Рыцарь на золотом коне

Они гордо улыбались Полли, а та листала книжку.

– Вот было бы здорово прочитать, – сказала она. – Можно, я возьму ее ненадолго?

– Это твой экземпляр! – сказал Том. Он обратился к ней чуть ли не впервые за день. – Мы специально припасли.

– Само собой, при условии, что я не стану класть раскрытую книгу лицом вниз! – сказала Полли и впервые за день перехватила его взгляд. – Спасибо. Спасибо вам огромное!

Внимательно рассмотрев подарок, Полли обнаружила на титульном листе все четыре автографа. Она была тронута. Это была честь для нее.

– А теперь – праздновать, – сказал Эд. – У всех не налито? Отлично.

Они с Сэмом вытащили из тени под столом две бутылки шампанского. Лесли с ужасом и восторгом покосился на Полли. Они еще ни разу в жизни не пробовали шампанского. Самое большее, что доставалось Полли, – бокал-другой красного вина за рождественским ужином. По правде говоря, теперь, четыре года спустя, когда Полли с усилием выкопала в памяти этот эпизод, она дивилась, что потом так замечательно держалась. Она помнила, как Эд согнулся, извлекая пробку, как длинные кривоватые пальцы Сэма откупоривали вторую бутылку. Раздалось два коротких громких хлопка. Пробки взлетели в крону дерева. Сэм с Эдом, воровато озираясь, наполнили пенным шампанским стаканы Полли и Лесли, а потом выпрямились и с достоинством, не таясь, налили бокалы остальным. Из-за соседних столиков на них таращились.

Они выпили – за книгу, за пластинку, за Австралию. К этому времени в голове у Полли слегка поплыло. У Лесли, видимо, тоже: он даже сказал, мол, шампанское действует быстро. Полли помнила, что Анна передала по кругу австралийские фотографии. На некоторых из них было трудновато сосредоточиться.

– Те, на которых все размытые, не в фокусе и без голов, снимал Том, – сказал кто-то.

– Раньше я неплохо фотографировал, – печально признался Том. – Похоже, разучился.

Тут разговором завладела Мэри Филдс, которая, конечно, чувствовала себя немного не у дел – так с пьяной жалостью подумалось Полли. Оказалось, несколько лет назад она работала в Австралии медсестрой. Хотела купить там дом, но ее обжулили. Лесли и Полли были предоставлены друг другу. Сначала они просто развалились в креслах, улыбаясь. Полли помнила, как глядела снизу вверх на крупные листья и прослеживала в них массивный скелет ветвей. «Эти листья словно парят, – думала она. – Воплощенная музыка».

– Ты-то как тут оказался? – спросила она Лесли.

– Меня Том пригласил, – ответил Лесли. – За тобой приглядеть.

– За мной не надо приглядывать, – сказала Полли, ощутив болезненный укол обиды. – Кроме того, Тома ты совсем не знаешь.

– А вот и знаю, – лениво отозвался Лесли. – Он часто приходил к нам в лавку вдвоем с Мэри. Именно из-за него я и поступил в Уилтон. Том сказал, Себу Лерою в Уилтоне нравится, – он же вроде бы Себу родня?

Полли стала мучительно соображать, как принято называть пасынка бывшей жены, но тут Лесли улыбнулся ей сияющей, полной шампанского улыбкой:

– А мачеха Лероя, между прочим, – это что-то! – протянул он, с довольным видом глядя снизу вверх в листву.

– Ты и Лаурель знаешь? Не может быть! – воскликнула Полли.

Это вышло слишком громко. Она увидела, как Том на них покосился.

– Лаурель приглашала меня на чай, – похвалился Лесли и допил остатки шампанского.

Шампанское в бокале Полли превратилось в тепловатое слабое винцо. Она выпила его одним большим глотком.

– Фу!

Тут все собрались уходить. Стали подниматься и спорить, куда теперь. Эту часть Полли помнила смутно, но знала, что победила группировка, которую возглавляли Эд и Лесли.

– Это прямо здесь, за углом! – настаивали они.

Полли сосредоточенно убирала «Нигдешние сказания» в сумку. Она постоянно промахивалась и сумела-таки засунуть книгу на место, только когда все зашагали прочь и увлекли ее с собой. После этого они непонятным образом очутились на ярмарочной площади. Полли помнила, как воскликнула:

– Конечно! Мидлтонская ярмарка!

Острый аромат примятой травы и бензина немного отрезвил ее, а музыка, прорывавшаяся сквозь рокот грузовиков, опьянила вновь. На палящем солнце все казалось особенно отчетливым и непривычным.

Тут Полли обнаружила рядом Тома.

– Полли, – сказал он. – По-моему, ярмарка не лучшее место для нас с тобой. В свете последних событий.

– Каких последних событий? Бумажных чудовищ? – спросила Полли.

Все еще сквозь туман она различила, как Том кивнул. Полли намеревалась держаться отстраненно и высокомерно, однако кивок подтверждал, что у них и вправду есть общее прошлое и Том понимает это не хуже ее самой.

– Мне все равно, – сказала Полли и вдруг обхватила его выше локтя обеими руками. – Наплевать! Я ужасно рада вас видеть!

– Тем не менее… – начал Том.

Перед ними внезапно возникла Мэри Филдс – она хохотала:

– Том! Посмотри на себя! Вылитые папа с дочкой!

Том попытался осторожно высвободиться из рук Полли. Полли не особенно сопротивлялась, но и не хотела его выпускать.

– Хорошо. Мы сейчас, Мэри.

Мэри отошла и встала чуть в стороне, поджидая Тома.

– В таком случае, – сказал Том, отводя от себя руки Полли, – нам лучше держаться подальше от колеса обозрения и аттракциона «Осьминог». – И направился к Мэри.

Полли двинулась следом. Если она и запрещала себе снова вцепиться в Тома, то не слишком строго.

– Почему, почему, почему? Том, ну скажите, почему?

– Подумай – сама поймешь, – бросил Том через плечо.

Это был его отработанный прием – так он заставлял замолчать. Полли застыла на месте. Она смутно сознавала, что кругом висят гирлянды разноцветных лампочек, вращается что-то красное и золотое, скрипят механизмы, трещат выстрелы – и все это складывается в духовую музыку, которую никто не исполняет. Она была глубоко несчастна и словно бы выпала из всего вокруг, снова очутилась Нигде. Для Тома она значила не больше, чем мячик для пинг-понга, болтавшийся в фонтане поблизости.

Тут за ней прибежал Лесли. Это Том послал его разыскать и привести Полли. Полли вяло позволила взять себя за руку и потащить в круговерть всеобщего веселья. Ее одолела гордость, как когда-то из-за Джоанны, и она заставила себя яростно радоваться, натужно наслаждаться жизнью. Словно прижала фонтанчик ладонью. Анна с Сэмом пошли покататься на колесе обозрения. Лесли с Эдом вопили от восторга на «Осьминоге». Полли обошла площадь по кругу и натолкнулась на Себа. Небо вращалось над темной фигурой, но она сразу поняла – это Себ. «Да он же меня преследует», – подумала она.

– А, Себ, привет! – крикнула Полли, яростно обрадовавшись встрече.

– Привет, Себ, – сказал где-то рядом голос Тома. – Пошли с нами на автодром.

Кто-то заплатил кучу денег за то, чтобы все несколько раз прокатились на автодроме. Себ сошел с дистанции после первого круга. Необходимость сидеть, задрав коленки, в маленькой красненькой машинке ущемляла его достоинство. Остальные гоняли как сумасшедшие, визжали, улюлюкали, пока не кончились деньги. Полли устроила яростную дуэль с Лесли. Она носилась за ним по всей площадке, волосы у нее развевались, оба орали, и тут Лесли развернулся и вогнал ее прямехонько в Сэма. Полли стала преследовать Сэма и отвлеклась лишь на то, чтобы отвести душу и врезаться в Мэри, а потом помчалась за Анной, и в результате у нее заклинило колесо и она завертелась на месте, отчаянно призывая на помощь. Вызволил ее Эд, и тогда она погналась за ним, словно фурия. К Тому она не приближалась.