Русский волк

Признаться, и я чувствовал себя немного взвинченным. И дело было вовсе не в недомогании с бодуна и не в презрительной гримасе Флавии, которую она надевала на лицо всякий раз, когда мы встречались с ней взглядами, и не в фортелях остроухого братца нашей демонессы. Я все больше думал о том, что ждет меня в конце путешествия в Вингомартис. Вроде как мастер Рамимор и расписал нам построчно всю развлекательную программу, но я кишками чувствовал, что хитромудрый дедок чего-то не договаривает, чего-то крайне важного, что должно случиться со всеми нами в этих тысячелетних руинах. Самое противное заключалось в том, что с момента попадания в этот мир я все время так или иначе выполнял чужую волю. С того самого момента, как услышал в подземелье голос Рамимора до беседы сГраэмом Геллерином. В происходящих в этом мире событиях мне уготована какая-то очень важная роль, только вот какая? Неспроста же Рамимор вручил мне свой меч, с которым тут все носятся, как дураки с писаной торбой, и назвал фейном, и не просто так мы всей толпой направляемся сейчас в Вингомартис. Естественно, я не мог знать, к добру или к худу вся эта движуха, и мне было не по себе. Может, еще и потому, что я все чаще думал о дочке, и эти мысли совершенно не прибавляли мне ни радости, ни хорошего настроения. Теперь, когда я исчез из нашей реальности, мой ребенок остался у бывшей жены, Настена полностью в ее власти, и это худшее, что вообще может случиться во всех мирах, вместе взятых. Так что, Максим Михайлович, все, что ты делал, делаешь и будешь делать, должно быть направлено на одну-единственную цель - вернуться домой, к своему ребенку, который нуждается в тебе, как никогда. Но вот как это, мать ее, сделать?! И даже если я смогу вернуться, то в каком облике? Во время первой нашей беседы в подземелье старик ничего не сказал, смогу ли я вернуться обратно в свой мир. И при второй встрече Рамимор тоже об этом ни словом не обмолвился.

Надо будет серьезно побеседовать с этим старикашкой. Я почему-то был уверен, что есть способ пройти границу между мирами и вернуться обратно. И ясное дело, старик не заинтересован в том, чтобы я слызнул. Он строит на меня большие планы. Но эти планы совершенно не совпадают с моими. До поры до времени нельзя раскрывать мои замыслы, если я хочу увидеть Настеньку, я должен быть хитрым и терпеливым. А насчет старика.... Пусть он и волшебник там великий, но не думаю, что он умнее человека двадцать первого века. Я не простофиля какой-то, фальшь сразу почувствую. Начнет хитрить, я ему бороду моментом повыдергаю...

Мои размышления прервало появление Эйтана. Эльф сообщил, что впереди развилка, за которой в паре миль от нас, находятся большая деревня с корчмой. Я воспринял эту новость равнодушно: с начала путешествия прошло не так много времени, и устать мы не успели.

– Корчма - это хорошо, - заявил Каз.
– Печеныена решетке свиные ребрышки, колбасы, битки с подливой, говяжьи котлеты и пара жареных цыплят, а к ним много алмутского темного эля или эленширского бренди - что может быть лучше?

Я не ответил. Гному лишь бы пожрать. Хотя...

– А кузница в деревне есть?
– спросил я.

– О, ты прямо с языка снял!
– воскликнула Беа.
– До Вингомартиса еще далеко, коней бы надо перековать.

– В корчме гости, - добавил Эйтан.
– Я насчитал у коновязи семь лошадей, а возов не видно. Сбруя и седла на конях военного образца. Так что не купцы.

– Может, просто путники, - сказал гном.

– А может, засада.
– Я вспомнил, что у меня к пистолю осталось лишь два заряда.
– Чем ближе мы к Вингомартису, тем вероятнее какой-нибудь нежданчик.

Беа посмотрела на меня с одобрением.

– Я поеду вперед, разведаю, - предложила она.

– Нет, я, - возразил Эйтан.
– У меня лучше получится.
– А вы пока здесь подождите.

– Нет, так не пойдет!
– Я оглядел весь свой маленький отряд.
– Едем все вместе. Если что, примем бой. Есть возражения?
– Я сделал паузу.
– Нет возражений.

Деревня, о которой говорил Эйтан, раскинулась по обе стороны тракта - десятка два каменных крытых соломой домиков с крошечными огородами, слышалось кудахтанье кур и блеянье коз, еще и собаки разлаялись. Местных наше появление не обрадовало. Немногие бывшие на улицы жители спешили убраться с нашего пути за ограды и плетни. Возможно, эти люди не любят эленширцев, да и облик Беа их пугает, решил я. Так или иначе, мы доехали до корчмы. Все верно - пятнадцать лошадей у коновязи.

– Входим все вместе, - сказал я, спешившись и вытащив из-за пояса пистоль.

– Много не говорим, сразу бьем, если что.

– Уважаю!
– заявил Каз.

В корчме было темно, особенно после яркого света снаружи, но особо присматриваться и нужды не было. Прямо посреди корчмы, за несколькими сдвинутыми вместе столами, уставленными едой и выпивкой, сидела вся честная компания, шестеро одетых в меха и кожу людей самого зверского облика и при оружии, и один в гражданском платье и безоружный - поскольку сидел он во главе стола, он и возглавлял эту шайку. Наше появление вызвало несколько секунд гробового молчания, и нарушил его я. Просто узнал того, кого совсем не ожидал увидеть.

– Эдак?
– только и смог вымолвить я.

Магиссимус, похоже, тоже меня узнал. Так и замер с недоеденной гусиной ножкой в руке. А миг спустя отшатнулся назад и завопил:

– Это они!!!

Все, что случилось в последующие десять секунд, описать будет трудно. Ну, во-первых, сидевшие за столом повскакивали со своих мест и попытались с нами повоевать. Во-вторых, это была плохая затея. Я разрядил один из стволов пистоля в рыжебородого верзилу, который схватил лежавший преде ним на столе боевой топор. Второй заряд тоже попал в цель. Поскольку стрелять мне было больше нечем, я схватился за рукоять меча, но так уж получилось, что навыки боя холодным оружием мне не пригодились. Дым от выстрелов заполнил всю корчму, и я слышал только яростные вскрики, удары металла о металл и хруст костей. Когда облако порохового дыма развеялось и смолкли вопли и крики, я увидел, чтовсе шесть спутников Эдака валяются на полу корчмы среди разбросанных черепков, перевернутых стульев и пятен крови разной величины. Сам же магиссимуслежал на спине, придерживая правую руку, от локтя до кисти залитую кровью: Беа, наступив ему на грудь, держала острие батара у горла Эдака.

– Батюшки, какие люди!
– Я заткнул разряженный пистоль за пояс.
– Какими судьбами, Хаспер?

– Пощады!
– залепетал маг, скашивая глаза на сверкающий клинок у своего горла.
– Все расскажу, честью клянусь!

– У тебя есть, что нам рассказать?
– презрительно спросила Беа.

– Есть! Есть!
– Эдак бешено вращал глазами, переводя взгляд с меня на Беа и обратно.
– Он все знает. Он знает, что вы едете в Вингомартис.

– "Он" - это кто?

– Магистр Чард! Он послал меня убить вас.

Тут я не выдержал и рассмеялся.

– Убить нас?
– переспросил я.
– Тебя? А подштанники не лопнут?

– Еще есть два отряда, - залепетал Эдак.
– Мы разделились, я хотел передохнуть здесь, а остальные поехали от развилки на север и северо-запад. Я им приказал. Скоро они должны вернуться. В одном отряде опытный маг Анги-Арайон.

– Боевой маг-стихийник, - пояснила Беа.
– Что будем с ним делать, Сим?

– Мне он не нужен, - ответил я абсолютно искренне.

– Постойте, погодите!
– Эдак заерзал под сапогом Беа.
– Я могу вам пригодиться! Я очень хороший маг. Я умею отводить порчу и наносить элементальные удары. Я...

– Ты стукач и предатель, - ответил я.
– Ты сдал нас наместнику Вогрифа. Мне такой союзник не нужен.

– Он маг и должен сдохнуть, - с мрачной улыбкой сказала Флавия.

– Все смертны, даже маги, - добавил Эйтан.

Эдак завопил, но крик сменился бульканьем и хрипом - Беа вогнала ему батар в горло. Магиссимус забился, скребя каблуками пол и вскоре испустил дух. Я заметил выражение кровожадной радости на лице Флавии и поймал себя на мысли, что эта особа все больше и больше вызывает у меня отвращение.

В сумке Эдака нашлись несколько кармических камней, флакон с нюхательной солью и фляга с вином, а в кошеле несколько серебряных монет, которые забрал Каз. Я же обрадовался другой находке: у одного из убитых наемников оказался алмутский мушкет, в четыре раза увеличенная копия моего пистоля, и пять зарядов к нему. Мушкет был мне не нужен, слишком тяжелый и неудобный, а вот заряды прекрасно подошли к моему пистолю, и это было здорово. Когда я почти закончил заряжать пистоль, Беа внезапно насторожилась.