Рыцарь ее сердца

— Лорд Гриффин, — медленно и осторожно начал Грейвз, — вы согласны, что судьба леди Фокс уходит в беспросветную мглу баронских войн, в историю предательства Генри в Льюисе?

— Так или иначе, де Монфор отказался от Амиции, — потер руки Гриффин, — ее прошлое могло быть раскрыто — окончательно и бесповоротно. Лишение титула, позор, клеймо предателя.

Грейвз согласно кивнул в ответ:

— Все, чем она рискнула, тот великий и ужасный обман, на который она пошла, стоил свеч. После того, что вы выяснили на этот счет, как вы думаете, стала бы она распространяться о себе, ставя под угрозу цель своей жизни — жизни всей ее семьи, Фолстоу?

— У меня все есть про это, Грейвз. Но может быть, это еще не все.

— А что же может быть еще?

Джулиан понял, что начинает одерживать победу, хотя и не получил окончательных ответов.

— Послушай меня, старина. Я собрал все сведения по мелким осколкам, забегая вперед и возвращаясь назад, у меня их множество. Молодая прекрасная женщина с волосами цвета воронова крыла, знающая де Монфора и преданная ему, была замечена во вражеском лагере дающей указания небольшой группе командиров, склонившихся над картой. По общим сведениям, Амиция Фокс была подручной Мориса не один год, а рассказы о ее красоте и привлекательности получили широчайшую огласку. Той ночью на ней была простая одежда, и ничто не выделяло ее из простых маркитанток и падших женщин, обычно сопровождающих войска. Если бы только не богато украшенный кинжал, который она носила под платьем. Покидая лагерь, она успела выставить его перед собой раньше, чем к ней успела приблизиться пара солдат. Но я предполагаю, тут было что-то большее, чем желание полюбоваться ее красотой перед сражением. Амиция просто помахала своим оружием у них под носом и попросила держаться подальше, однако, по слухам, оба мужчины вскоре умерли от таинственных внутренних повреждений. По солдатским меркам эту женщину восприняли как колдунью. Так родилась легенда.

Грейвз согласно кивнул, показывая, что эти факты ему хорошо известны.

— Попробуем еще раз вспомнить те события. Вы говорите, что это была черноволосая молодая красавица, носившая с собой богато украшенный кинжал, выполнявшая какое-то секретное задание и отправившая на тот свет пару солдат, попытавшихся к ней приблизиться?

— Именно так, — нахмурился Джулиан.

— Как вы полагаете, насколько молода в то время была леди Фокс, лорд Гриффин?

— Ты подразумеваешь Амицию?

— Разве я сказал, что подразумеваю именно ее?

Джулиан открыл было рот, чтобы ответить «конечно, да», но внезапно замолчал. Его дыхание замедлилось, затем стало еще медленнее и наконец остановилось вовсе. Он не желал слышать следующего вопроса Грейвза, который все же был задан тихим и многозначительным голосом:

— Вы не слышали, что мадам поразительно похожа на свою мать?

Мысль Джулиана отчаянно заработала. Сибилла при его приходе в Фолстоу имела на поясе богато украшенный кинжал… Ее знание военного искусства, путей наступления и отхода, ловкость и сноровка… Ее уверенность, что ни он, ни она сама не сможет уберечься от королевского гнева и что Амиция не была изменницей… Необычные события в ее спальне… То, что она вытворяла с ним, не прикасаясь…

«Ты колдунья, Сибилла?» — «Все может быть».

В его сознании замелькали даты и события последних лет. Но оно отказывалось их принимать.

— Позволь, позволь… Но ведь ей в ту пору было не больше пятнадцати. — Гриффин пытался оправиться от шока. — Нет-нет, это… Это невозможно!

— Почему же? — спросил Грейвз, пристально глядя на Джулиана. — Почему невозможно, что девочка, беззаветно преданная матери, наивно убежденная, что окажет неоценимую услугу и собственному отцу, и своей стране, не может встретиться с другом семьи и оказать ему помощь?

— Сибилла, — прошептал Джулиан, задыхаясь. Его амбициозные планы вытащить правду перед королем на свет Божий рухнули, как огромная опрокинутая статуя, оставив после себя лишь груду старого пыльного мусора. Иллюзия. Медвежья услуга.

На грудь навалился неподъемный груз, не дающий дышать, когда он выдавил:

— Сибилла — государственная изменница.

Истина оказалась столь ужасной, что Джулиан перестал замечать Грейвза. Словно слепой, он пересек комнату и остановился около выхода.

— Вам угодно узнать от меня что-нибудь еще, лорд Гриффин?

— Нет, — коротко ответил Джулиан сдавленным голосом и прокашлялся. — Нет, Грейвз, я думаю, ты сказал мне вполне достаточно, чтобы я понял все по этому делу.

Слуга встал и, немного потоптавшись на месте, произнес необычным тоном, в котором сквозили и нерешительность, и симпатия:

— Порой лояльность может быть весьма относительна, вы не согласны?

Он вышел прочь, оставив Джулиана одного в разгромленной спальне Сибиллы. Такой же разгромленной, как и вся жизнь Сибиллы Фокс. Разгромленной его собственными руками.

Глава 18

Около Белмонта солдаты стояли лагерем. Королевские солдаты.

Сибилла быстро пришпорила Октавиана и, съехав с дороги, скрылась между холмов, окружающих Белкоут, обдумывая этот неприятный сюрприз.

Джулиан клялся, что отослал своих людей восвояси, и выполнил свое обещание. Оказывается, он переместил солдат к Белмонту. Оно и понятно: Оливер Белкоут поклялся поддерживать королевского эмиссара против Сибиллы и Фолстоу. Резонно разбить лагерь в месте, где помощь под рукой. Один беглый взгляд на палатки и солдатское снаряжение, брошенный перед тем, как съехать с дороги, убедил ее, что это те же самые солдаты, которые изначально появились у стен Фолстоу. Однако Белмонт слишком мал, чтобы в нем разместилось несколько сотен человек.

Где же остальная часть армии Джулиана? Сибилла нахмурилась, размышляя. Вероятно, в Гиллвике. Да, Гриффин постарался сделать все, чтобы отрезать ей пути к отступлению, и хорошо рассчитал, что, возможно, она попытается попросить помощи у сестер.

На мгновение пришла шальная мысль повернуть Октавиана вспять и, скрывшись в лесу, направиться назад в Фолстоу. Она размышляла, не выставлены ли специально высматривающие ее караулы. Но не успела эта идея укрепиться в голове, как Сибилла ее всецело отвергла.

Ей необходимо поговорить с сестрой. Никто и ничто не сможет ее остановить.

Прикрыв глаза, Сибилла глубоко вздохнула и повернула лицо к полуденному солнцу, стараясь впитать в свое тело как можно больше тепла и света. Когда же она снова взглянула вокруг, ей показалось, что окружающие зеленые холмы будто танцуют, излучая веселье и радость. Рот Сибиллы разжался сам собой, и на губах проступила осторожная улыбка. Сбросив с головы капюшон, она оправила юбки и ударила Октавиана по бокам. Прежде чем они достигли вершины холма, Сибилле пришлось дважды придерживать коня, проклиная его за агрессивную манеру громко стучать копытами, и только потом благодарно хлопать Октавиана по шее. Животное неохотно приняло ласку и постаралось не сбиться с проворной рыси.

Октавиан терпеть не мог изображать из себя эдакого денди.

Прошел уже почти час, пока наконец Сибилла, не спешиваясь, пробралась через море солдат и подъехала к воротам Белмонта. Как она и подозревала, на ее пути возник молодой солдат в королевской форме и попытался остановить, взяв коня под уздцы.

Октавиан грозно фыркнул, и Сибилла почувствовала, как напряглось гордое животное.

— Ш-ш-ш, — свирепо прошептала она, — легче, легче, стой, мой мальчик!

Она с трудом заставила Октавиана не двигаться с места, и солдат, осмелев, снова приблизился. Его рука опять потянулась к поводьям.