Рюрикович 2
Шрифт:
— И что же это за выгода?
— Выгода в том, что я пока не буду вас трогать, — я посмотрел прямо в холодные глаза. — Позволю вам жить прежним укладом. Сейчас вы мне не так важны, как будете в дальнейшем, но… До того времени многое может измениться, может и вовсе не понадобитесь.
— Слишком громкие слова, — хмыкнул Февраль. — Петух вон тоже по утрам горланит на солнце, но в суп же попадает.
— И суп можно отравить, и чай…
Я смотрел в лицо Февраля в ожидании, что он дёрнется при упоминании отравленного чая, но нет, никакой реакции. Либо очень хорошая выдержка, либо
— Это угроза?
— Нет, никакой угрозы, только аллегория, по типу упомянутого петуха.
— Слышь, сударик, а не слишком ли много ты парашу гонишь? — Февраль отнял спину от мягкого кресла и наклонился над столом. — А ты не подумал, что сейчас можешь вообще отсюда не выйти?
— Подумал. Также подумал, что у вас хватит ума понять, что взять меня будет не так просто. Я пришел с миром. Если же у нас сейчас не получится договориться, то…
— То что?
— Тогда мне придется вас ликвидировать, — просто ответил я.
— Как спокойно ты это сказал… Да я могу прямо сейчас тебя завалить! — гаркнул Февраль.
— И я могу сделать это с вами прямо сейчас, — улыбнулся я в ответ. — Однако, это не принесет желаемого результата. На ваше место поставят другого и выдадут ему ту же задачу. За ним третьего, четвертого… Но повторяю — я пришел с миром. Прошу… Заметьте — прошу! Прошу сообщить наверх, что вам не удалось со мной справиться. И вы настоятельно рекомендуете отстать от меня.
— А если не сообщу? — спросил Февраль.
— Я уже сказал, что будет в итоге, — пожал я плечами и направился к выходу.
— Эй, я тебя не отпускал! — Февраль ударил кулаком по столу.
— А меня не нужно отпускать — я и так свободен, — проговорил я ни на миг не задержавшись. — Но если кто думает иначе, то мне его искренне жаль.
Я открыл дверь и вышел. Прошел по тому пути, по которому меня провел дворецкий. Отодвинул в сторону мужчину со шрамом, который всё также стоял у двери. После того, как входная дверь открылась, я улыбнулся.
За порогом стояло около десяти человек. Все с битами. Эти десять человек смотрели на меня исподлобья.
Один из охранников протянул мне рацию. Я посмотрел на него, но не стал брать черную коробочку в руку. Тогда охранник нажал на кнопку приёма и отпустил. Из динамика послышался голос Февраля:
— Проверим тебя на вшивость, пацан. Сможешь пройти мимо моих ребят к машине — тебя отпустят, а я замолвлю словечко. Не сможешь — и тебя и водилу похоронят в вашей тачке.
Люди стояли, ждали моего ответа. Я же повернулся к мужчине со шрамом:
— Прошу прощения, а у вас не найдётся веселой музыки на телефоне?
— Ну… — он явно ошалел от такой просьбы. — Я это… Я слушаю шансон и рок.
— Что же, это не классика, но тоже сойдёт. Не могли бы вы поставить что-нибудь из рока и пожестче?
Мужчина со шрамом растерянно посмотрел на рацию.
— Мизгирь, ставь! — донеслось из динамика. — Пусть мальчонка попонтуется напоследок!
Из кармана показался телефон. Мужчина со шрамом нашел какую-то композицию и включил её. Донеслись мощные рифы электрогитары.
— Нормально? — спросил он.
— Вполне, — ответил
я. — Спасибо.После этого ответа дернул головой вправо-влево и двинулся вниз. Я подошел к стоящим людям. Они раздвинулись в стороны, пропуская меня, а после снова сошлись. Я оказался в центре круга.
— Я не хочу никого из вас калечить. Поэтому просто буду выключать, — проговорил я и хохотнул. — Ну что, ребята, потанцуем?
Противники в ответ напали почти одновременно, с разных сторон, рассчитывая на численное преимущество. Мне пришлось действовать молниеносно. Каждое моё движение должно быть точным, экономным, без лишних жестов.
Первого бойца я обезвредил молниеносным ударом в горло, чтобы лишить его возможности сопротивляться. Он рухнул, зажимая шею и пытаясь вдохнуть. Я тут же крутанулся на месте, предупреждая возможный удар.
Второго, пытающегося нанести удар сзади, я схватил за руку и быстро крутанул её, заставляя нападавшего рухнуть на колени. Удар в лоб вынудил его запрокинуть голову. Удар по ушам ладонями определил исход этой схватки.
Третий бросился с поднятой битой, но я сделал шаг вперёд, мгновенно блокируя атаку и выбивая оружие. После чего нанес точный удар ногой в солнечное сплетение, от чего противник упал без сознания. Всё произошло за считанные секунды.
Рок гремел, заставляя бойцов вслушиваться в барабанный ритм. Я не зря попросил включить музыку. Бойцы невольно подчинялись музыке, стараясь попадать в ритм. Я же двигался в рваном ритме, нарушая рисунок и ломая гармоничность музыкальной структуры.
Остальные бойцы пытаются окружить меня, но я использовал их же друг против друга, перемещаясь быстро, как тень.
Удар и новый противник упал в траву. Ещё удар и ещё один «уснул».
Я блокировал удары, ловко уходил от атак, использовал только элементы рукопашного боя.
Схватив одного из бойцов за плечо, я мощным броском отправил его в толпу, сбивая сразу нескольких. Затем нанес целую серию стремительных ударов локтями и коленями, выбивая врагов из строя.
Несмотря на количество противников, у меня всегда оставался контроль над ситуацией. Я не давал себя окружить, постоянно перемещаясь, используя пространство и тело врагов как укрытие.
В финале драки лишь трое бойцов оставались на ногах, но уже с явным страхом и неуверенностью в своих силах. Остальные лежали на траве, на камнях, на приступках. Их биты лежали рядом, так и не использованные в драке.
Я посмотрел на троих, которые преграждали мне путь, а потом вежливо поинтересовался:
— Господа, не будете ли вы так любезны освободить дорогу? Мне ещё надо успеть домашнее задание выполнить…
— Да пошел ты! — выкрикнул человек слева.
Ну, я и пошел…
Я сделал движение вправо, потом влево, а затем… Затем закончил схватку так же быстро, как и начал: последние удары были сокрушительны, и через несколько мгновений все противники лежали на земле.
Я посмотрел на дело рук своих, все были обездвижены. Кто как разлёгся — кто звездой, кто калачиком. Я специально никого не укладывал — много чести им ещё ручку под щёчку класть. Биты лежали рядом. Неаккуратно, конечно, не по Фэн-шую, но поправлять мне было лень.