Русское масонство в царствование Екатерины II
Шрифт:
Издательская деятельность кружка постепенно замирала. «Книги печатаются только такие, — писал в ноябре 1790 года Лопухин, — и не могу сказать, какие, ибо такая дрянь, что я и не интересуюсь ныне знать о типографской работе. Сказки да побаски, только для выручки денег на содержание».
В ноябре 1791 года Компания была уничтожена и все имущество ее передано Новикову.
Усилиями новиковского кружка была создана обширная мистическая литература, частью печатная, частью рукописная.
«Богомудрые» труды, распространявшиеся московскими розенкрейцерами, по большей части были сочинения западноевропейских мистиков, преимущественно ХVІ-ХVІІІ веков, но также и более ранних.
Обильно представлены были «герметические» писатели, обещавшие своим последователям тайное алхимическое знание натуры и человека: помимо родоначальника их, обозначаемого вымышленным именем
Особую группу составляют христианские мистики, как ранней эпохи (Дионисий Ареопагит, Лактанций Фирмиан, Макарий Египетский, Бл. Августин), так и XV–XVIII веков: Фома Кемпийский («О последовании Христу»); Лоренцо Скуполи («Брань духовная»); Иоанн Арндт («О истинном христианстве»); квиетисты [219] Михаил Молинос («Духовный путеуказатель») и Ж. М. Гюйон («Соборное послание С. А. Иакова») [220] . Наконец, особо должны быть названы собственно масонские писатели: англичанин В. Гучинсон («Дух масонства»); полушотландский француз Рамсей («Новая Киропедия»); полурусские немцы Штарк («Апология») и Эли («Братские увещания») и подлинные немцы — Гаугвиц («Пастырское послание»), Гёрунг («Должности, говоренные Хризофироном»), Шлейс фон Лёвенфельд («Во свете истины сияющий розенкрейцер»), Эккер («Вольнокаменщические речи»), присяжные литераторы ордена розенкрейцеров.
219
Квиетизм — течение в католицизме, культивирующее мистикосозерцательный взгляд на мир и непротивленческую покорность божественной воле.
220
Сочинения близкого им по духу Фенелона были переведены одним из членов кружка, Д. И. Дмитриевским, но напечатан был этот перевод лишь в 1799 г.; Фенелон очень ценился членами кружка (впоследствии Лопухин рекомендовал, например, читать его Сперанскому).
Среди отдельных членов новиковского кружка можно различить неодинаковое отношение ко всем группам этих сочинений. Одних больше привлекает пиетизм [221] и квиетизм. Таковы — Лопухин, Краевич, Карнеев; их любимые авторы, сверх Бёма, — Иоанн Арндт, Фома Кемпийский, г-жа Гюйон.
Другое направление — герметическое; к нему принадлежал Новиков, близкий ученик которого Багрянский перевел «Платоново кольцо» [222] ; одних вкусов с Новиковым были: А. М. Кутузов, который перевел сам псевдо-Парацельсову «Химическую псалтырь» (Пено) и редактировал перевод А. А. Петрова — «Хризомандер»; И. П. Тургенев — соредактор «Хризомандера»; кн. Н. Н. Трубецкой, который так интересовался в переписке с Кутузовым алхимическими лекарствами («тайные знания» прельщали его, вероятно, преимущественно в практических видах). Гамалея обнимал в своем лице оба течения: так же интимно, как Краевичу, был близок ему Бём; вместе с Новиковым он составлял в селе Титхвинском «Библиотеку герметическую».
221
Пиетизм — движение в лютеранстве, характеризующееся приданием особой значимости личному благочестию, ощущению постоянного нахождения под строгим и бдительным «Божьим оком».
222
Новиковым были собственноручно переписаны некоторые тома «Библиотеки герметической», например, т. 29. На герметические увлечения Новикова указывает и его пристрастие к розенкрейцерской медицине.
Обилие мистической литературы заставляло распорядителей кружка
делать выбор произведений, наиболее пригодных для чтения рядовых братьев. Понемногу вырабатывался определенный «круг» такого чтения.Божественное Писание — так определялась отправная точка этого круга.
«Во всех мистических книгах весьма много натуры, но в Св. Писании одна чистая благодать», — поучал Краевич Дмитриевского.
«Коли будете чувствовать хладность к религии, то читать Евангелие и Св. Писание… Венец всего — Св. Писание», — заметил себе Ланской (в 1818 году) слова Поздеева.
«Читая другие книги, — писал тот же Поздеев Остолопову, — не должно забывать книгу всех книг, то есть Священное Писание; прочие книги, как звезды, а Святое Писание — это солнце, им живет мир нравственный, а солнцем чувственный».
В одной из масонских речей XVIII века ритор говорил ученику: «Советую вам читать чаще Священное Писание, дабы беспрестанно обращалось в памяти вашей то благо, которое дает уразуметь, какая разность между Духа и Материи».
«Да будет библиотекою твоею великая четвертная книга, — писал Эли, — повсюду тебе сопутствующая натура. Толкователем же избери себе полезнейшее, все изъясняющее, все понятным делающее и научающее Священное Писание. В нем воистину можешь ты все найти, все, могущее соделать нас мудрыми, добродетельными, счастливыми и блаженными».
Но для того чтобы служить «толкователем» на книгу натуры, Библия сама должна была быть тщательно истолкована. Когда Нартов испытывал мудрость розенкрейцерских учителей (в 1783 году), он поставил им в числе главных вопросов такой: «Имеют ли ключ на Библию?»
«Ключ на Библию! — ответил ему Шварц. — Это нам точно так кажется, как когда бы хотел кто заказать на стеклянном заводе чашку для вмещения в нее океана. Однако ж малые познания, нам данные, сделали для нас чтение Библии сладким, утешительным и довольно просвещающим, и многие места, при коих знахари умствуют или кощунствуют, суть для нас предмет высочайшего удивления и довод к возвышающим размышлениям».
Вероятно, именно в качестве подобного «ключа» розенкрейцерами употреблялась особая «ручная Библия», — собрание текстов из Священного Писания, расположенных систематически по разным вопросам. «Paracelsi Handbibel» в 1784 году была напечатана на русском языке «иждивением Н. Новикова и Компании» под заглавием «Избранные места из Священного Писания».
Вслед за Священным Писанием рекомендовались Бём и Арндт.
Для чтения Бёма переведен был особый «экстракт», или сборник, под названием «Серафимский цветник».
Книга Арндта «О истинном христианстве» производила громадное впечатление на своих читателей. Перелом от безбожия к вере, который вызывался этой книгой, засвидетельствован записками Лопухина и сочинением неизвестного масона «Из работ моих над диким камнем».
Главными орденскими книгами были «Пастырское послание» и список «Теоретического градуса». Последний должен был отдельными главами читаться на «теоретических собраниях».
«Пастырское послание» советовал читать Ланскому Поздеев в случае, если он приметит в себе «холодность к ордену».
Из «Пастырского послания», также как из сочинений Бёма, сделан был «экстракт» для употребления братьев. Сохранился и систематический список особенно рекомендуемых орденскими надзирателями книг.
В этот список вошли книги, частью напечатанные Новиковым, частью рукописные:
а) для учеников — Иоанна Масона «О самопознании», «Брань духовная» Скуполи, «Обращение с самим собою» Иоанна Арндта, «Карманная книжка для В. К.», «Устав свободных каменщиков», «Катехизис».
б) для товарищей — «Размышления о делах Божиих», «Боннетовы размышления или сочинения» [223] , «Химия, какая-нибудь правильная», «Физика, основанная на истине Креста», «Апология вольных каменщиков» Штарка; «Хризомандер»; «Катехизис товарищеский».
223
Под именем Боннета в начале XIX в. вышла старая «Экономия жизни человеческой» Додели. Здесь, впрочем, вероятно, имеются в виду «Рассуждения о натуре» Ш. Бонне, которые в XVIII в. переведены были А. А. Нартовым (напечатан перевод, кажется, не был).
в) для мастеров — по теософии Фома Кемпийский; Августин; Бёма «Путь ко Христу», «Таинство Креста» Дузетана, «Денница премудрости» Бёма, «Таинство творения» Ретцеля, «О возрождения» Бёма (?); по алхимии Теофраст Парацельс, Василий Валентин, Бёма «О камне», «Великая книга Природы»; «Лествица мудрых»; «Платоново кольцо» Кирхвегера; «Свет светов»; по ордену «Пастырское послание» Гаугвица, «Сильное увещание» изд. Боде, «Братские увещания» Эли, «О древних мистериях» Штарка, «Дух каменщичества» Гучинсона и тд.