Русское литературоведение XVIII–XIX веков. Истоки, развитие, формирование методологий: учебное пособие
Шрифт:
Главное, по убеждению Писарева, заключается в том, что в произведении «есть типы и характеры», представленные с «самою трогательною искренностью» (549, 550). Безусловным центром романа является Базаров; и эта оценка совершенно верна уже потому, что писатель композиционными средствами выделяет эту фигуру: в романе, состоящем из 28 глав, Базаров появляется в 26. Писарева, как и его учителей – В.Г. Белинского, Н.Г. Чернышевского, Н.А. Добролюбова, интересует не просто характер, а отражение в нем социальных тенденций. Заслугу Тургенева критик видел в том, что писатель показал представителя «нашего молодого поколения»: в личности героя «сгруппированы те свойства, которые мелкими долями рассыпаны в массах» (551). Как революционный демократ, Писарев подчеркнул, что писатель создал образ разночинца, за плечами которого жизнь «бедная, трудовая, тяжелая», «школа труда и лишений» (551), сформировавшие его как «чистого эмпирика». Поэтому «опыт сделался для него единственным источником познания, личное ощущение – единственным и последним убедительным доказательством» (551–552).
Писарев воспринял
Как человек с университетским образованием, прошедший курс естественных и медицинских наук, Базаров замечательно образован; как человек из семьи бедного уездного лекаря, добившийся всего «собственными трудами», за счет «копеечных уроков» (551), Базаров не получил необходимого духовно-нравственного воспитания. Гуманитарная же сфера – как науки и искусства, так и человеческие отношения – является областью не только образования, но в первую очередь воспитания. В силу этого Базаров признает «только то, что можно ощупать руками, увидеть глазами, положить на язык» (552); к природе, музыке, художественной литературе, живописи герой глух. Красота мира, в том числе сложность человеческих отношений, не затронула его. Чувство любви ему, привыкшему к общению с женщинами на уровне публичного дома, не знакомо. Нигилизм как отрицание «новыми» людьми «старых» социально-нравственных норм противопоставлялся традициям и принципам дворянской культуры. Однако Писарев справедливо подчеркивал: «Может быть, он <Базаров> в глубине души признает многое из того, что отрицает на словах, и, может быть, именно это признаваемое, это затаившееся спасает его от нравственного падения и от нравственного ничтожества» (552).
Анализируя образ главного героя (точнее то, как в образе отразился «новый» человек), Писарев опирается на понятие реализма. Следует припомнить, что история вхождения слова и понятия «реализм» в русскую культуру и науку относится к середине XIX века. Истоки его обнаруживаются в литературно-критическом творчестве В.Г. Белинского; в статье «О русской повести и повестях г. Гоголя» (1835) критик разделил поэзию на два «отдела» – «идеальную и реальную» и с «реальной поэзией» связал идею «верности действительности»; «реальное направление поэзии» понимается Белинским в социально-историческом ключе – как «тесное сочетание искусства с жизнию» [198] . А.И. Герцен употреблял слово «реализм» в синонимичном материализму значении («Письма об изучении природы», 1846); П.В. Анненков употребил это слово в литературоведческом смысле, определяя им правдивость изображения («Заметки о русской литературе прошлого года», 1849).
198
Белинский В.Г. Собр. соч.: В 9 т. М., 1976. Т. I. С. 141, 145, 146.
Именно Писарев первым ввел в широкое употребление в публицистике и критике термин «реализм». Для Писарева реализм – свойство мышления, «склад идей» (559), а также стиль поведения людей определенного (базаровского) типа. О себе и своем поколении Писарев будет заявлять: «мы, пишущие и говорящие реалисты» (573). Люди, подобные Базарову, не признают «никакого регулятора» – «ни над собой, ни вне себя, ни внутри себя» (554). Писарев готов рассматривать такую ситуацию не только в позитивном плане, но и как возможное проявление безнравственности и уродства. Для критика, исповедующего принципы революционно-демократического переустройства мира, современное ему поколение представляется больным «базаровщиной». Эту «болезнь века» (555) критик рассматривает в третьей главе своей статьи, называя ее «разъедающим реализмом» (558; курсив мой. – М.Л.).
Вслед за В.Г. Белинским и Н.А. Добролюбовым Писарев обращается к историческим фактам литературы и явленным в ней типам и, развивая логику своей мысли, в четвертой главе статьи рассматривает галерею героев, в которых запечатлелась русская история 1-й половины XIX века, а «молодое поколение узнавало черты своей умственной физиономии» (559). Однако Онегин, Печорин, Бельтов, Рудин, Обломов объявлены Писаревым «скучающими трутнями» (562); в типе «лишнего человека» критик видит людей, «неспособных к практической деятельности», не приносящих «никакой пользы» (563). Иными словами, политическая тенденциозность Писарева не позволила ему обратить внимание на духовный рост Онегина, на трагедию Печорина как человека 1830-х годов, на поиски Рудина, на мучения Бельтова, на беды Обломова. Отвергнув «лишних людей» по причине их общественной бесполезности («у Печориных есть воля без знаний, у Рудиных – знание без воли», 567), Писарев приветствует разночинцев Базаровых, у которых «есть и знание и воля», а мысль и дело, в понимании критика, у таких людей «сливаются в одно твердое целое» (567).
В результате оказывается, что Писарев все первые главы
своей статьи посвятил совсем не анализу романа Тургенева, а только разговору о типе людей, подобных Базарову, – критик говорил о некоем «общем жизненном явлении» (567). И только с пятой главы Писарев начинает разговор по существу – о мастерстве писателя в создании системы образов, о принципах расстановки персонажей, о приемах воплощения характеров Павла Петровича Кирсанова, Одинцовой и др. И здесь обнаруживается глубина психологического анализа романа и целая россыпь точных и тонких замечаний критика о произведении. Писареву интересен Павел Петрович – человек «страстный, одаренный гибким умом и сильной волей» (569). Критик устанавливает типологическую близость Павла Петровича и Базарова на основании личностных свойств и качеств обоих: «Павел Петрович такой же скептик и эмпирик, как и сам Базаров»; старший Кирсанов, как и Базаров, «не поддается чужому влиянию» и живет согласно выработанным собственной жизнью принципам; «при известных условиях» герои могли бы «явиться яркими представителями» своих поколений: «первый – сковывающей, леденящей силы прошедшего, второй – разрушительной, освобождающей силы настоящего» (569, 570, 571).Писарев поэтапно рассматривает концентрическую композицию романа Тургенева, центростремительно организованную в авторской задаче выделения фигуры главного героя. Отсюда ракурсы изображения писателем характеров и ситуаций: герой и его родители (шестая глава), герой и его отношение к простому народу, герой и его ухаживание за Фенечкою и др. (девятая глава).
Не только познавательный, но и исторический интерес представляет собой анализ Писаревым как критиком-демократом взаимоотношений Базарова с теми, кто называет себя его учениками, – с представителями молодого поколения, объявившими себя передовыми людьми. Тургенев, испытывая несомненную симпатию к Базарову, не скрывает резко отрицательного отношения к неумным, претенциозным, вульгарным псевдоученикам героя – Ситникову и Кукшиной (седьмая глава). Писатель рисует их как эпигонов (греч. epigonos рожденный после) – тех, кто заводит мысли и теории учителя в тупик. Примечательно, что Писарев не видит в таком подходе Тургенева окарикатуривания молодого поколения, не осуждает писателя за те ярко сатирические приемы, с помощью которых изображены мнимые единомышленники Базарова. При этом самому Писареву вряд ли было приятно вглядываться в тех, кто громогласно причислял себя к демократическому лагерю: претендующие называться сподвижниками Базарова, Ситников и Кукшина однозначно и безапелляционно определены критиком как «эти идиоты» (585).
Писарев внимательно и последовательно, погружаясь в логику отношений, рассматривает сюжетную линию Базаров – Одинцова (восьмая глава). Поскольку герой «имел дело с женщинами совершенно не развитыми, далеко не изящными» и «на женщин привык смотреть сверху вниз», то, встретив Одинцову, Базаров поначалу ведет себя с нею в соответствии со сложившимися у него представлениями о «нормах» такого общения. Однако, открывая совершенно новый для себя мир чувств, Базаров становится другим и ведет себя с Одинцовой «как равный с равною», поскольку «предчувствует в ней долю того гибкого ума и твердого характера, который он осознает и любит в своей особе» (587). Основа интереса героя к этой женщине, по мысли Писарева, заключается в том, что Базаров «почувствовал к ней уважение» (588) и одновременно испытал страстное чувство.
Отдельная (десятая) глава статьи посвящена финалу романа – изображению смерти героя. Писарев был убежден: «Не имея возможности показать нам, как живет и действует Базаров, Тургенев показал нам, как он умирает» (597). В этой связи критик обозревает, выражаясь языком современной науки, хронотоп произведения. Эпилог как возможное дополнительное действие (существенная для поэтики Тургенева структурная часть целого) Писареву не интересен, поскольку «описание смерти Базарова составляет лучшее место в романе» (598) и финал решен как изображение «геройской смерти» (600). Для критика, сосредоточенного на собственных политических вопросах жизни, сцена смерти героя представляется решением «важной психологической задачи», смысл которой Писарев рассматривает как «приговор над целым направлением идей» (600). Итогом размышлений критика (одиннадцатая глава) становится утверждение, что Тургенев «дорастает до правильного понимания, до справедливой оценки созданного типа» (601).
Развитием основных положений статьи «Базаров» стала статья «Реалисты» (1864), в которой Писарев заявил о несогласии по ряду вопросов со своими учителями – В.Г. Белинским и Н.А. Добролюбовым. Если в ранних статьях Писарев указывал на В.Г. Белинского как на властителя дум, то уже с начала 1860-х годов он подчеркивал, что не может быть безусловных авторитетов. Писарев неоднократно демонстрировал свои разногласия с Н.А. Добролюбовым: если Добролюбов видел в романе И.А. Гончарова «Обломов» важный факт литературы и времени («Что такое обломовщина?», 1859), Писарев – только образчик «чистого искусства» («Писемский, Тургенев и Гончаров», «Женские типы в романах и повестях Писемского, Тургенева и Гончарова», обе – 1861); если первый приветствовал появление тургеневского Инсарова («Когда же придет настоящий день?», 1860), второй отвергал его как «бледную выдумку» («Мыслящий пролетариат», 1865; первоначально под названием «Новый тип»); если для первого Катерина Островского стала «лучом света в темном царстве» (одноименная статья, 1860), то второй не увидел в самоубийстве героини события общественного значения («Мотивы русской драмы», 1864); если Добролюбов восхищался сатирой Салтыкова-Щедрина («Губернские очерки», 1857; «Забитые люди», 1861), Писарев охарактеризовал ее как «цветы невинного юмора» (одноименная статья, 1864).