно-страшным криком жениха:

— Господи, что это?!