Рыцарь в алмазных доспехах

– А что было?
– Это я.

– А было то...
– она вновь зло зыркнула, после чего, встретившись глазами с все так же стоявшей монументом рядом со мной охранницей, пошла вдоль кресел, демонстративно отойдя подальше.
– Было то, что некий нацик, враг моей семьи и моего народа, решил вдруг использовать меня, дочь королевы, как стартовую площадку для своих планов. Достижения своих целей. Он не понял, что предыдущие наши разборки - это именно разборки, и моя симпатия к нему в некоторый момент была вызвана всего лишь данью уважения к его объективности, которую встретишь нечасто. И решил - а почему бы и нет - вскружить мне голову. И использовать моё доверие в своих целях.

Она вновь глянула на меня, но теперь в глазах ее плескалась не злоба, а презрение.

– Бернардо, я отдаю отчет, что поступила некрасиво. Но я не могла согласиться с этим... Нациком! Не могла пойти у него на поводу даже в малом! Потому, что не пошли я его подальше - он приперся бы снова! И снова! Со своими дурацкими идеями меня охмурить!

– Мне ты почему не сказала?
– обреченно выдохнул дон Бернардо. Картина обрисовалась, и ее точку зрения НОРМАЛЬНОЙ он признал. Хотя легче ему, естественно, не стало.

Фрейя бегло пожала плечами.

– Не посчитала нужным. Его целью была я, моё ублажение. Мне и в голову не могло прийти, что он "сольет" такой прекрасный аргумент для подката первой встречной. Я ждала новых подкатов, приготовилась гнать его силой, а он...

– А он не больше не подошел, - хмыкнул старик.

– И вообще, откуда он узнал, что я выступаю?
– вновь начала заводиться ее высочество.
– Это между прочим информация не для общего пользования!

Ее глаза зыркнули вначале на дона Бернардо, после на Оливию, но наткнулись на абсолютное равнодушие. И тот, и та отвечали лишь за свой сектор работ, а не за утечки в принципе.

– Мы не знаем, кто он, - продолжила она.
– В смысле, не знаем, на кого работает. А он определенно на кого-то работает! Охрана подпускает его слишком близко, игнорируя прямые обязанности...

Я увидел, как скривилась Оливия - Фрейя грешила против истины. Но что с нее возьмешь, женщина!..

– ...А Сирена, которая должна всех проверять, молчит, хотя я четко описала, что тут что-то не чисто и попросила пробить поподробнее. И всё это...

– Довольно!
– осадил ее дон Бернардо, вскинув руку. Я почувствовал, что он пришел, наконец, в себя. Давно пора!
– Это паранойя, девочка! Ты прекрасно знаешь, что его трижды проверили, включая твою собственную группу взломщиков! Он чист!

– Чист?
– Она показно ухмыльнулась.
– Возможно. Но он - националист Обратной Стороны. Умный и расчетливый - не будешь же ты с этим спорить?

Дон Бернардо молчал.

– А теперь ответь, ты сам веришь, что он всего лишь хотел "зашибить деньгу" на этой песне? Которую попытался всучить сразу мне, инфанте, а не.... Да той же Мерелин?!

Дон Бернардо неспешно подошел к внучатой крестнице и посмотрел ей глаза в глаза сверху вниз. Он не кричал, не повышал голос - почти шептал, но мы, находящиеся в зале, услышали каждое слово:

– Я САМ попросил его подобрать МНЕ для тебя хорошую песню. Этот парень разбирается в старине, я взял его группу в концерт, чтобы они сыграли старый добрый рок-н-рол. И послал к тебе, чтобы ты лично, от первого лица, приняла решение, без отсылки ко мне и моей тирании.

Отошел. Присел на крайнее из кресел, о чем-то задумавшись. Явно глобальном - как выйти из этой дрянной ситуации с минимальными потерями, или хотя бы просто как выйти. До концерта остались менее двух суток.

Ее высочество стояла с разинутым ртом долго. Пыталась что-то сказать, ответить - но что она могла? Последний аргумент ее огорошил, сразил наповал, и это сказано слабо.

– Ты взял его в концерт?
– Видно, больше во всей тираде дона Бернардо прицепиться было не к чему.

– И это не обсуждается!
– отрезал старик, не отвлекаясь от собственных мыслей.
– И как понимаю теперь, когда перед глазами стоит вся картина, ты сама виновата в том, что произошло. Хуан, свободен!
– рявкнул он мне, добавив в голос показной грозности.

Я кивнул и толкнул дверь - весь разговор так и стоял рядом с нею.

– То есть то, что он отдал кому-то песню, которую заказал ему ты...

– Я ему никто, девочка! Это право любого свободного человека, распоряжаться тем, чем имеет! У этой песни даже авторских прав нет, и...

Всё, дверь захлопнулась. Ну, ваше высочество, я вам не завидую.

Интересно, она признает, что была не права? Хотя бы сама перед собой? Нет, кому бы то ни было она этого не покажет, даже сеньору Ромеро, но сама себе? Или ее высочество из тех, кто правы абсолютно всегда, и способны себя убедить в этом, найти аргументы, в любой ситуации?

Посмотрим.

* * *

Ее высочество, похоже, домой не ездила. Или уехала очень поздно, приехав рано утром. Потому, что когда я шел на следующий день на репетицию, "Мустанги" ее кортежа уже стояли поодаль от главного входа.

У нас всё было хорошо, несколько раз прогнали программу, после чего перешли к обсуждению дальнейших планов. Парни выросли, и заметно - это проявилось в отношении к новому материалу. Резонно отметив, что гонять по кругу один и тот же "Дым над водою" - свихнуться можно, мы с энтузиазмом взялись раскладывать некоторые вещи из намеченных для собственного репертуара на составляющие, и результат мало того, что в первом приближении удовлетворил всех, так еще и пришли мы к нему быстро. И принялись разучивать эту вещь, работая над нею в алгоритме, продемонстрированном доном Бернардо. С поправкой на неопытность, естественно, но мы никуда не спешили.

Работы перед нами было - непочатый край. Работа творческая, требующая полного погружения. Мы погрузились, и время полетело, как один миг.

Подошел обед, после которого на огонек заглянул старик Ромеро - опухший, осунувшийся и дико недовольный, потребовавший сыграть "как завтра".

Мы сыграли. Однако всё чуть не испортила ее высочество, появившаяся в самый неподходящий момент. Тоже усталая и осунувшаяся, злая, как тысяча чертей и старающаяся не встречаться с доном Бернардо глазами. Села на первый ряд и посмотрела сквозь прищур: "Ну, и на что вы, мальчики, способны?"

Конечно, это не дело, лажать из-за присутствия какой бы то ни было сеньориты. Пусть даже она инфанта, пусть даже в глубине души тебе нравится. Но я чуть было на эти грабли не наступил. Собрался в последний момент, но нервы себе попортил.

"А как ты хотел, парнишка, - посмеялся внутренний голос.
–  Таких девчонок в зале будут сотни. Ну, сотнЯ - точно. И это будет твой ПЕРВЫЙ зал. Привыкай!"

Всё я знал. Потому и смог. Спел/сыграл на тысячу процентов, как и требовал дон Бернардо. Который, когда мы закончили, подозвал нас к краю сцены: