Рюрик. Сын Годолюба
Шрифт:
Впрочем, если бы даны пошли на юг вместе с прочими германскими племенами, они наверняка бы уподобились современным франкам… Но все же обидно. Последним достались и более плодородные земли, и уцелевшее римское наследие – мощные каменные крепости и также мощеные камнем дороги, и мосты через самые могучие и широкие реки!
А заодно и открытые еще римлянами рудники, где добывается железо куда более лучшего качества, чем болотные крицы… Причем очевидно, что далеко не все мастера римлян погибли или бежали во время нашествия германцев. Ведь кто-то наверняка выжил, передав многие свои секреты завоевателям! И пусть франкам не удалось перенять искусство древних в полной мере – но их мастера куют оружие самого лучшего качества среди всех германских народов…
Вот и показавшийся
Ведь во всех его владениях нет ни одной каменной постройки! Разве что давно уже померкший в глазах «Ворона» Хлейдр, что Клаку все равно не принадлежит…
Ничего. Харальд как никогда близок к исполнению своей мечты! Скоро, уже очень скоро он станет христианином… И сможет наконец-то помолиться за Раду! А когда-нибудь… Когда-нибудь они вновь встретятся – пусть и за порогом смертной жизни… Правда, ныне конунг никуда не спешит. Жизнерадостный и веселый, смешливый Годфрид, добрая и нежная, заботливая Гисла – ну и Рюрик, конечно Рюрик! – если и не целиком исцелили его душевную боль, то, по крайней мере, заполнили сердце «Ворона» искренней любовью.
Так что теперь крещение для Харальда – это не только способ встретиться с возлюбленной. В сущности, в своей душе конунг давно уже принял Христа – а весь разбойничий задор морского налетчика остался далеко в прошлом. Клак очень устал от войны, устал от жертв, погонь и бегства, устал от потерь… Он воочию смог убедиться в том, как расцветала южная Ютландия в мирные годы – и как жестоко опустошала ее война…
И пусть самому Харальду далеко не всегда удавалось объяснить свое мировоззрение близким, пусть он сам далеко не все понимал и осознал в новом для себя вероучение. Но в сердце его жила глубокая убежденность в том, что Пресвятая Троица в единстве Отца и Сына, и Святого Духа является истинным Богом! Жила с того самого дня, как ушла Рада…
А всех «родных» языческих «богов» конунг давно уже считал лжебогами. И приносить людей в жертву их истуканам есть едва ли не самое страшное преступление! Именно поэтому Клак и запретил человеческие жертвоприношения – но, увы, он очень долго не мог позволить себе пойти дальше. Ведь все мировоззрение данов, все их мировосприятие завязано на почитании Одина, Тора, Фреи и прочих асов. Также, как и все их воинские традиции восходят именно к древним богам… Чтобы что-то стронулось в душе обычного дана, и он посмотрел на мир иными глазами, должно было произойти нечто действительно важное, даже невероятное.
И в жизни Харальда это «невероятное» как раз и случилось – его искренняя, неподдельная любовь к Раде… И ее откровения на смертном одре, запавшие глубоко в душу своей простотой и правильностью. Но как объяснить подданным то, что он не сколько понимает, сколько чувствует?!
А самое главное – как сохранить своих подданных, совершенно искренне славящих Одина и Тора, и стремящихся умереть с оружием в руках, чтобы попасть в Вальхаллу, если открыто заявить: я христианин?!
Нет, Харальд был точно уверен: позволь он себе креститься ранее, и от него бы просто отвернулись даже самые верные и близкие ярлы… Но война с Инглингами отгремела семь лет назад, власть «Ворона» заметно окрепла – а юг Ютландии пусть и не стал цветущим краем, но за годы долгожданного мира бонды крепко встали на ноги. Процветает торговля – с руянами у Харальда мир…
А ходящих в набеги свеев вовремя отражает стража, созданная конунгом на основе лейданга и хирдов наиболее верных ему вождей. Она включает в себе
сторожи на прибрежных островах – их задача вовремя подать дымный сигнал днем или зажечь костер ночью. А также дружины с тех драккаров, что ведут дозор в море вдоль восточного побережья.И, пожалуй, годы мира принесли Скьёльдунгу куда больше уважения и любви его народа, чем время морского разбоя и затяжные войны с Инглингами. Так что Харальд в конечном итоге рискнул – надеясь разом крестить свой личный хирд и приближенных ярлов, самых влиятельных в южной Ютландии. Они не понимают христианства – но все же готовы последовать примеру своего хёвдинга… И пока что этого достаточно.
В конце концов, приближенные помимо духовной причины крещения Харальда видят и куда более приземленные цели – заключить более близкий, прочной и надежный союз с могучей империей франков. Ведь ярлам «Ворона» действительно есть, что терять, если вдруг начнется какая война с империей…
Ну а сам конунг крепко надеется, что любовь и уважение его подданных должны пересилить неприязнь к вождю-христианину – а там уж в Ютландию придут христианские проповедники, много больше проповедников, чем было раньше! А даны, зная, что сам Харальд принял святое крещение, теперь хотя бы прислушаются к словам священников… И наоборот – те, кто уже крестился, с помощью проповедников смогут лучше понять свою новую веру, понять и принять жертву Христа, воспринять, наконец, учение о вечной жизни!
А еще есть у конунга мечта – нанять в земле франков лучших зодчих и каменотесов, и построить в Хедебю каменный храм! Пусть хотя бы одно каменное строение будет в его эмпории… Причем церковь ведь можно построить не только для проведения будущих богослужений – но и возвести ее со столь толстыми стенами, малыми окнами-бойницами и крепкими вратами, что она станет еще и крепостью.
Будет, чем ответить Хлейдру Хрорика!
«Ворон» довольно улыбнулся своим мыслям – но его отвлеки веселые вопли и звонкий смех с соседнего драккара, что вызвало еще одну, по-отечески добродушную улыбку конунга. Рюрик… Племянник, бывший ему за сына столько лет! Единственная ниточка на этом свете, связывающая Харальда с Радой… Когда молодой ярл достиг своего совершеннолетия, конунг подарил ему быстроходный драккар со звонким названием «Восточный ветер» – незамысловатая отсылка к родине Рюрика, лежащей на востоке от Ютландии. Ну, а кроме того, Харальд смог воплотить в жизнь свою старую задумку – сыновья дружинников Годолюба, выросшие в Хедебю (и пережившие несколько захватов эмпория) стали гридмарами племянника. Так что Рюрик теперь водит свой собственный хирд в полсотни молодых ратников!
Если разобраться, это очень важный и ценный во всех смыслах дар…
Наконец, лишь когда парень достиг своего совершеннолетия, Харальд правдиво и честно поведал тому подлинную историю его происхождения – том числе и про роль самого Клака в захвате Велиграда, и про свою любовь к его названной матери Раде… И ее последней просьбе, озвученной на смертном одре.
Пару дней Рюрик ходил как пришибленный – но, что важно, в его отношение к самому «дяде» ничего не изменилось. Хотя «Ворон» и опасался, что парень в силу юных лет и горячности начнет обвинять Клака во всех бедах и невзгодах, в смерти родителей, наконец… К которой Харальд в какой-то степени действительно причастен.
Но нет – Рюрик оказался куда более мудр и великодушен. Да и поступок чужого по крови (как выяснилось) «дяди» он оценил в полной мере – отчего их отношения, пожалуй, стали только крепче… Все же ведь не каждый ярл данов приближает к себе родственников поверженных вождей – и становится едва ли не приемным отцом их погибших детей, оберегая как своих собственных!
Да, конунг ничего не утаил про прошлое наследника Годолюба – но пока ничего не поведал о готовящемся для него будущем… Пока Харальд не открывал Рюрику своих далеко идущих планов – но уже вскоре «Ворон» заявит о праве княжича на отцовское удел! Пусть сейчас правит Цедраг – законный наследник верховного князя Дражко, старшего из сыновей Вышана. И пусть его поддержал император Людовик – а это несмотря на то, что действующий князь вслед за Славомиром восставал против франков!