Рута
Шрифт:
— Значит рано или поздно она придет сюда за сыном.
— Буду ждать этого с нетерпением.
К вечеру в зале заседаний собрались все Дамы Ложи. Заняв свои места, они в ожидании смотрели на Филиппу, но та не торопилась начинать. Отпив вина из золотого кубка, она задумалась, глядя на играющее в камине пламя.
«… жалкое бесполое существо…»
Эти слова ведьмачки целый день не выходили у нее из головы. Поднявшись на самый верх башни, туда где прикованный к стене, невероятно красивый обнаженный мужчина старался не стонать от боли в затекшем теле, чтобы не пугать сына и не беспокоить
Филиппа перевела взгляд на сидевших за столом Дам. Асирэ — увлечена идеей и Борисием; Фрингилья — до сих пор краснеет при упоминании ведьмака; у Кейры опять новый любовник; неумение любить, Сабрина компенсирует жаждой обладания; Маргарита влюблена в Вадилима; эльфки любят друг друга.
«А я… старая отполированная кость — блестящая, но пустая внутри…»
— Давайте уже начнем, — не выдержала Сабрина.
— Да, конечно, — рассеяно согласилась Филиппа, пытаясь сосредоточиться.
Дамы удивленно переглянулись, но через мгновение перед ними сидела прежняя Филиппа.
— Троян разбит, остатки его армии присоединились к армии Трех королей, сейчас она движется на Вызему. После коронации Фольтеста, армия двинется на Реданию. Мне донесли, что Марат собирается выступить против королевы, и захватив трон ударить по нам с севера. Собор в Вельгаде отказал нам в поддержке, поэтому рассчитывать придется только на себя.
С этого самого момента, мы переходим на военное положение. Вы оставляете все свои сердечные дела и полностью погружаетесь в разработку стратегии и тактики, и для того чтобы исключить любую, даже малейшую утечку информации — мы все будем находиться вместе, в этом замке.
— Мне надо сперва будет предупредить Вадилима! — твердо сообщила Маргарита.
Филиппа мысленно усмехнулась. Похоже на вызов!
— Ни кто не покинет этого замка без крайней необходимости, — холодно ответила она. — Мы все должны превратиться в одно целое и все наше внимание уделить одной единственно важной сейчас проблеме — выжить и победить.
Больше ни кто не возражал, но Фрингилья тяжело вздохнула, а у Асирэ появился странный блеск в глазах.
— Вчера я разговаривала с Вэгирой. Мне не нравиться ее настроение, — высказала свои опасения Сабрина. — Она так хорошо пригрелась в королевском замке, что не особо горит желанием, после уничтожения Марата бежать нам на помощь.
— Люди быстро забываются, — немного подумав ответила Филиппа. — Немедленно убить Линье и обставить все так, будто расправились с ним шпионы Хенсельта. Зверь ушел сегодня утром, вскоре он убьет Марата. Потеряв его, голодранцы будут быстро разбиты королевскими войсками. Желая отомстить, Вэгира возглавит армию Хенгфорсской Лиги и ударит по оставшемуся без главной защиты Каэдвену. Эльфы должны поднять восстание в Аэдирне, примкнув к Юнае взять Хаггу. Это несколько разрушит союз Трех Королей…
— Если эльфы поднимут бунт, на этот раз их полностью уничтожат! — возразила Маргаритка из Долин. — Я не могу отравить свой народ на гибель, пусть лучше уйдут в горы.
Лицо Филиппы исказил гнев. Она вскочила с места и вперив взгляд в огромные глаза эльфки, зашипела подобно змее:
— Может вам тоже отсидеться вместе с ними в горах? А когда нас всех сожгут
на кострах, вы спокойно вернетесь в Доль Блатанна и все забудут, что Францеска Финдабаир и Ида Эмеан аэп Сивней — Дамы Ложи, правившие миром и королями.— Если мой народ исчезнет… — начала Ида.
— Мы будем голосовать, — твердо перебила ее Филиппа. — И теперь только так мы будем решать спорные вопросы, права вето больше нет.
Не дожидаясь вопроса все, кроме эльфок подняли руки. Ни когда еще ни кто не видел выдержанных и прекрасно обладающих своими эмоциями эльфийских чародеек, такими растерянными и полными отчаяния.
— И так, — продолжила Кейра, главную тему. — Хенсельт и Демавенд будут вынуждены отправиться домой, оставив незначительные силы во главе с мальчишками. Став королем, Фольтест постарается не ввязываться в дальнейшую войну. Остается только Дийкстра, и он точно пойдет до конца. Ему нужна Редания и наше подчинение, а поскольку это невозможно, то — наша смерть.
Приподняв и обессилено уронив руки на стол, Фрингилья произнесла расстроено:
— К нему не подобраться. Уже сколько времени мы тщетно пытаемся найти хоть какую-нибудь лазейку.
— Я знаю как его достать, — сказала Филиппа. — Его убьет Геральт из Ривии. Надо сообщить ведьмаку, что мы меняем ведьмачку с детенышем на голову Дийкстры. Желательно, чтобы это послание ему принес тот, кому он доверяет…
— Эскель!
— Отличая мысль, Фрингилья! Сразу после заседания отправишься к нему и постарайся как можно красочней расписать, страдания Руты и мальчишки. Возможно он даже поможет своему другу, ведь они оба пользуются доверием Дийкстры.
Как ни старалась Фрингилья скрыть радость от возможности снова встретиться с ведьмаком, ничего не вышло — лицо ее буквально светилось от счастья. Маргарита одарила ее завистливым мрачным взглядом.
Внутренний голос говорил ей, что ничего с ведьмаками не получиться. Ведь ее отношения с Эскелем, вовсе не такие, как она представляла в отчетах. Он не был безумно влюблен, чары таяли и чародейка ничего не могла сделать. Так же как и тогда с Геральтом.
— И еще важный момент, — вспомнила Филиппа. — Надо срочно выяснить куда подевалась Цири. То что она продемонстрировала в горах, не поддается ни какому объяснению и очень меня тревожит.
Басто знал, что за ним следят. Чувствовал каждой клеточкой своего тела, так словно Ложа в полном составе шла за ним по пятам, а не следила глядя в хрустальный магический шар. До поместья Марата оставалось совсем не много. В кармане лежал браслет в виде дракона с бирюзовыми глазами, который ему с огромным сожалением отдал банкир, под седлом еле плелся Шэво. Что сделали чародейки с горячим жеребцом ведьмачки после того, как он разнес пол конюшни, Басто не знал, но теперь конь больше напоминал старого мула, покорного и робкого.
— Да, брат, раньше ты бы меня и близко не подпустил. Таким ты мне нравился больше.
Дорога свернула, перевела через речушку, обогнула лес и открыла прекрасный вид на утопающий в зелени замок Гинваэл. Вокруг него, будто муравьи, суетились люди, в поле низушники работали тяпками, табун белоснежных лошадей мирно пасся неподалеку. Эта картина залитая ярким солнечным светом, на фоне небесной бирюзы, завораживала и радовала глаз. Остановив коня, Басто захотел продлить немного это ощущение, но вместо этого погрузился в размышления.