Рыцари былого и грядущего. Том II

Тамплиеры не только на Святой Земле, но и в Испании прославились уважением к исламу, хотя на всём полуострове у мусульман не было врагов более ожесточённых, чем тамплиеры. В 1234 году тамплиеры приняли сдачу Ширвента у мусульман и пообещали им вернуть дома и земли, если они вернутся через год и день. Вскоре между тамплиерами и мусульманами было заключено соглашение, уточняющее условия их проживания: свобода отправления культа, освобождение от военной службы, арендной платы и налогов на 2 года. Условия просто шикарные. А в 1243 году Орден кроме того распорядился о возведении крепостной стены для защиты мусульманского квартала. По этому случаю мусульмане поклялись своему сеньору — Ордену Храма соблюдать все договорённости, как подобает верным и преданным подданным.

Вот он — идеал религиозного мира с мусульманами. Сначала — военная победа, а потом предоставление мусульманам всех гражданских прав, включая право исповедовать ислам. Без войны, не получив предварительно по зубам, мусульмане всегда будут воспринимать любые мирные инициативы, как проявление слабости. Если христиане, не желая воевать, клянутся в уважении к исламу, у мусульман это не вызовет ничего кроме презрения, они поймут одно: христиане — трусы. В этом случае мусульмане будут добиваться не уважения к исламу, а покорности. Но в эпоху крестовых походов мусульмане очень даже уважали христианство.

Усама ибн Мункыз писал о франкских священниках и монахах: «Я был свидетелем сцены, преисполнившей моё сердце восторгом, но одновременно опечалившей его, ибо я не встречал у мусульман благочестивого рвения, подобного этому».

Мусульмане способны были оценить не только высокую религиозность, но и гуманизм христиан-победителей. Ибн-Джубайр в 1184 году свидетельствует о том, что крестьяне-мусульмане живут под властью христиан лучше, чем под властью мусульманских правителей.

Как видим, дикий, варварский лозунг «Крещение или смерть» был забыт и в первую очередь — благодаря тамплиерам. Для Ордена Храма Святая Земля стала родным домом, а в собственном доме кровопусканий не устраивают, хотя и чистят его, не останавливаясь ни перед чем. Тамплиеры вросли в Святую Землю не ради истребления ислама, а ради защиты христианства. И мусульмане были для них врагами лишь когда нападали, а во всех остальных случаях — соседями. И благородство тамплиеров по отношению к соседям едва ли не вошло в поговорку. У мусульман.

Ибн аль-Асир писал, что мусульмане просили у тамплиеров гарантий для выполнения соглашений: «Рыцари были благочестивыми людьми, которые засвидетельствовали свою верность данному слову». Но более всего потрясло Андрея то, что сам Саладин обратился к тамплиерам и попросил гарантий исполнения договорённостей, достигнутых с франками. Это произошло всего через 4 года после Хаттина, когда Саладин обезглавил 230 пленных тамплиеров и поклялся «избавить землю от этих исчадий ада». Да, Саладин ненавидел тамплиеров, понимая, что они являют собой главное препятствие осуществлению его глобального замысла освобождения Палестины от крестоносцев. Но стоило ему понять, что «окончательное решение христианского вопроса» отодвигается на неопределённое время, как тут же стало очевидно — ни с кем из крестоносцев, кроме тамплиеров, ни о чём толком договориться невозможно, и если он не хочет хаоса на Святой Земле — нужны гарантии тамплиеров.

Тамплиерскими гарантиями не случайно так дорожили, их слово было самой надёжной печатью, скреплявшей договора между христианами и мусульманами. Например, в 1167 году король Иерусалима Амори решил заключить союз с фатимидским халифом Каира. Этот союз был направлен против всё возрастающей мощи Нуреддина. От имени христиан в Каир отправились два посла: граф Гуго Цезарийский и тамплиер Жоффруа Фуше, командор Иерусалимского королевства. Конечно, королевское посольство легко могло обойтись и без представителя Ордена, но присутствие среди послов высокопоставленного храмовника было условием халифа. Как оказалось, халиф был прав. Вскоре политическая ситуация изменилась, и король Амори начал подготовку экспедиции, направленной против недавнего союзника — фитимидского халифа. У короля, как видим, не было друзей, у него были интересы. Не так мыслил великий магистр Ордена Храма Бертран де Бланшфор. Магистр заявил, что Орден не последует за королём, поскольку тамплиеры полагают несправедливым «вести войну против нашего договора о союзе и нашей клятвы с халифом, который был нашим другом и доверял нашему обещанию».

Вот из таких ситуаций и выросли бессмертные сплетни о том, что тамплиеры предали христианство и вступили в сговор с неверными. А они всего лишь вели себя честно и не предавали никого и никогда. Ещё они были реальными политиками и прекрасно понимали, что христианские государства на Святой Земле могут выжить только играя на противоречиях между мусульманскими правителями. Своим примером храмовники постоянно доказывали, что честность и политическая прагматичность — отнюдь не взаимоисключающие понятия.

Может, конечно, показаться удивительной такая религиозная война, когда христиане в союзе с мусульманскими сражаются против других мусульман. Может быть, это уже не была война за веру? Короли и султаны, графы и эмиры просто делили власть, ни сколько при этом не руководствуясь религиозными убеждениями? Отчасти, может быть, так и было, потому что в жизни всё перемешано. Христианские правители на Святой Земле были людьми очень разными, и многие из них в большой степени руководствовались политическими, а не религиозными соображениями. Но к Ордену Храма это вряд ли относится в сколько-нибудь значительной степени. Количество примеров религиозной воодушевлённости тамплиеров столь огромно, что невозможно предположить, будто для них христианские идеалы значили меньше, чем борьба за власть. Сиверцев хорошо помнил свои исследования религиозной составляющей Ордена и никогда бы не поверил, что тамплиерам стало безразлично, какой веры придерживаются их союзники — лишь бы помогали.

Но ведь заключали же тамплиеры союзы с мусульманами, и хранили верность этим союзам, полагая при этом, что сохраняют верность Христу. Это как? А это, можно сказать, новое религиозное мышление, принципиально отличное от мышления первого похода. Тамплиеры теперь знали, что ислам — хоть и несовершенная религия и абсолютно неприемлемая для христиан, но это всё же не язычество, и мусульмане — не враги Бога, а люди, которые служат Богу ненадлежаще, но всё же служат именно Ему — Единому Богу Вседержителю. Военно-политические союзы с носителями чистого монотеизма возможны, это не измена Христу, уже хотя бы потому, что мусульмане весьма почитают Иисуса, хоть и на свой манер. Тамплиеры вели религиозную войну не ради истребления ислама, а для защиты христианства. Тамплиеры де-факто признали за исламом право на существование здесь, в Палестине. Они не признавали за мусульманами лишь права на истребление христиан. Тамплиеры готовы были дружить с мусульманами, которые так же признавали де-факто христианское присутствие в Святой Земле. Тамплиеры как бы говорили своим друзьям-мусульманам: это наша с вами общая земля — христианская и мусульманская.

Самым величественным выражением этого христианско-мусульманского союза Палестины была битва под Ла-Форби 17 октября 1244 года.

Монголы привели в движение полмира. Орды Чингисхана, разгромив Хорезм, вызвали великий исход хорезмийцев. Последние, оставшись без родины, но по-прежнему являя собой страшную и огромную вооружённую силу, хлынули в Месопотамию, Сирию, Палестину, сметая всё на своём пути и убивая всех подряд — и мусульман, и христиан. 23 августа 1244 года хорезмийцы отбили у крестоносцев Иеруалим.

Египетский султан решил использовать ситуацию к своей выгоде и вступил в сговор с хорезмийцами, желая их руками разделаться и с непокорными мусульманскими правителями Сирии, и с крестоносцами заодно. Тогда крестоносцы вступили в союз с султанами Дамаска и Хомса, составив мощную коалицию. С сирийскими мусульманами объединились все франкские силы крестоносных государств: рыцари из Иерусалима, Триполи, Антиохии, Кипра и все военно-монашеские Ордена: тамплиеры, госпитальеры, тевтонцы и рыцари святого Лазаря.

Тамплиеры, наконец, сражались плечом к плечу со своими давними друзьями — мусульманами Дамаска. Вполне понятен пафос этого союза: «Это наша с вами земля. Это земля христиан и мусульман. И вот на нашу землю вторглись дикие орды, которые режут всех подряд. Хорезмийцам нет дела до Бога, до веры, они несут только смерть и разрушение. И мы должны во имя Христа и во славу Аллаха отстоять нашу общую землю».

Произошло чудо — боевые кличи «Деус вульт» и «Аллах акбар» неслись теперь из одного стана. Эти кличи сливались, означая теперь одно.