Рюрикович 2
Шрифт:
Другие голоса разделились примерно поровну. То есть была объявлена ничья, но вот Бельский с Годуновым продолжали спорить. Пришлось Савельеву вмешаться в этот спор:
— А может быть вы ваш спор всё-таки перенесёте на арену? Попробуете решить — кто из вас прав? А на основании вашей дуэли мы присудим победу или господину Романову, или же господину Рюриковичу.
— Да! Я всегда рад подтвердить свою точку зрения! — заулыбался Бельский.
— А мне кажется, что можно всё решить просмотром видео, — захлопал глазами Годунов. — На нём же были видны другие удары господина Рюриковича.
—
Остальные жильцы с интересом следили за этой перепалкой. Даже Карамзина, а уж под её взглядом Годунов никак не хотел выглядеть жалким.
— Поздравляю с победой, — хмыкнул я, обращаясь к Романову, а потом повернулся к Годунову: — Борис Фёдорович, ну что вы, право слово? Я же не ради победы выходил, а ради разминки. И ещё будут дуэли… И мы ещё…
— Струсили, господин Годунов? — ехидно прошипел Бельский.
Годунов посмотрел на него, наткнулся на сожалеющий взгляд Карамзиной и вспыхнул:
— Нет! Я принимаю ваш вызов. Даже если я не одержу победу, то всё равно никто не посмеет называть меня трусом!
— Тогда прошу вас на арену, господа дуэлянты, — преподаватель сделал приглашающий жест.
— Я буду использовать меч, а в качестве стихии выберу воду! — тут же заявил Бельский. — Она помягче и не такая разрушительная, как огонь…
— Борис, ты вовсе не должен, — тронул я за рукав Годунова.
— Вот плохо вы обо мне думаете, Иван Васильевич, — покачал головой Борис и посмотрел на Карамзину. — И другие тоже недооценивают. А я, может быть… Впрочем… Господин Савельев, я использую иглы! Стихией выбираю воздух!
После этих слов Борис двинулся в сторону красного круга.
— Ого, — пронеслось по рядам жильцов. — Это круто. С иглами против меча ещё никто не выходил.
— Ага, Годунов решил рукоделием заняться, когда господин Бельский из него дух вышибет. Правильно! Это нужное дело! Может и я закажу у него пару платков! — хохотнул Романов.
— Вы уверены, господин Годунов? — спросил Савельев.
— Да, Еремей Григорьевич, вполне уверен, — кивнул Годунов, а потом посмотрел на меня. — Иван Васильевич, вам не сложно будет снять нашу дуэль на телефон?
— Нет-нет, конечно же сниму! — сказал я. — Но…
— Не стоит сомневаться во мне, господин Рюрикович. Я только с виду худой и кашляю, но… В общем, снимайте.
Я кивнул в ответ. Что же, если Годунов так хочет запечатлеть своё поражение, то почему бы и нет? В том, что он победит, никто не был уверен. Всё-таки Бельский и выглядел мощнее, да и в драках он замечен не раз, а вот Борис…
Впрочем, оба дуэлянта встали по обе стороны круга. Накинули Кольчуги Души и кивнули преподавателю. В руке Бельского был меч с затейливой резьбой на крестовине, в руке же Годунова еле виднелись небольшие иглы. Они были зажаты между пальцами и напоминали острые коготки.
Маленькие! Острые! Коготки! Нет, тут надо акцентировать внимание на слове «маленькие»!
Ну и как с такими иглами выстоять против меча? Да так даже самый опытный боец не буде выходить против новичка, не то, что не сильно поднаторевший в битвах Годунов. ДА что там говорить — я сам бы не вышел против Бельского
с иглами.Как будто Годунов специально выбрал ускоренный вариант развития дуэли — он взмахнет иглами, ему в лобешник прилетит навершием меча и всё будет закончено. Но зачем тогда снимать?
В любом случае, я нажал на кнопку записи, когда появилось синеватое силовое поле.
— Три! Два! Один! — проскандировали жильцы.
— Начинайте! — гаркнул преподаватель.
Стоило его команде затихнуть как Бельский поднял меч над головой. Меч тут же покрылся водной плёнкой, явно усиливая металл.
Годунов же взмахнул рукой, в которой были зажаты иглы. Я успел заметить только тонкие струйки воздуха, пролетевшие от руки в сторону Бельского. Такие ещё можно заметить в воде, когда добавляешь напор из крана.
Бельский даже не пошевелился. Он хохотнул:
— И ты думал, что такие мелкие уколы смогут меня остановить? Ну ты вообще-е-е!
С этими словами он двинулся вперёд, всё также поднимая меч. Годунов с улыбкой стоял на месте и смотрел прямо в глаза противника. Два метра кончились необыкновенно быстро. Бельский встал почти вплотную к стоящему противнику с занесенным мечом.
Вот сейчас он опустит меч и всё… А какой дальше будет смысл всей этой возни?
В руке Бориса уже не было игл — он швырнул их в противника, а без оружия и только на стихии воздуха далеко не уедешь.
Мне дико захотелось помочь напарнику. Да, я знал, что он меня сдает Марии Никифоровне и вовсе приставлен для наблюдения за моей драгоценной персоной, но… Всё-таки привык я к нему как-то. Да и от удара по голове последние остатки мозга могут расплескаться. А зачем мне в напарниках дурачок?
Но почему-то Бельский не опускал руки! Он стоял перед Годуновым, подобно застывшей статуе и прожигал того глазами.
— Ну чего же вы, Степан Сергеевич? — не выдержал стоящий неподалёку Романов. — Дайте этому наглецу по тыкве и возвращайтесь!
Годунов же повернул голову, посмотрел на меня, подмигнул и сказал:
— Дуэль может продолжаться ещё пять минут. Однако, господин Бельский парализован на двадцать минут. Если результат нашей дуэли кому-то неясен, то…
Борис поднял руку, оттопырил мизинец и этим мизинцем упёрся в широкий лоб Бельского. Чуть двинул рукой и грозно поднявший меч товарищ Романова грузно навернулся на спину. Он так и остался в той же позе, в какой его заставили замереть иглы Годунова.
Только тогда я понял, что произошло — Борис мастерски направил иглы в уязвимые точки на теле Бельского, подправив их при помощи воздуха. Тонкие иглы пробили Кольчугу и парализовали противника. Теперь как бы Бельский не вращал бешено глазами — он не мог ничего сделать. А вот Годунов мог…
Но Борис не стал вытаскивать меч из рук поверженного противника и разбивать в пух и прах Кольчугу Души. Вместо этого он подошёл к краю арены и уселся возле неё, сложив ноги по-турецки.
— Кхм, я думаю, что результат дуэли всем ясен, — кашлянул преподаватель. — Отличная работа, господин Годунов. Впервые вижу такой быстрый исход. А уж поверьте мне — дуэлей я повидал немало. Что же, прекращаем эту дуэль. Вы доказали всем, что не трус и не слабак.