Русско-турецкая война 1877—1878 гг.
Шрифт:
Радецкий стремился оборону Балканских горных проходов построить на идее маневра, для чего и выделил сильный общий резерв. При фронте обороны в 120 км такое решение Радецкого могло быть чревато дурными последствиями. От Тырнова до Сельви было два перехода (53 км), до Шипки - 2 1/2 перехода (65 км), до Хаинкиоя -2 перехода (47 км), до Елены - 1,5 перехода (37 км) и до Кесарова - один переход (27 км). Следовательно, в начале вторых суток после выступления резерв обычными переходами мог поспеть только к Еленскому и Осман-Базарскому отрядам; к Хаинкиойокому и Сельвинскому отрядам резерв мог подоспеть; на помощь в начале третьих суток, а к самому удобному и наиболее важному из горных проходов - Шипкинскому - лишь в конце третьих - начале четвертых суток. Иными словами, защитники Шипкинского перевала не менее трех суток должны были обороняться без всякой помощи извне. В этих условиях упование Радецкого на чудесное действие общего резерва являлось по крайней мере беспочвенным.
Вторым недостатком принятого Радецким плана обороны являлось неудачное распределение сил между
Причиной многих недостатков обороны, безусловно, было слабое командование Радецкого, возглавлявшего Южный фронт.
Радецкий не обладал широким военным кругозором и самостоятельностью мышления. Хотя Радецкий считался генералом с большим военным опытом (свою карьеру он составил на Кавказских войнах), ему еще не приходилось командовать таким крупным войсковым соединением, как усиленный корпус в «большой войне». Он окончил академию, отличался личной храбростью и хладнокровием под огнем, мог толково распорядиться на поле боя, если видел его перед собой, проявлял некоторую заботу о солдате, но, имея опыт в действиях мелких отрядов, он не умел разобраться в важности того или иного пункта на фронте в 120 км.
Но большая доля вины за неудачную оборону горных проходов лежала на главнокомандующем Дунайской армией и его штабе, так как именно они формировали большинство отрядов Южного фронта.
При получении первых данных о появлении армии Сулеймана-паши в районе Ени-Загры и Хаинкиоя Радецкий не мог еще определить, куда из этих пунктов двинется Балканская турецкая армия. Поэтому он ограничился тем, что приказал 4-й стрелковой бригаде и 2-й бригаде 14-й пехотной дивизии из своего общего резерва подготовиться к выступлению; однако под впечатлением газет и сообщений штаба армии Радецкий уже в это время склонялся к мнению, что Балканская армия будет наносить удар через Осман-Базар.
19 августа Радецкий получил ряд донесений из Габровского и Еленского отрядов. В 14:44 поступила телеграмма от начальника Габровского отряда Дерожинского (1) ; он писал: «Столетов доносит, что за Казанлыком видно движение неприятеля в больших массах» (2) . Вслед за тем из Габровского отряда поступил еще ряд телеграмм. В 17:17 Столетов доносил: «...Весь корпус Сулеймана-паши, видимый нами как на ладони, выстраивается против нас в восьми верстах от Шипки. Силы неприятеля громадны. Говорю это без преувеличения; будем защищаться до крайности, но подкрепления решительно крайне необходимы» (3) . В 17:45 поступила новая телеграмма от Дерожинского: «Около 24 таборов с 6 орудиями и 3000 черкесов двигаются в боевом порядке по дороге от Эски-Загры и Маглижа; направление по дороге к Янине; судя по движению, наступление турок одинаково возможно как на Шипку, так и на Янинский проход (перевальная вьючная тропа, местами плохая дорога, пролегавшая непосредственно к востоку от Шипкинского прохода.
– Н. Б.). Неприятель отлично виден. Конница двинулась к северо-восточному углу Казанлыка» (4) .
II.1.1
(1) Радецкий был связан с Дерожинский телеграфом до Габрова.
II.1.2
(2) Сборник материалов по русско-турецкой войне 1877-1878 гг. на Балканском полуострове, вып. 36, СПБ, 1902, стр. 100.
II.1.3
(3) Сборник материалов по русско-турецкой войне 1877-1878 гг. на Балканском полуострове, вып. 36, СПБ, 1902, стр. 101.
II.1.4
(4) Сборник материалов по русско-турецкой войне 1877-1878 гг. на Балканском полуострове, вып. 36, СПБ, 1902, стр. 101.
Казалось бы, после этих убедительных донесений пункт главного удара Балканской армии должен был считаться окончательно выясненным. Казалось бы, Радецкому оставалось лишь немедленно двинуть на Габрово и далее на Шипкинский перевал подготовленные для выдвижения части резерва.
Однако все эти донесения еще не убедили Радецкого. В 18:55 он отправил главнокомандующему донесение: «Весьма экстренно. По донесению Столетова с Шипки, весь корпус Сулеймана-паши, 24 табора пехоты и три тысячи черкесов, выстраивается против Шипки в восьми верстах от нее. Предполагая, что можно ожидать наступления главных сил со
стороны Осман-Базара, я оставляю резерв, до времени, близ Тырново, а предписал вместе с сим князю Мирскому двинуть в Габрово и далее к Шипке Брянский полк. Не признано ли будет возможным усилить войска, наблюдающие за Ловчей, войсками из корпуса ген. Зотова?» (5) . Еще определеннее выразился Радецкий в предписании начальнику Сельвинского отряда Святополк-Мирскому: «Из Тырново не могу двинуть до времени войск в Габрово, ибо ожидаю наступления со стороны Осман-Базара» (6) .II.1.5
(5) ЦГВИА, ВУА, д. 7151, т. I, л. 49.
II.1.6
(6) ЦГВИА, ВУА, д. 8040, л. 63.
Схема 22. Передвижение армии Сулеймана-паши с 3 по 19 августа и резервов генерала Радецкого с 20 по 23 августа. (карта в источнике отсутствует).
Появление крупных сил турецких войск у Шипкинского перевала Радецкий, очевидно, склонен был рассматривать, как демонстрацию части Балканской армии, удар же главных сил этой армии он по-прежнему ожидал со стороны Осман-Базара.
Более всего убедило Радецкого в правильности его предположения донесение, полученное им вечером 19 августа от начальника Еленского отряда Борейши, который сообщал, что отряд полковника Лермантова «...наткнулся на укрепленные неприятельские позиции. Выбив его оттуда, преследовал его две версты и наткнулся на значительные турецкие силы, подоспевшие в подкрепление, вследствие чего вынужден был отступить на Габрово» (7) .
II.1.7
(7) Сборник материалов по русско-турецкой войне 1877-1878 гг на Балканском полуострове, вып. 36, СПБ, 1902, стр. 106-107.
Если бы у Радецкого не было предвзятого мнения, в этом донесении нельзя было усмотреть ничего, кроме сообщения о стычке небольших сил. Но на Радецкого донесение Борейши произвело, большое впечатление. Изложенные в донесении данные свидетельствовали, как казалось Радецкому, о начале давно ожидавшегося им главного удара Сулеймана-паши со стороны Осман-Базара. Исходя из этого, Радецкий утром 20 августа с 4-й стрелковой бригадой двинулся к Елене, а Драгомирова с четырьмя батальонами 14-й пехотной дивизии направил к Златарицу, то есть двинул резерв в противоположном от Шипки направлении.
На Шипкинском перевале в это время расположилось 5000 человек при 27 орудиях, остальные 1500 человек Шипкинского отряда частично находились в резерве в Габрово, частично охраняли и наблюдали соединявшиеся с Шипкинским проходом перевальные тропы и дороги. Сил для обороны самого Шипкинского перевала, если учесть характер окружающей местности, было явно недостаточно.
Шипкинская позиция растянулась вдоль шоссе, по узкому гребню тянувшегося в меридиональном направлении горного кряжа. Кряж этот начинался у Габрово, на протяжении 10 км постепенно подымался к югу и достигал наивысшей точки у горы Николая. От этой точки кряж довольно круто снижался к расположенной у южных склонов Балкан деревне Шипке.
Между горой Николая и расположенной севернее нее горой Центральной (Средней) кряж сужался до 60-100 м, и дорога проходила по узкой седловине, носившей название «Перешейка». С запада у горы Центральной к первоначальному кряжу почти под прямым углом примыкал шедший с востока на запад хребет Марко Краилев Баир. Первая из ближайших к шоссе высот на этом хребте называлась «Волынской», или «Боковой горой»; вторая, более отдаленная от шоссе - «Лесным курганом» (горой), третья - 2500- 2800 м от шоссе -«Лысой горой»; последняя была на 10 м выше самой высокой точки перевального кряжа - «Орлиного Гнезда» на горе Николая. Восточнее перевального кряжа, параллельно ему, шел в меридиональном направлении хребет, на котором возвышались вершины «Малый Бедек» в 1500 м от шоссе, «Демир-тепе» («Сахарная голова») и «Демиевиц» («Сосок») в 1400 м от шоссе; вершина Малого Бедека командовала над всей прилегавшей местностью и была на 24 м выше Орлиного Гнезда. С перевальным этот хребет соединялся узким перешейком, проходившим от горы Демир-тепе к горе Николая. За исключением Боковой горы и Лесного кургана все эти вершины были лишены всякой растительности, склоны же хребтов, на которых они высились, и окружавшие их ущелья заросли густым лесом.
С точки зрения обороны такая схема горного рельефа требовала обязательного включения в оборонительную систему не только горы Лысой, Боковой и Лесного кургана, но и Малого Бедека, Демир-тепе и Демиевца, так как, овладев этими вершинами, наступавший мог бы свободно обстреливать артиллерийским и даже ружейным огнем перевальный хребет, шоссе и расположенные вдоль него позиции.
Однако Дерожинский, начальник Габровского отряда, и Столетов, начальник главных сил отряда, непосредственно защищавшие перевал, не могли об этом и помышлять; их силы были для этого совершенно недостаточны. Они пытались просить Радецкого усилить их для этой цели хотя бы одним полком, но Радецкий отказал им в этом, сославшись на недостаток резервов. Таким образом, вследствие общей порочности организации обороны Южного фронта, малочисленные защитники шипкинских позиций при наступлении крупных неприятельских сил неизбежно оказывались под перекрестным огнем.