Ружье из черной стали

– Кажется, мы переживем эту ночь, - утирая пот со лба сказал Торкин.

Взхоббит прикрыл глаза.

– На твоем месте я не был бы так уверен, - молвил он.
– Тот кто когда-то был Омаром из Кастрюли идет сюда.

– Почему когда-то?
– спросила Крохотуля.

– Потому что я не уверен, что он теперь человек, - глухо сказал взхоббит.

Послышались гулкие шаги и Водитель вошел в город. Сейчас он представлял собой что-то вроде кошмарного биоконструкта и даже игральный автомат "Однорукий Бандит" вмонтированный в его левую лодыжку не слишком-то радовал глаз. Остановившись в воротах Водитель поднял вверх многосуставчатую клешню. Оптические сенсоры на его квадратной голове зашевелились. Где-то пробили полночь городские часы.

– ХО-ХО-ХО!
– сказал он.

– Нам п...ц, - подвел итог Торкин.

– Ни фига! Теперь на сцену выхожу я!
– вдруг воскликнул Нунугум появляясь из канализационного люка.
– У меня есть хитрый план!

– Дашь покурить?
– оживился Полка.

Не обращая на него внимания Нунугум двинулся вперед.

– Погляди-ка!
– вдруг воскликнул Торкин.
– На нем муртатипная броня!

– Не совсем, - усмехнулась Крохотуля.
– Это усовершенствованный вариант, сработанный Черными Гномами. Даже Водитель не сможет теперь одалеть Простогнома!

Гномша достала из кармана мегафон и закричала:

– Вперед Нунугум! Ты победишь!

Защитники поддержали ее дружным ревом. Команда поддержки немедленно развернула над площадью яркие плакаты с надписями "Нунугном - победитель!" и "Водителя - на свалку!". Очаровашки-эльфийки в коротких юбочках исполнили вдохновенный танец.

Водитель и Нунугум на миг замерли друг против друга, затем что-то ярко полыхнуло, раздался жуткий грохот и площадь затянуло дымом.

Когда дым рассеялся Полка не заметил существенных изменений в диспозиции.

– У Водителя слабый правый фланг, - сказала Крохотуля.
– Помнишь, Полка, как ты подстрелил его там - в "Обнаженных клинках"?

– Обычные ракеты его не берут, - возразил взхоббит.

– Но и броня Нунугума выдержала, - сказала гномша.

– Они достают мечи, - заметил Торкин.

Водитель и Нунугум действительно достали лазерные мечи. Световые лезвия слегка громко шипели, соприкасаясь.

Внезапно Нунугум рванулся вперед и нанес косой удар сверху-вниз. Водитель уверенно парировал и резким движением отбросил Нунугума назад. Нунугум пнул Водителя в лодыжку и тот, кто был когда-то Омаром со стоном пал на одно колено.

Из мрака вынырнул какой-то человек и преградил Нунугуму дорогу. Взхоббит с удивлением узнал Брунгильду. Жирная воительница подняла дробовик. Нунугум в нерешительности остановился.

– Снеси башку этой суке!
– в отчаянии заорал взхоббит.

Крохотуля вскинула снайперскую винтовку и мозги Брунгильды разлетелись в стороны, но ее место уже занял доблестный военначальник Бремль.

– НЕТ!
– прохрипел Водитель, вставая. Его коленные моторы натужно скрипели.

Бремль распахнул куртку и взхоббит увидел, что тот весь увешан динамитом, взрывчаткой и еще хрен знает чем.

Нунугум взмахнул лазерным мечом. Голова Бремля покатилась по земле еще выкрикивая при подскоках на камнях:

– За тебя, о Водитель!

– В укрытие!
– заорал Торкин, пригибая друзей к земле.

БАМ! БУХ! БА-БАХ! ТА-РА-РАХ! БАЦ! БОМ!

– Ух!
– сказал Полка, поднимая голову.
– Сколько же там было этой дряни?

Трупы, которыми была завалена площадь, разметало взрывом. От Бремля и Нунугума не осталось и следа - только Крохотуля прижимала к себе стальную перчатку героя. По щекам гномши текли слезы.

Водитель же, хоть и казался слегка потрепанным, но уверенно вышагивал вперед. За ним шло его непобедимое воинство -люди и нарки, троббли и гоббли, жуткие зомби и сектанты Великой Лестницы, а также нарко-хайи, нигхтмарцы, истеррики, дрязги и прочие эльфоненавистники.

– Пора удирать, - сказал взхоббит.

– Пора, брат, пора, - согласился Торкин.
– Этого гада теперь никому не удержать.

Друзья повернулись и бросились прочь.

Та же ночь.

Город горел. Легендарная Грязная Пристань превращалась в пепел. Безумные войска Водителя громили все вокруг.

На стадионе "Пьянки" странная эльва давала свой последний концерт для смертных. Песня была слышна на весь город.

– Корабли в моей га-а-авани! Ариведерчи!
– рыдая подпевал несчастный взхоббит.

Друзья с боем пробивались к пристаням, надеясь поспеть на последний уходящий корабль.

Они выбежали на корабельную набережную как раз к тому времени, чтобы увидеть как последний корабль отходит от берега. На корме корабля стояли сумрачные эльфы, время от времени стреляющие по выбегающим на набережную нарко-хайям. Перворожденные затянули древнюю как мир песню в которой говорилось о том, как тяжело им покидать Средне-земелье и оставлять смертных наедине со Тьмой.

Полка считал, что остающимся, тем не менее, тяжелее во много раз, и поэтому не стал особенно вслушиваться в слова, но мелодию он запомнил на всю жизнь.

– Что это?
– вдруг спросил Торкин, туда, где у самого пирса стояла одинокая фигура.

– Гэндалев?
– с изумлением спросил Полка, но тут же понял, что ошибся - у стоящего там не было бороды, потому что у эльфов вообще не бывает бород, а стоящий был никто иной как Заскорузл-Корабел.

– Чу! Слышите?
– вдруг спросила Крохотуля.

Какой-то нарк, сгибающийся под тяжестью краденного дивана, выскочил на площадь и гномша пристрелила его на месте, чтобы он не мешал слушать.

Полка прислушался.

Гда-то вдали тихо играла музыка, чудные огни загорались и гасли над темными морскими волнами.

– "Титаник"?
– неуверенно спросил Торкин.

– Вряд ли.

Музыка приближалась.

Древний властитель Грязной Пристани стоял неподвижно сжимая в своей руке лазерный меч, полыхающий голубизной чистого льда. Склонив голову набок Заскорузл-Корабел слушал.

– Смотрите, - прошептала Крохотуля и взхоббит, обернувшись, увидел как на набережную вышел Водитель.

Торкин торопливо потянул друзей в тень разрушенного морского вокзала.

Заскорузл поднял голову и увидел Водителя.

Водитель поднял руку и Полка подумал, что видно он приветствует своего древного врага, но нет - это Водитель читал по бумажке слова, которые надлежало сказать в данный момент.

– Я давно мечтал встретиться с тобой!
– сказал он.

– Тебе достаточно было записаться на прием, - ответил Заскорузл-Корабел. По личным вопросам я принимаю во вторник и четверг с девяти до пяти.