Рюрик. Сын Годолюба

Но Рюрик – Рюрик есть двоюродный брат Цердрага и имеет также законные права на власть.

По большому счету, Харальд не желает большой брани – тем более, что «лесную» войну с ободритами даны хорошо помнят! Помнят, как один из самых кровопролитных и безрезультатных своих походов… Тем не менее, можно собрать достаточно сильное войско в две-три тысячи хирдманов – и заранее провести необходимые переговоры с вождями русов-руян. Ведь те хорошо помнят «Ворона» по их совместным набегам на север Ютландии…

И, если руяне поддержат Рюрика, то вкупе с войском данов их совместных сил должно хватить, чтобы Цедраг отказался от войны! И предоставил брату владения в земле ободритов без напрасного кровопролития. Или же как иначе разделил бы с ним власть... Как в свое время их дядя Славомир должен был разделить ее с самим Цедрагом!

Да и Харальд с Регинфридом в свое время вполне успешно правили Ютландией вдвоем…

Это сильный ход конунга – и он важен не только потому, что Харальд жаждет справедливости для племянника и желает вернуть ему отцовский удел. Далеко не только… Все дело в том, что Рюрик в качестве князя ободритов всегда будет верным союзником своего «дяди» – в этом «Ворон» твердо уверен. А союзник, способный в нужный момент прислать войско и корабли, союзник, в чьих землях можно найти приют, союзник, что предан лично тебе… Это очень дорого стоит.

Кроме того, император Людовик еще совсем недавно вызывал Цедрага в Ингельхайм. Всего год назад многие знатные ободриты поднялись против власти своего князя – и даже успели направить посольство к франкам, требуя его участия… Требуя назначить нового правителя! Н-да, при Вышане и Дражко даже сам Карл Великий не позволял себе «назначать» верховного вождя ободритов – и вызывать действующего князя к себе, требуя ответа по обвинениям в измене.

Власть франков на востоке стала куда крепче – это уже не союз, это уже зависимость пограничного «лимеса»! И славяне теперь словно сами франки когда-то, выступают в качестве федератов для новой империи…

Все это, впрочем, мало волнует Харальда – ибо обстоятельства складываются так, что сейчас Людовик вполне может поддержать притязания Рюрика на власть… Скажем, в земле вагров! Пусть племянник правит в Стариграде – поближе к владениям самого Харальда, поближе к Хедебю! Варгы – свирепые воины и умелые моряки, их военная поддержка придется конунгу как нельзя кстати… В конце концов, новый и лояльный князь-христианин (!) в земле ободритов также станет опорой и для самого императора.

Конечно, Рюрик даже не ведает, что «Ворон» желает сделать его князем – но и зачем сейчас перегружать голову парня? В конце концов, переговоры с императором конунг покуда не провел – а вдруг Людовик упрется? Вплоть до объявления войны в случае, если Харальд попробует вмешаться в дела ободритов?!

Не должен, конечно – но вдруг? Может, именно в Цедраге император сейчас уверен куда больше, и просто не захочет волновать славян очередным «назначением»? Как знать…

Сейчас, впрочем, наиболее важно иное. Крещение конунга и его семьи, а также ярлов данов, что станет первым шагом к крещению всего народа… К слову сказать, «Ворон» приложил уйму усилий, чтобы убедить креститься того же Рюрика. Ибо племянник в силу своей молодости и укоренившийся с младых ногтей веры в старых «богов» (хотя Клак и пытался воспротивиться навязыванию этой веры) не очень понимает христианство. А сам Харальд, увы, оказался не тем проповедником, кто может достучаться до сердца даже близкого ему человека… Правда княжич, пусть со скрипом, все же согласился последовать примеру своего дяди – во многом благодаря его искренней любви к нему и глубокого уважения.

Но ведь крепость же веры племянника будет соразмерна его пониманию христианского учения!

Впрочем, Харальд надеется, что со временем слова умных и красноречивых проповедников достучаться и до сердца Рюрика – а пока… Пока что уж точно не стоит волновать молодого воина рассказами о будущем княжении. Сейчас достаточно тех впечатлений, что парень получает, путешествуя по земле франков – и волнения, связанного с отказом от старых «богов».

По крайней мере этот отказ княжич уж точно осознает… И он дается ему куда труднее, чем когда-то самому Харальду.

Но вот уже и причалы речного порта Майнца, и толпа встречающих их франков – многочисленных воинов-телохранителей и представителей местной знати. А где-то в глубине толпы виднеется и императорский штандарт с золотым орлом – наследие древнего Рима, приемником императоров которого стал Карл Великий… Конунг глубоко вдохнул стылый речной воздух – и широко улыбнулся.

Совсем скоро он сделает шаг по сходням – но на деле это будет шаг навстречу совсем иной жизни. К жизни Харальда-христианина, первого из конунгов данов, принявшего Святое Крещение…

Глава 16.

Лето 827 года от Рождества Христова. Варяжское море. Прибрежные воды южной Ютландии.

Конунг Хорик Гудфредссон крепко стоял на темных от влаги досках «Большого ворона» – драккара, некогда принадлежавшего его отцу.

Конунг Хорик улыбался – широко улыбался, счастливо оскалив зубы в торжествующей ухмылке. Последняя сама собой расцвела на его губах при виде дымных столбов, поднимающихся к небу с прибрежных островов и самого берега… «Морская стража» Харальда Клака, собранная им из местного лейданга, решилась исполнить свой долг – извещая конунга о приближении войска данов и свеев.

А вот драккары местных ярлов, встреченные ими по пути, ушли в сторону берега со всей возможностью скоростью! Впрочем, а что еще они могли сделать всего с двумя-тремя собственными судами? Ведь с Зеландии идет дюжина драккаров самого Хорика, да восемь кораблей свеев – ведомые самым яростным и беспощадным вожаком Скании!

Имя ему Хальвдан Кровавя секира – и последний поклялся лично отомстить Харальду Клаку…

Да, войско данов, тайно собранное Хориком на Зеландии, не столь и велико. А свеи вновь вступили в схватку с венедами на востоке, в который раз надеясь отнять у них Альдейгьюборг... Но все же самые верные союзники откликнулись на призыв Хорика! А главное, даже полуторатысячной рати Гудфредссона (большинство его драккаров несут от семи десятков до сотни хирдманов) на сей раз должно хватить конунгу севера.

Ибо Клак вряд ли соберет даже пять сотен воинов!

Размышляя над глупостью своего извечного соперника, Хорик только покачал головой: как можно было так просчитаться? Неужто «Ворон» выжил из ума под старость лет?! Мало ему было запрета на человеческие жертвы по жеребьевке (в основном ведь страдали пленники-христиане или трэллы!), мало ему самому было принять распятого Бога… Это сын Гудфреда еще мог понять – в конце концов, ради крепкого союза с франками он и сам бы не преминул креститься!

Вот только какую силу имело бы это крещение? Разве старые боги уступят свою власть, разве откажутся они от верного дана, если тот всего-навсего трижды окунется в воду – да над ним прочитают пару-тройку молитв на латыни?! Всех подробностей обряда Хорик не знал – но был уверен, что его взгляд на крещение не сильно-то и далек от истины!

И что важнее, этих же взглядов тайно придерживались и многие ярлы из ближнего окружения Харальда, отправившиеся с ним в землю франков. Они также считали, что принятие новой веры – это лишь игра конунга, строившего союз с императором, что на деле все останется как прежде… Однако вместе с ними в Ютландию прибыли десятки франкских монахов-проповедников – за смерть которых Харальд твердо пообещал жесткую расправу над убийцами! И христиане начали свою проповедь, постепенно находя отклик среди бондов и даже некоторых ярлов, образуя первые общины – и обучая данов своему вероучению. Дошло до того, что из нескольких мальчишек начали готовить будущих священников! В то время как сам конунг принялся строить в Хедебю первую каменную церковь…