Рыцари комариного писка

– А почему ты тогда волонтером на войну записался?

– Так денег нет, я же говорю. А вербовщик обещал: если мы три месяца отвоюем, то с демобилизации хорошую работу получу, и комнату в общаге. Так в прокламации.

– В это ты, значит, веришь, а в TV не веришь - с некоторым юмором отметил Родриго.

– В это верю, - подтвердил Силвио, - потому что так в прокламации напечатано. Этих прокламаций знаешь, сколько выпустили за подписью мэра? Он не отмажется.

– У нас в Жанейро, - сообщил парень по имени Габрио, - обещают квартиру в кредит.

– Квартира это круто, - оценил Артуро.

– Нам в Оризонти, - пояснил Жоао, - только общагу и работу обещали.

– Как у нас в Манаусе, значит, - констатировал Силвио.

– И у нас в Форталеза, - сказал парень по имени Хиларио, и спросил, - а в Сан-Паулу, интересно, что обещают?

– Работу и свое жилье через пять лет, - сообщил Тристао.

– Но, - добавил Васко, - дело не только в этом. Мы ведь не за жилье вписались.

– Хотя, - признал Родриго, - если бы не жилье, то я бы не вписался.

– Меня, - добавил Габрио, - вообще в этой ботве только квартира интересует.

– А я даже не знаю, - тут Тристао неопределенно пожал плечами.

– Ну, братишки, вы даете!
– Васко покачал головой, - Мы ведь идем людей защищать! Латиноамериканцев, таких же, как мы!

– Да, парни, - согласился Овидо, - за правду всегда надо вписываться, как же иначе! А работа и жилье нам за это полагаются по-честному, не даром же шкурой рисковать!

– Вот и я об этом, - пояснил Родриго, - за правду надо, но свое брюхо ближе к сердцу.

– Правда, - заметил Хиларио из Форталеза, - это вообще такая мутная штука.

– С чего это правда вдруг мутная? – удивленно спросил Овидо.

Хиларио почесал в затылке, затем заново прикурил сигарету, вдруг погасшую от капли дождя, и задумчиво произнес:

– Смотрел, значит, я CNN…

– Ты здорово шпаришь по-английски?
– предположил Родриго.

– Да, я подрабатывал зазывалой для туристов-янки.

– И, - предположил Овидо, - небось «снежок» им втюхивал?

– Бывало, втюхивал, - сказал Хиларио, - и что с того?

– Так, ничего. И что там по CNN?

– Там говорят, что лаголаргонское Заозерье просто взбунтовалось против гонконгских китайцев, которые подкупили весь парламент в Брито-Гранада, и загребли всех своим межокеанским каналом. В Заозерье из-за плотины вода затопила фермерские земли, и поэтому началась, вроде, гражданская война. И по CNN ни слова про полпотовцев.

– Бред!
– заявил Васко, - А кто выгнал жителей из городов? А кто головы отрубал?

– Повстанцы, - ответил Хиларио, - отрубали головы чиновникам правительства. А вот жители из городов сбежали сами, потому что лаголаргонская авиация начала бомбить напалмом заозерные города и поселки, без разбора вообще.

– Братишка, - встрял Овидо, - ты что, не знаешь, как янки врут по TV?

– Знаю. Янки врут. И наши тоже врут. Вот я и говорю: правда это мутная штука.

– А почему тогда ты веришь янки, а не нашим?

– Я не верю никаким политикам, они пидоры, - уточнил свою позицию Хиларио.

Жоао похлопал по колену Артуро, и весело сказал:

– А ведь Хиларио правильно задвинул про политиков.

– Правильно, - согласился Артуро, - только все равно они в шоколаде, а мы в говне.

– А ты тоже смотришь CNN?

– спросил Васко.

– Нет, - Артуро качнул головой, - мне интернета достаточно.

– Во как? И что ты там высмотрел, в интернете?

– Я высмотрел, что все просто. Наш концерн FAMAB купил долю в этом строящемся межокеанском канале. И купил дешево, потому что повстанцы разгромили китайских наемников. Теперь нас послали отвоевывать стройку, чтоб FAMAB не потерял бабло.

– Ты, - заявил Овидо, - рассуждаешь, как янки: мол, все дело в бабле.

– А в чем же еще? – невозмутимо ответил Артуро.

– Нет, ты неправ! – с уверенностью начал Васко, но резко замолчал…

…Поскольку вернулся сержант: дядька из профи-военных, бывалый, уже под 30 лет.

– О чем разговорчики ведем, а, бойцы? – сходу спросил он.

– Так, о жизни, сеньор сержант, - мгновенно ответил Родриго.

– О жизни значит? Вообще, парни, надо меньше болтать. Поняли?

– Да, сеньор сержант, - хором ответили все девять молодых бойцов.

– И еще, - продолжил он, - в обстановке, приближенной к боевой, звать меня надо не в строевом порядке, а по имени, потому что так быстрее. Поняли?

– Да, Нереу! – последовал ответ снова хором.

– Теперь, - сказал сержант, - слушайте диспозицию. Наш батальон высаживается в Сан-Мигелито, и автоколонной движется сначала на восток до шоссе-25, а затем по шоссе, поворачивает на юг, и занимает позицию в поселке Санта-Мария. Там стратегическая строительная площадка и мост через Рио-Туле в 11 км к востоку от берега Кокиболка. Позиции первично подготовлены авангардной группой коммандос, но у них уже новая задача. Так что оборудовать позиции мы должны сами, как только приедем. Поняли?

– Да, Нереу! – снова ответили все хором, после чего Родриго спросил:

– А как там, в Санта-Мария, насчет релакса после работы?

– Там, - помрачнев, ответил сержант, - вообще…

…

*53. …Конкретная жопа.

Тогда, на пароме, девять молодых бойцов не очень поверили сержанту Нереу. Ведь у армейских командиров, даже у младших, есть такой обычай, нагонять ужаса, чтобы их подчиненные не очень расслаблялись. Но, в данном случае, действительно была жопа.

Поселок Санта-Мария, раскинувшийся там, где шоссе-25 пересекало реку Туле, был сожжен. От примерно сотни домов остались только закопченные фундаменты. А мост оказался взорван. Что касается «стратегической строительной площадки», то она была представлена несколькими поваленными автокранами и сгоревшими экскаваторами. О масштабе строительных работ можно было судить по наличию огромных куч гравия, штабелей бетонных блоков, и грандиозной траншее, длиной около полукилометра. По-видимому, этой траншее предстояло стать частью канала, но теперь она стала просто длинным, немыслимо грязным искусственным прудом, заполненным водой. Видимо, в траншею сбрасывали что-то дохлое (не хотелось думать, что именно) так что вода там жутковато пахла тухлятиной. Никаких признаков гражданской жизни в Санта-Мария не наблюдалось. Только обугленные руины, затопленная траншея, а вокруг - сельва.