Рюрикович 3

— Скорее всего, это просто совпадения. Что касается оружия и прочего — я уже говорила, что прошла неплохую школу выживания. Близость к татарам заставляет: ведь лучше всю жизнь проходить с мечом и не применить его ни разу, чем встретить врага и оказаться без меча! — проговорила Мамонова. — А что не фотографирую… Я не хочу открывать то, как живет царевич и его друзья. Это же ваша личная территория жизни. Я не могу на неё покушаться. А в остальном… Ну это как-то притянуто за уши, вы не находите? Может, вы просто женщин не любите?

— Госпожа Мамонова, — посмотрел я в её глаза, чуть отдающие желтизной. — Скажите, а зачем вы затеяли эту аферу с колье? Ведь это вы подкинули его в мою спальню, не правда ли?

— Я не понимаю, о чем вы говорите, — захлопала она глазами. — Может, это у вас нервы сказываются, но я всеми силами пытаюсь помочь, а вы…

Вот теперь можно было бы ещё и слезу подпустить, что она и сделала. Даже всхлипнула. Вот актриса…

Я же вздохнул и покачал головой:

— Не надо слёз. Сердце моё вам всё равно не растопить, только зря потратите воду. Вы же не просто так стояли у окна, когда к нам пробрались Ночные Ножи? Вы смотрели на наш разговор, может быть, фиксировали происходящее…

— Так это были Ночные Ножи? Я в ту ночь услышала какое-то шевеление внизу, но побоялась выходить. Всё-таки чужой дом — чужие правила, — прерывисто вздохнула она, а потом отерла показавшуюся на глазах влагу. — Когда же выглянула в окно, то увидела вас и тех мужчин. И да, я видела, как вы спокойно шли. А если всё спокойно, то не стоит и соваться не в свои дела, поэтому я не стала выходить из комнаты… И постеснялась спросить о ночных гостях, мало ли какие дела могут быть у царевича.

— Слишком всё у вас гладко выходит. А что такое вы добавили в чай, госпожа Мамонова? — спросил я с улыбкой. — Первый раз такой странный аромат чувствую.

Я в это время начал смазывать клеем новую веревку. Она должна будет приклеиться к длинным гвоздям, а внутри

— Те Гуань Инь, — сквозь слёзы улыбнулась она. — Нашла китайский улун на рынке, вот и решила заварить. Но если вы боитесь, что я вас отравлю, то…

— Я не боюсь отравления. Однако, чай ваш пить не буду. Сейчас я нахожусь в состоянии медитации для концентрации, поэтому никакой пищи не приму.

— Зря, весьма хороший чай, — пожала плечами Мамонова.

Может быть, она даже хотела добавить, что Годунов и Ермак тоже этого чаю отведали, но не стала.

— Надеюсь, что я удовлетворил ваше любопытство? — спросил я с явным намёком на выход.

— Почти, — сказала княжна. — Вот только меня ещё один вопрос волнует — а почему вы взялись за это дело и не обговорили вопрос с оплатой? Ведь видно же, что у него рыльце в таком пушку, что дед Мороз позавидует.

Я вздохнул. Посмотрел на неё. Она сделала заинтересованное лицо. А может и в самом деле интересно?

— Дети там… женщина… Я просто не могу иначе. Я бы понял, если бы такое сделали татары, но ведь свои же и у своих… И в такое трудное время. А что до купца… Дети за родителей не отвечают.

— Как вы со своим отцом?

Нет, это надо прекращать. Пусть с Годуновым болтает или с Ермаком. У меня же другие дела есть — вон и занавеска колышется, знак того, что Тычимба вернулся.

— Княжна, я удовлетворил ваш интерес? — поджал я губы.

— Вполне, господин Рюрикович. Извините, что отняла ваше время. И не переживайте за меня во время ночной вылазки — я достаточно тренирована, — она улыбнулась, собрала чай и вышла с подносом.

В дверях она остановилась и задумчиво проговорила:

— Вы очень интересная личность, господин Рюрикович. Я раньше думала, что царевичи заносчивые и говнистые, но сейчас… Вы разрушили мой стереотип. Вы какой-то простой, как будто из народа. И болеете за народ, вон, даже цену не спросили у купца. Бессеребренник вы какой-то, как будто блаженный.

— Вот только дураком называть меня не надо, — улыбнулся я в ответ. — Я другак, а это иное. Отдохните, Милана Корнеевна. Сегодня будет трудная ночь.

Она склонила голову в легком подобии поклона, а потом вышла. Я подождал полминуты, а после спросил негромко:

— Ну, что скажешь?

— Трудновато будет, — прошелестел Тычимба.

И непонятно — то ли он про княжну, то ли про укрепления Жгута.

Я вздохнул и вытащил распечатанные листы с изображениями особняка Жгута. Теперь предстояло продумать план нападения более детально.

Глава 22

Ночью мы заняли места возле поместья Жгута согласно расписанию. Перед этим я спросил княжну Мамонову в последний раз:

— Вы уверены в том, что хотите отправиться с нами? Там могут быть смерти, могут быть сопутствующие потери… Будет опасно и нет права на ошибку!

Про «право на ошибку» я сказал специально, чтобы она поняла — я ей не доверяю и в случае чего без раздумий присоединю её саму к сопутствующим потерям.

— За меня не волнуйтесь, я сделаю всё, что от меня понадобится, а может быть даже больше! — ответила она.

И я понял её правильно.

Между тем, дал задание Тычимбе приглядывать за княжной и в случае чего сразу же дать отмашку. Надо ли её было брать с собой? Может быть, и не надо, но я подумал, что если она хочет как-то подставить меня, то лучшего случая не будет.

Да и Ермака в случае чего надо проверить. За Годунова можно было не беспокоиться, но… Испытание на верность для него не будет лишним.

В общем и целом, эта операция была больше направлена не на помощь купцу, а на проверку моих товарищей. Да, Ермак и Годунов хорошо себя показали в бою с татарами, но там им угрожали ещё и твари Бездны.

А как они покажут себя в бою с людьми? Ведь порой люди оказываются гораздо хуже монстров…

Поэтому мы сейчас расположились на тех точках, которые я указал на карте. Годунов был на севере, я на юге, Ермак занял восточный фронт. Княжну мы разместили на подходе к главной дороге, чтобы она могла следить за подъездом и в случае подхода подкреплений подала сигнал красной ракетой.

Связь решили держать по рациям с наушниками и скрытыми микрофонами — чтобы не стесняли движения и не приходилось отвлекаться во время операции. Также я снабдил всех устройствами ночного видения, заботливо снятыми запасливым Тычимбой с людей из Ночных Ножей при недавнем нападении.

А что? Всё равно бы их сожрал медведь, а так вот, пригодились… Ермак ещё посмотрел на меня так, словно хотел о чем-то спросить, но не спросил. Зато я поймал легкую тень улыбки на губах Мамоновой.

Всё-таки этот человек заслуживает недоверия…