Русский волк

После мученической смерти Матери Урии Закон о больных ведьмах был упразднен, но стирги так и остались изгоями в Элайе. Нам дали право жить, и только. Потом начались войны с людьми, и тень Безумия пала на Элайю. Помня о пророчестве Урии, мы покинули навсегда родину, забрав с собой нашу главную святыню – Сердце Стирги.

Дальше все случилось так, как и было предсказано. Здесь, в этой долине мы основали город Тардес. После столетий унижений и страха мы узнали истинное счастье. Мы были свободны от проклятия, и весь мир, казалось, принадлежал нам. Страшные бедствия, обрушившиеся на соседние с нами земли Альтиона, обошли нас стороной - сердце Матери Урии защитило нас от Безумия. В Тардес приходили не только сиды, но и люди – мы были рады всем. Наш город рос и процветал, и вскоре стал одним из самых красивых городов сидского Междуречья.Мы забыли о пророчествах Урии и не верили, что Зло однажды проникнет в Тардес. Но это случилось.

Тысячу лет назад началась великая война, которую еще называли войной Кровавой звезды. Мы знали, что в случае победы Проклятого великая жертва Матери Урии окажется напрасной, и стирги вновь и навечно попадут под власть Темного проклятия. У нас был только один выбор – союз с фейнами во имя победы над Проклятым. Глава фейнов Джослав Лотиец прибыл в Тардес, чтобы заключить этот союз. Итогом встреч Менноны и Джослава стал не только военный союз Тардеса и Вингомартиса. Они полюбили друг друга. Отправляясь на битву, Джослав оставил возлюбленной свой амулет.

– Амулет? – оживился Холшард. – Какой амулет?

– Серебряный диск с изображением драконьей головы, нагрудный знак фейна.

– Да провалиться мне на месте! – Холшард аж в лице переменился. – Неужто тот самый?

– Проклятый был повержен, но Джослав так и не вернулся в Тардес, - продолжала Ралла.
– Нам сообщили, что никто из защитников Вингомартиса не остался в живых. Вскоре у Менноны родилась дочь Сартэ, дитя горя и победы. Мы думали, что после падения Проклятого и окончания войны все бедствия для нас закончились, но получили коварный удар. Один из уцелевших в войне прислужников Проклятого сумел пробраться в Тардес и похитить Сердце Стирги. Кровавое безумие пало на город, жители начали превращаться в вампиров. Мы пытались остановить их, но в битве с тварями сами заразились вампиризмом. Все, кроме Сартэ. И тогда Меннона, посовещавшись с нами, приняла решение. Она отправила дочь из города, вручив ей амулет отца, и после этого все мы, оставшиеся в Тардесе, заточили себя навечно в Зале Сердца, чтобы не подпасть под власть демона и не осквернить себя кровью. Тардес стал мертвым городом и городом мертвых.

– Вы не могли покинуть город?

– Нет. Сердце Стирги оставалось в Тардесе, и его сила удерживала нас. Оставалась надежда, что прорицания Матери Урии сбудутся.

– А демон, Лорд Сумрак?

– Некогда Сердце Стирги избавило всех нас от проклятия беанши, но Сумрак знает, как лишить его силы, - ответила навия. – Сердце Матери Урии живое, и гибель каждой из нас причиняет ему великую боль. Сумрак терзает Сердце Стирги, оскверняя артефакт невинной кровью женщин, унаследовавших могущество стирг от своей общей прародительницы Сартэ, последней из нас. Веками демон искал этих женщин по всему Аркуину и при помощи Сердца делал своими рабынями, глумился над их телами и жил за счет силы, которую выпивал из них. Придет час, и последняя из дочерей Сартэ окажется в его лапах, и тогда Сердце Матери Урии не выдержит горя и погаснет навечно. Демон сможет разрушить защитные чары и проникнуть в этот Зал. Закончить то, что не сделал тысячу лет назад. Мы станем его вечными рабынями. В распоряжении Сумрака окажется целая армия беанши, которую никому не одолеть.

– Теперь понятно, ради чего он ищет по Аркуину ведьм, - сказал Холшард, когда я перевел слова Раллы.
– Спроси ее, как нам найти этого сукиного сына?

– Я могу открыть для вас портал в логово демона, но вам придется выполнить одно условие.

– Какое именно?

– После того, как вы убьете Сумрака, вы заберете с его трупа Сердце Стирги и отдадите мне.

– Это очень рискованно, - ответил, нахмурившись, Холшард. – Одним Божественным известно, что у этой вампирши на уме.

– Это рискованно и для нас, - возразила Ралла. – Чтобы открыть портал, мне придется снять защитные чары со входа в наше убежище.

– У нас все равно нет другого пути, - сказала Холшарду Беа.

– Сделка с нежитью всегда опасна, - ответил рыцарь.

– Я понимаю ваши сомнения, - сказала навия, - но у вас нет выбора.

То, что случилось секундой позже, заставило меня покрыться холодным потом от макушки до пят. Иссохшие скелеты по всему залу начали оживать, зашевелились, послышались шорох и хруст. Мертвые свидетельницы падения Тардеса поднимались, облекались призрачной плотью, заключая нас в жуткий круг, отрезав нам путь к отступлению. Когда тебя со всех сторон окружают десятки вампиров, ощущения самые…гм…необыкновенные – никогда не испытывал подобных, и еще бы сто лет такого не испытать! Даже у всегда невозмутимого сэра Джуно в глазах появился ужас.

– Вам нечего бояться, - сказала Ралла, поняв наше смятение. – Их подняла не жажда крови, а последняя надежда. Посмотрите на моих сестер и спросите себя: заслуживают ли они вечных мучений между жизнью и смертью?

– Дьявольщина! – воскликнул Холшард. – Мы согласны!

– Хорошо, - ответила навия. – Я сейчас открою портал.

Она протянула руки к дальней стене зала и сделала движение, будто раскрывала занавеси на окне. Пол задрожал, что-то глухо загрохотало, и часть стены исчезла; на этом месте появился светящийся портал.

– Идите! – велела Ралла. – Быстрее!

Чувствуя на своей спине взгляды сотен мертвых глаз, я, как в кошмаре, побежал к порталу.

Глава 32

***

Этот вечерок я нескоро забуду, если вообще забуду когда-нибудь.

За порталом была горячая, пахнущая мертвечиной, серой и горелой костью тьма, в которой, далеко впереди, светилось яркое пятно. Холшард опомнился первым: шумно вздохнул, точно хотел убедиться, что еще способен дышать, и пошел вперед. Я шагал за ним, приготовив топор. Пятно света становилось все ближе и ярче, стали различимы плиты на полу в тоннеле, которым мы шли. А потом по ушам резанул многоголосый адский вой, и не одна, а сразу несколько тварей ворвались в тоннель, преграждая нам путь.

Ближайшая ко мне карга описала в воздухе сальто, получив болт из арбалета Беа прямо в лоб. Я не дал ей опомниться, подскочил и сплеча рубанул топором, вгоняя лезвие между ребер. Карга взвыла, саданула меня когтями по щиту, раздирая металл, но достать меня за прочной сталью было не так легко. Я вырвал топор и, хэкнув, перерубил карге шею. Справа от меня Холшард насадил еще одну тварь на двуручник, как на шампур, стряхнул на пол и ударом сапога раздробил ей шейные позвонки – изувеченная карга поползла прочь от рыцаря, злобно шипя и мотая бессильно повисшей головой. Я с трудом оторвался от этого зрелища, и вовремя: третья тварь, подобравшись ко мне метров на пять, занесла лапу с пылавшим в ней файерболлом. Стрела Эйтана попала прямо в уготованный мне огненный шар, и файерболл разлетелся фонтанами искр. Я подбежал к твари, заглянул в ее пустые глазницы под рваным капюшоном и ударил топором в лоб. Меня забрызгало осколками гнилой кости: миг спустя Холшард своим фирменным ударом снес карге голову, едва не задев меня клинком Бризамора. Со стороны входа в тоннель на нас неслись еще две карги: одну из них заставили остановиться выстрелы Беа и Эйтана, вторая летела над полом прямо на нас, истошно воя и разведя костистые руки с окутанными огнем пальцами. Холшард помчался ей навстречу, увернулся от пущенного файерболла. Второй задел его руку: Холшард заорал от боли и ярости и великолепным ударом разрубил каргу пополам, как ворох гнилого тряпья. Последняя тварь влепила мне в щит ледяной иглой, заставив упасть на колено, но Беа уже была рядом с ней: свистнул батар, и уродливая голова карги покатилась по каменным плитам.

Расчистив себе путь, мы ворвались в гигантский зал, облицованный кроваво-красным камнем и освещенный множеством магических ламп, разбросанных по стенам, на могучих колоннах и под сводами. Группа встречающих не заставила себя ждать – крышки стоявших между колоннами погребальных камер с грохотом разлетелись в пыль, и сразу несколько тварей свечками вылетели из своих усыпальниц под своды зала, раздирая наш слух своим кошмарным воем. Еще одна, цепляясь за камень лапами, как огромная летучая мышь, уселась на край саркофага и раскинула иссохшие руки, готовя огненную атаку. Я успел увидеть, что у карги был только один глаз, белесый и выкаченный из глазницы, вторая глазница была забита засохшей кровью. Стрела Эйтана выбила этот уцелевший глаз: карга с бешеным воем завертелась на месте, и я, подскочив к ней, без особого риска развалил ее от шеи до правой лопатки. Иссохшие кости нежити сломались под лезвием топора, как сухой хворост, голова с правым плечом отделились от тела и упали к моим ногам. Убитая карга свалилась обратно в саркофаг, но обрадоваться я не успел – метко пущенная ближайшей ко мне тварью ледяная игла вонзилась в топорище, выбив топор у меня из руки. Увидев, что я обезоружен, карга тут же спикировала на меня, целя когтями в голову, но я подставил щит, и тварь ударила в него всем телом, повалив меня навзничь. Усевшись на меня верхом, ведьма торжествующезашипела и попыталась обеими руками вырвать у меня щит, но я так хорошо влепил чертовке оголовником Ардболга между глаз, что карга выпустила щит и замотала головой, обсыпав меня пылью, покрывавшей ее нечесаные седые патлы. Я повторил удар оголовником, и прелестница опрокинулась назад, задрав кверху тощие ноги. Я не дал ей подняться, пару раз врезал нижним срезом щита по горлу, а потом перерубил ее тощую воронью шею.

– Не выйдет, мадам, - сказал я откатившейся от трупа голове. – Не люблю позу «Наездница».

Между тем еще одна красотка вылетела из-за колонны, швыряясь в меня огненными шарами. К счастью, карга снайперскую школу не кончала, и все файерболлы пролетели мимо, а тут и Эйтан подоспел. С ловкостью пантеры он одним прыжком перемахнул через опустевшие саркофаги, и двумя молниеносными ударами буквально разделал умертвие на части.

Покончив с тварями, мы поспешили на помощь Холшарду и Беа, однако не скажу, что наша помощь так уж была им необходима. И хотя еще недавно роскошная борода сэра Джуна была опалена до самых корней, и пахло от него горелой кожей, поле битвы осталось за нашими друзьями. Пара масляных гранат и мечи Беа и Холшарда сделали свою работу на пять с плюсом: от трех упыриц остались только разбросанные по полу смрадно дымящие куски разной величины. У выхода из зала большая куча костей слева от дверей зашевелилась, и из нее вылезли два совершенно разложившихся мертвеца, безглазых, безносых и с двумя руками на двоих, которым захотелось организовать нам неприятности, но после схватки с шустрыми и владеющими магией упырицами эти несчастные показались нам пародией на врагов. Холшард просто шагнул им навстречу, спокойно, как на ристалище, снес им головы, и мы пошли дальше, вглубь очередного тоннеля.