Рыбка по имени Зайка

– Необыкновенно крепкий материал, – бубнил хорошо заученный текст Илья, – суперпрочный, лучше железного дерева и вонги.

– Вонги? – поразился я. – Это что за зверь?

– Вонги?

– Да.

– Не слышали?

– Никогда.

– Господи! – восхитился Илья. – Встречаются еще люди, которые ни разу не сталкивались с вонги!

– Вонги! – с возмущением перебила его Лиза. – Ты, похоже, ума лишился! Экую туфту погнал! Вонги! Нет такого в природе.

– Есть!

– Нет!

– А вот оно!

Корявый палец Ильи уткнулся в темную плашку, блестевшую, как антрацит на солнце. Я не успел издать и звука, как продавец подлетел к таинственному вонги, уцепил деревяшку и сунул ее мне в нос, приговаривая:

– Необыкновенно крепкий, суперпрочный…

Я повертел в руках обрубочек. Выглядит вполне прилично.

– Сколько будет стоить дверь?

– Двести баксов, – быстро ответил Илья, – почти даром.

– Вот, – удовлетворенно заявил я, – а вы, Лиза, утверждали, что дешевле тысячи долларов нам дверь не обойдется. Оказывается, есть вполне приличный товар за…

– Эх, Ванечка Павлович, – тоном умудренной старушки сказала Лиза, – наивный ты персик! Вонги захотел!

– Чудесная дверь!

– Ага.

– Великолепное дерево, – вел свою партию Илья, – суперпрочное…

– И недорого! – воскликнул я.

Лиза встала с табуретки.

– О боже! Ладно, ну-ка говори, цена дана без коробки?

– Да, – поскучнел Илья.

– Без чего? – решил уточнить я.

Лиза повернулась ко мне и прощебетала:

– Ну нельзя створку просто так в проем впихнуть. Ее следует закрепить, а за коробку отдельная цена. Еще нужен добор.

– А это что? – окончательно растерялся я.

– Не парься, Ванечка Павлович, – отмахнулась Лиза, – поверь, без добора никак, значит, стоимость еще увеличивается, или чего не понимаю, а?

Илья, к которому относился последний вопрос, надулся.

– Ну, в общем… э… да!

– Еще фурнитура, – наседала Лиза, – да плюс тонировка, лак, прибамбахи, и скока имеем за вонги? А? Говори: скока? Усё вместе.

– Сделаем в лучшем виде, – заныл Илья, – необычайно твердый материал, износу нет, Африка…

– Скока?

– Порядка полутора тысяч баксов, – решился наконец озвучить цифру парень. – Но мы доставляем двери бесплатно и даем скидку на установку! Десять процентов.

Лиза засмеялась ему в лицо:

– Замолчи! Увидел наивного хомячка и понес по рельсам. Вонги! А то я не знаю, как название сего дерева расшифровывается.

– Как? – вдруг заинтересовался Илья. – Вонги оно и есть вонги.

– Ой, не могу, – согнулась пополам Лиза, – ну спасибо, повеселил! А то у меня с утра отвратительное настроение было! Вонги. Великий Обман Наивных Глупых Идиотов! Сложи первые буквы слов и получишь аббревиатуру – вонги. Но я-то не пушистый зайчик. Ванечка Павлович, ты, невинная маргаритка строительного бизнеса, держишь сейчас в руках кусок все той же сосны. Выросло чахлое дерево недалеко от Кольцевой дороги. Его спилили, не просушили, кое-как обработали и всучили этому типу. Чтобы людей облапошивал. Вонги! Тут, кстати, на одной палатке объява висит: «Горный кипарис из Сахары». Ну скажи на милость, где в этой пустыне горы? И если на секунду, потеряв всякий разум, согласиться, что на бархане может чудом выжить некое растение, то оно никак не будет кипарисом! Чукотская сосна! Итальянская ель! Вонги! Шанхайский барс вкупе с мексиканским тушканом и подмосковными гладиаторами. Пошли скорей, Ванечка Павлович, в нормальное место, позабавился, и хватит. Сейчас он нам запоет про ручки из Милана, лак из Германии, петли от Версаче, замок от Диора. Дурит тебя мерзавец, как лоха разводит, смотреть противно. Дергаем отсюда, гребем ластами.

Я глянул на Илью, увидел маленькие хитрые, бегающие глазки и понял: Лиза опять оказалась права. Наглый парень просто дурил Ванечке Павловичу голову.

Дальнейшее помнится плохо. Кажется, я начал кричать, топать ногами, толкать мерзавца в грудь. Словно привидения, в лавке материализовались мужики, смуглые, черноволосые. Лиза ухватила меня за рукав и поволокла на улицу. Напоследок я успел от души пнуть противного парня. Илья, не ожидавший подобной прыти от казавшегося интеллигентным покупателя, пошатнулся и шлепнулся на груду деревяшек.

Лизавета одним толчком выпихнула меня на улицу, и мы побежали, петляя, словно вспугнутые зайцы.

– Сюда, – торопила Лиза, – левее, правее, теперь прямо…

Я летел за ней, не чуя под собой ног и не видя ничего вокруг, потом на меня неожиданно надвинулась темнота и полнейшая тишина.

Глава 27

– Ванечка Павлович, – донеслось из мрака, – ты как? Открой глазки.

По лицу потекли холодные капли. Я вздрогнул, машинально разлепил веки и увидел два озабоченных женских лица, склонившихся надо мной. Одно принадлежало Лизе.

– Где я? Что случилось? – прохрипел я.

– Ничего особенного, – защебетала Лиза, – ты упал в обморок, хорошо, что прямо на пороге магазина, где я двери заказать хочу. Сейчас ты лежишь на диване в кабинете хозяйки, знакомься, вот она, Маргарита Павловна, для своих Маргоша.

– Здрасьте, – заулыбалось второе лицо, – ну и напугали вы нас!

– Обычное дело, – быстро перебила ее Лиза, – духотища страшная, скоро гроза начнется, мне самой как-то не по себе.

Словно подтверждая слова прораба, где-то близко зарокотал гром, за окном послышался шорох, детские визги, и по крыше сильно застучал дождь.

– Вот и ливень обвалился, – воскликнула Маргоша, – ну и слава богу! Может, у меня теперь голова болеть перестанет!

Лиза подошла к окну, толкнула раму, всей грудью с наслаждением вдохнула воздух и прошептала:

– Кислород появился! Я в этом городе чумею.

– Да уж, сейчас бы на дачу, – подхватила Маргоша, – речка, лес, шашлычок, а тут сиди вся в деревяшках!

Лиза устало опустилась на стул, с ее лица исчезла привычная улыбка.

– Дерево хорошо пахнет, – сказала она, – а вот сухая смесь какая-нибудь или раствор… А еще утеплитель для крыши бывает типа ваты прессованной. Я вчера в одном доме четыре часа провела, а там этот утеплитель просыхал. Такой смрад стоял в здании! Чуть не угорела.

Я сел на диване, обнаружил, что дамы стащили с меня ботинки, и, пытаясь скрыть смущение, включился в беседу.

– А почему же эта вата промокла? Жара какая стоит! Первый дождь за три недели пошел.

– Так в марте крышу зашивали, – пояснила Лиза, снова занавешиваясь улыбкой, – утеплитель намок, а строители подумали: хозяева дурни, не поймут, в чем дело, и живенько скат заделали. Только нашу фирму на отделку наняли, я, как вошла, сразу скумекала, что к чему, и велела отдирать полиэтилен, которым они безобразие прикрыли. Теперь вот сохнет, воняет, а клиенты на меня орут.

– С какой стати? – возмутился я.

– Крыша-то целой была, – засмеялась Лиза, – а потом я появилась и все разломала.

– Так для их же блага, – покачал я головой.

– Ну не все понимают суть проблемы, – объяснила Лиза, – иногда люди очень сердятся, зачем, дескать, месяц стенку сушить, вон она за три дня уже затвердела, кладем плитку и въезжаем. Начнешь говорить: «Нельзя», – злятся. Втолковываешь: «Ежели внутри не досохнет, лопнет ваше покрытие, перекосит его», – считают тебя мерзавкой, которая ремонт затягивает. Знаешь, Ванечка Павлович, как некоторые бригады работают? Тяп-ляп, шик-брык и бегом из дома. Объект сдали, денежки получили и драпаем, наплевать, как люди потом жить станут, пойдет стена трещинами, закоротит проводку, окна весной не откроются… А я так не могу, все по науке делаю.