Рыцарь из ниоткуда. Книга II. Сборник
Шрифт:
Так, теперь розыскное дело…
Нольтер был персоной не значимой – всего-навсего обычный молодой гуманитарий, известный лишь одной-единственной книжкой, с научной точки зрения весьма легковесной. К тому же нигде не служил. Так что поиски проходили стандартно, рутинно – группу полевых агентов отправили в Гайлат, последний ратагайский город, откуда Нольтер связывался с матерью и своей девушкой.
Городов у ратагайцев дюжины три. Еще в те самые пресловутые «незапамятные времена», фигурирующие этакой абстракцией в сказках и легендах, два рода, Золотые Подковы и Лазоревые Перья, по неизвестным до сих пор историкам причинам полностью перешли на городской образ жизни. Занялись ремеслами и торговлей, некоторые даже садоводством и огородничеством (но пахать и сеять не стал никто из них – у ратагайцев до сих пор считается неприличным для мужчины занятием хлеборобство).
Кстати,
Где город, там и полиция. Каковая имелась и в ратагайских городах. Правда, криминальная обстановка была гораздо здоровее, чем по всему остальному Талару – из-за той самой специфики, по которой – все уроженцы Пушты друг другу родня, пусть даже в степени «нашему слесарю двоюродный забор». Так что, обворовывая чей-то дом или грабя запоздавшего прохожего, всегда можно нарваться если не на дальнего родственника, то на старинную кровную месть семьи. Хотя выродки, ни в грош не ставящие традиции и уклады, имеются везде.
Довольно быстро с помощью местной полиции агенты установили, что Нольтер в городе прожил три недели, снимал комнату в таверне «Конь и вольный ветер», как постоялец нареканий не вызывал, пил тихо и культурно (в кабачке при таверне, правда, сиживал вечерами, но свою меру знал и в буйствах не замечен). Пару раз на день-другой ездил в Пушту, для чего нанимал коня у хозяина таверны (куда конкретно и к кому, хозяин согласно этикету не расспрашивал). Много времени прожил в городской библиотеке при ратуше.
Гайлат среди прочих ратагайских городов считался самым «ученым» – там, кроме обычных школ и ремесленных училищ, имелся еще выездной коллегиум одного из снольдерских университетов. Таких «филиальчиков» хватало в провинции всех таларских королевств, главная задача в том, чтобы выискивать среди юных грамотеев перспективные и многообещающие кадры. Что удавалось не так уж редко. Ну, а постоянное присутствие некоторого числа ученых столичных людей давным-давно привело к тому, что какой-то хваткий трактирщик, вовремя ухватив конъюнктуру, создал существующую и ныне таверну «Сова учености», своеобразный клуб, где собирались ученые, книжники и люди со схожими интересами. Нольтер и там бывал пару раз, но, по отзывам постоянных посетителей, ничем особенным не интересовался – так предпочитал поболтать о мелочах и пропустить стаканчик-другой в кругу своего рода собратьев по ремеслу, чем среди обычных посетителей «Коня и вольного ветра».
Помянутая библиотека была самой большой в Пуште – сотни три книг и рукописей, по тамошним меркам нешуточный очаг культуры. Вот там Нольтер по нескольку часов сидел практически ежедневно – но ничем конкретным вроде бы не интересовался, просто методично изучал полки, на которых имелось немало раритетов.
Барзай ясно говорил, что Нольтер не один раз встречался с его давним родственником, молодым гайлатским книжником, – но агенты восьмого департамента, судя по всему, на этот контакт Нольтера не вышли – в отчете не просто не было имени книжника, он вообще не упоминался.
Последняя конкретная информация, извлеченная из бумаг одной из пароходных компаний, гласила: в такой-то день такого-то года Нольтер в конторе означенного пароходства приобрел билет «дворянского» класса на пароход «Дева озера», идущий в Равену с шестью остановками в крупных городах, в том числе и Латеране. Билет приобрел до Равены.
Вот и все. Далее, как выражаются таларские сыщики, «клок тумана» (здешний аналог понятиям «глухарь» и «висяк»). «Дева Озера» очередной рейс привычным маршрутом завершила благополучно, без малейших происшествий. Вот только после выхода из конторы пароходства Нольтер словно бы растворяется в воздухе. Нельзя даже быть уверенным, что он вообще поднялся на пароход. В конторе пароходства заносят в особую книгу имя пассажира, все данные его билета – и, с особенным прилежанием, полученную плату. На этом всякая отчетность кончается – что Сварог и сам прекрасно помнил по временам его путешествия с Марой в Равену на «Морском короле». Билеты придирчиво проверяют при посадке (их давным-давно научились подделывать, как любые другие бумаги, дабы пропутешествовать на халяву в роскошных условиях «дворянского» класса). И это – все. Никто на корабле не записывает имен сошедших на берег или поднявшихся на борт в очередном порту – всю эту канцелярщину оставляют береговым конторам. При желании любой пассажир может сойти в любом месте стоянки, гораздо раньше указанного
в билете пункта назначения. Капитану просто-напросто доложат, что из такой-то каюты улетучился пассажир. Капитан пожмет плечами, скажет: «Его дело» – и пароход поплывет дальше. Тревогу поднимут только в том случае, если вдруг обнаружатся явные признаки преступления или самоубийства – скажем, пассажир пропал, а его багаж остался в неприкосновенности. Или пассажир исчез, но в его вещах явно рылся кто-то посторонний. Или обнаружатся следы крови. На каждом большом пароходе есть «корабельный полицейский», нечто вроде классического «детектива отеля» из американских детективов. Представитель этой достойной профессии с «Девы озера» был допрошен, но толку от него не оказалось никакого: если Нольтер и был на борту, он сыщику ничем не запомнился. К тому же оказалось, что за время рейса ни один пассажир ни в одном из промежуточных портов не покидал судно без предупреждения, оставив пустую каюту.Поиски в шести портах стоянки и в Равене ничего не принесли, что было ясно с самого начала, – нет ни следов, ни зацепок. Был человек – и не стало человека…
Этот активный период следствия занял месяца три. А на протяжении пяти без малого лет царило сонное спокойствие. Нольтера внесли в соответствующие ориентировки, дававшиеся агентам на местах, – чем и ограничились. И никого не следовало за это упрекать – а что еще можно было сделать? Не заговорщик, не беглый каторжник, не преступник в розыске, обычный, ничем не примечательный, не нарушавший законов человек – таких, Сварог знал по опыту, искать труднее всего, практически нереально…
Познакомившись с тощеньким розыскным делом, состоявшим в основном из всевозможных проникнутых пессимизмом коротких справок (он немало таких успел изучить), Сварог, поразмыслив совсем недолго, все же отыскал, вполне возможно, полезную зацепку. В отличие от работавших тогда в Гайлате агентов он-то прекрасно знал имя гайлатского книжника, много общавшегося с Нольтером. Он и сейчас должен обитать в Гайлате – молод, Барзай говорил о нем, как о живом. Так что стоит нацелить на него руководителя поисковой группы – он сейчас наверняка по уши в других делах, но подобные случаи – исчезновение на земле благородного лара – срока давности не имеют, в архив не списываются, так и остаются «на балансе», пусть и в дальнем уголке компьютерной памяти, заменяющей дальнюю полку канцелярского шкафа былых времен. Нужно послать кого-нибудь в Гайлат. Вряд ли это наведет на след – но на страничку-другую досье увеличит. Вообще-то и Барзай в списке контактов Нольтера не числился – но Сварог собирался заниматься им сам и впредь, не передоверяя это департаментской мелюзге…
Вот уж как найти конкретного чиновника в своем департаменте, его не нужно было учить. За полминуты справился. Чиновник, разумеется, был на месте, как и подобает исправному служаке в середине рабочего дня (к тому же за эти пять лет он приподнялся по служебной лестнице настолько, чтобы самому без особой необходимости не отправляться в поле).
– Лорд Сварог, канцелярии инспектор граф Теруэйн…
Это было как удар «под душу». Не просто безмерно удивило – ошарашило. Но продолжалось пару мгновений – Сварог ничуть не растерялся и моментально врубил королевско-спецслужбистское умение быть непроницаемым, бесстрастным. Которое дается не магией, а жизненным опытом…
Его голос звучал совершенно спокойно:
– Здравствуйте, граф. У меня к вам небольшое дело…
– К вашим услугам, лорд Сварог.
Прозвучало это правильно – без тени подобострастия, но с готовностью исполнить любое поручение. Ничем особенно не примечательный человек лет сорока на вид, если брать земные мерки, не красавец, но и не урод, лицо достаточно заурядное и неприметное, каким и надлежит обладать хорошему полевому агенту (с чего граф и начинал). Очень похоже, охватившей Сварога секундной оторопи он не заметил. Канцелярии инспектор – невелик чин, примерно соответствует армейскому капитану, а во время поисков Нольтера был цивильным лейтенантом, но в этом нет ничего странного: розыск людей калибра Нольтера как раз ведут не генералы и не полковники. Словом, можно бы считать, что все в порядке, но…
Перед Сварогом был веральф.
Все в точности так, как описал Барзай: выглядит самым обыкновенным человеком, вот только слабо светящаяся, бледно-голубая линия, начинаясь от середины плеч, очерчивает над головой нечто вроде высокого капюшона с закругленным, но не острым верхом и высокими ушами, крайне смахивающим на волчьи…
– Лорд Сварог? – уже чуточку вопросительно произнес человек по ту сторону экрана.
Приходилось перестраивать разговор полностью, на ходу выдумать что-то новое… Ага!